Соня Мармеладова - Моя девушка на выходные

— В этом вся ты, Меньшикова… — покачал головой и опустил руку под сиденье. — Вот, — произнёс ровно, подняв на меня взгляд. — Знаешь, когда я пьяный ты даже ничего.

— Гад… — процедила и выхватила пакет, желая залепить сволочи пощёчину, но сдержалась. Пьяный же.

— Подожди… — схватил меня за руку, не давая выйти из машины. — Завтра я заеду за тобой, отец… он звонил. Накрылся мой отдых в клубах, похоже. Поможешь? — и сложил руки в умоляющем жесте.

Молча кивнула и выскочила из машины, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух…

Ох уж эти пьяные мажоры

Я уже протянула «магнит» к двери парадной, как за спиной раздался грубый, хрипловатый голос.

— Девушка!

Обернулась, готовясь нанести удар, если что, ну вдруг, но увидела водителя такси, который высунулся из приоткрытой двери пассажирского места.

— Девушка! Ваш друг отрубился. Везти-то его куда? И кто мне заплатит?

Чудом сдержала грозившие сорваться с языка ругательства и шумно вздохнула, бросив взгляд в ночное небо.

«Божечки… за что мне такое наказание?!»

— Эм… сейчас, подождите, пожалуйста, — вернулась обратно к машине, щупая себя по карманам. — Чёрт!.. телефон забыла. Могу я подняться к себе, чтобы взять телефон и уточнить адрес этого засранца? — я не собиралась церемониться, а водитель не собирался идти на уступки.

— Ага, чтобы вы потом не вышли? И как я буду вас искать? И что с этим делать? — мотнул головой, показывая на заднее сиденье, на котором развалился вдребезги пьяный Ольшанский.

— Апффф… — выдала нечленораздельно и, открыв дверь, взяла мажора за грудки. — Проснись, чудовище! Скажи, где живёшь! Адрес, Ольшанский, мать твою!

Мажор простонал в ответ, отмахнулся от меня, кажется, послав по известному адресу и завалился на бок.

— Скотина! — выругалась в сердцах, а взгляд упал на торчащий из кармана модных джинсов бумажник. — Та-ак… — судорожно выдохнула и полезла в карман. Этот придурок даже не пошевелился. Грабь — не хочу. Нельзя его отправлять с неизвестным типом в таком состоянии. Бросит на обочине, как бродячую псину и всё…

Извлекла тысячную купюру и протянула водителю.

— Хватит?

— Вполне, — хмыкнул он и убрал деньги под козырёк. — А с этим что?

— А этого я заберу, — выдохнула неуверенно. — Попробую…

Убрала бумажник обратно в карман, наклонилась к Ольшанскому и просунула руки подмышки, чтобы приподнять его и вытащить. Тяжёлый зараза.

— Рит? — раздался голос Димы совсем рядом.

— О! — обрадовалась я.

— Ты чего там делаешь? — нахмурился он.

— Помогай, — усмехнулась я, убирая волосы со лба. — Давай, одна я не справляясь. Твой же друг, он в стельку.

Ольшанский замычал и снова послал нас.

— Видишь? — отчего-то довольно констатировала очевидное.

— Ладно… — нехотя протянул Дима, и мы вместе вытащили мажора из машины. Таксист сразу захлопнул дверь и уехал. Мог бы и помочь.

— Ольшанский, гад, ноги переставляй!

Он хрюкнул, полагаю, это был смех и разлепил вусмерть залитые алкоголем глаза.

— А ты мне дашь?.. — и расхохотался, еле волоча ноги.

— По башке тебе дам, — пообещала честно.

Дима недовольно насупился, но он-то должен понимать, что пьяные все такие.

— Ты такая милая… — промямлил мажор. — Марина… — добавил еле слышно, и этим спас ситуацию. Дима успокоился.

С трудом удалось втащить мажора в квартиру и дотащить до дивана. Я сняла с него ботинки, накрыла пледом и пошла в кухню за водой. Ночью ему точно захочется пить. Поставлю рядом, чтобы не блуждал по чужому дому в потёмках.

— Мы оставим его здесь? — скептически поинтересовался Дима, наблюдая как я наливаю воды из графина.

— А где? На улице? — не поняла я. — Ты же видишь в каком он состоянии. Отпускать его одного опасно.

— Странно, Яр давно так не напивался, — задумчиво произнёс он.

— Значит, был повод, — хмыкнула и вернулась в комнату. Подкатила журнальный столик к дивану и поставила на него стакан.

— Ладно…завтра в универ, я спать, — вздохнула устало, игнорируя красноречиво-недовольный взгляд парня.

Знаю, на что он надеялся этим вечером, но ничем помочь не могу. Я заусталась…

Переодела бельё, в нём, таком красивом, просто не было смысла и легла. Дима сразу отвернулся к стене, даже не обняв меня.

На диване сопел Ольшанский. Настоящая семейная идиллия. Посмеялась над собой и закрыла глаза…

Ольшанский, к своему счастью, проспал до утра. Но как ни странно, встал вместе со мной по будильнику. Сел, держась за голову, щуря соловьиные глаза, но увидев стакан, сразу взял его и осушил одним махом.

— Я принесу аспирин, — сонно просипела и спустила голые ноги с кровати. Длинная футболка прикрывала зад, поэтому я не парилась. Ольшанскому сейчас точно не до женских поп. Думаю, в его голове набатом звучат колокола.

— Спасибо… — хрипло выдавил он, забирая таблетку. Выпил и поставил пустой стакан рядом с первым. — Как я…

— Как ты тут оказался? — усмехнулась, забирая посуду. — На такси, в котором отрубился.

Ольшанский машинально похлопал себя по карманам и облегчённо выдохнул.

— Я взяла косарь за такси, — произнесла и подумав, добавила: — Можешь сходить в душ, я дам полотенце.

— Круто, — опуская голову, выдохнул он. — Спасибо, что не бросила на улице…

— Ты дурак? — удивилась искренне. — Ты же мой парень.

Мы переглянулись и оба коротко рассмеялись, но Ольшанский тут же схватился за голову.

Взяла из комода полотенце и бросила ему.

— Давай в душ, легче станет, и таблетка подействует.

— Вы такие шумные, — проворчал Дима и накрылся подушкой.

— Видимо решил пропустить первую пару, — усмехнулась и пошла в кухню.

Сначала приготовлю крепкий кофе и завтрак, пока мажор моется, потом схожу сама.

Кофеварка урчала, выплёвывая терпкий ароматный напиток в чашку, а я готовила кашу. Думаю, в Ольшанского сейчас всё равно ничего не влезет. А овсянка — самое то.

Он вышел быстро. Встал в проходе с завязанным на узких бёдрах полотенцем, ничуть не стесняясь своего обнажённого смуглого тела, и спросил:

— Есть что-нибудь… ну тапки там, футболка? Рубашка провоняла клубом…

Обернувшись через плечо, продолжая помешивать кашу, отозвалась:

— Могу одолжить вещи Димы, не думаю, что он будет против.

— Можешь одолжить свою, — иронично усмехнулся этот гад, кивая на футболку, что на мне. — Она ничего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Размечтался, — выключила конфорку под сотейником и отправилась в комнату.

Дала чистую майку, джемпер, носки и выдала новенькую зубную щётку.

— Должен будешь, я себе её покупала, — многозначительно вздёрнула бровь и сунула вещи мажору в руки.

— Спасибо, мамочка, — заржал гад и вернулся в ванную.

Покачала головой и стала накрывать. Когда Ольшанский вышел, на столе уже дымилась каша в тарелке, рядом остывал кофе.

— Ты чудо, — вытирая волосы, произнёс он. — Мне уже гораздо лучше, пока собираешься, вызову такси. Поедем вместе.

— Да помню, — закатила глаза и поплелась приводить себя в порядок и собираться…

О коварных мажорах

Когда оделась и вышла в кухню, Ольшанский подпирал задом подоконник, пил кофе и поглядывал в окно.

— Слушай, я тут заинтересовался, как много у тебя платьев? Есть развратные?

Закатила глаза, взяла свою чашку с кофе и отхлебнула.

— Почему ты их не носишь? — не отставал гад.

— Помолчи, если не хочешь поехать в универ один, — бросила многозначительно и стала готовить для Димы завтрак. Он привык с утра кушать плотно, зато вечером мог вообще ничего не съесть.

Парень появился минут через пятнадцать, когда я почти закончила. Взъерошил волосы и прикрыл зевок.

— Я решил поехать на учёбу с вами, — произнёс он и сел за стол.

— Это вряд ли, — натянуто улыбнулся Ольшанский и снова глянул в окно. — Возле подъезда стоит джип. Если выйдем все вместе, у моего отца появится очень много вопросов. Так что прости… я оставлю деньги на такси, а нам с Ритой уже вызвал.

— Как у тебя всё продуманно, — недовольно буркнул Дима и вышел из-за стола. — Я умываться, а вы можете катиться… — и вышел.

— Серьёзно?! — злясь воскликнула и бросилась к окну. Джип, и правда, стоял. — Ты знал, так ведь? Поэтому разыграл эту комедию, чтобы остаться у нас?

Ольшанский непринуждённо передёрнул плечами.

— Кто знает. Я и сам порой плохо понимаю собственные мотивы.

— Идиот, — процедила и выключила плиту. — Если мои отношения с Димой из-за этого испортятся…

— Меньшикова… — выдохнул мажор, ставя чашку на стол. — Ваши отношения испортятся без моего участия. Когда ты снимешь розовые очки, наконец… — и направился в коридор, а я могла лишь возмущённо фыркать ему вслед.

Какой же он гад всё-таки!.. так бы и придушила. Дважды…

Так началась самая отвратная неделя в моей жизни.

Ольшанский провожал меня на учёбу и с учёбы, посещал все мои тренировки, не раз приходил на мой факультет, за что особенно мне хотелось его прибить, ведь весь мой курс знал, что я встречаюсь с Соколовским. Поползли слухи. А эта сволочь… притащилась встречать меня с букетом. И ладно бы банальных роз, но гад притащил мои любимые ирисы. И это на глазах почти у всего универа.

В пятницу Дима ушёл с последней пары, сославшись, что ему нужно навестить родителей, а я отсидела до конца. А когда покинула аудиторию, заметила воинственно-настроенных девиц, которые сразу направились ко мне. Видимо, поджидали.