— Да, мы команда, — я нащупала у себя на шее такой же кулон и тоже достала его. Это было так по-детски, но этот момент такого вот дружеского единения сильно запал мне в душу.

— Я так устал, — Калэб зевнул.

— Хорошо, давай я тебе помогу расстелить кровать, — я встала на ноги.

— Окей, — друг ринулся мне на помощь. — А ты останешься со мной на ночь? — спросил он, когда мы уже все закончили.

После пережитого шквала эмоций мне совсем не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Светлая энергетика Калэба окутывала меня и здорово успокаивала. Момент ошибочного умиротворения хотелось продлить подольше.

— Останусь, — ответила я.

— Круто! Тогда забирайся в кровать, — Калэб сбросил обувь и подбежал к двери, чтобы закрыть ее на ключ.

Я сняла свои мартинсы вместе с гольфами и прямо в платье залезла под одеяло, оставив помаду и сигареты на прикроватной тумбочке. Как же все-таки странно! Я вдруг вспомнила, когда в первый раз попала в эту комнату. Так страшно было, когда меня здесь заперли на ключ. А сейчас… Сейчас я была рада этому.

Закрыв дверь, Калэб выключил свет и, подбежав к прикроватной тумбочке, включил ночник. На потолке тут же отобразилось красивое ночное небо.

— Ух ты! — произнесла я и словила себя на мысли, что сейчас повела себя так же восторженно, как это обычно делает Калэб.

— Ага, — он улегся рядом со мной. — Этот ночник мне Лерри подарил. Клевая штука.

— Не то слово, — я еще очень долго рассматривала эту великолепную иллюзию света, пока не заметила, как и заснула.

Утром я проснулась оттого, что мне было дико жарко. Я буквально не могла дышать, а голова раскалывалась на части, когда я пыталась ею пошевелить. О нет! Только не это! Я уже прекрасно знала, что мне сулит такое «веселое» пробуждение, но хотелось надеяться, что мои предположения ложны. Все же я вечера здорово наплакалась и пережила довольно серьезное эмоциональное напряжение. Может быть, все дело именно в этом?

Я медленно повернулась на спину и чуть не ударила рядом спящего Калэба локтем. Все мое тело горело, словно бы по венам пустили раскаленную лаву. В ушах стоял шум, а грудная клетка жгла. Отбросив в сторону одеяло, я помахала перед лицом руками, чтобы хоть какая-нибудь прохлада обдала кожу. Ничего не помогало.

Коснувшись свое лба, я сдавленно застонала, убеждаясь в том, что заболела. У меня была температура и судя по потрескавшимся губам, достаточно высокая. Не стоило мне в одном платье вчера бегать по улице, тем более что ветер был прохладным. Я и так слаба здоровьем. Но черт подери! Мысли о долгожданной свободе заставили мою рассудительность отключиться, за что, собственно я и поплатилась. Прекрасно! Только соплей и температуры мне не хватало для полного счастья.

Калэб стал ворочаться и, откашлявшись, он вскоре проснулся. Судя по сильному кашлю, мой дружок тоже простудился. Ну, все… Лерой точно мне голову оторвет. Обвинит в том, что я нарочно его брата заразила.

— Доброе утро, — прохрипел Калэб и тут же скривился, видимо, ощутив боль в горле.

— Доброе, — мой голос тоже осип, но не так сильно.

— Ой, кажется, мы заболели, — друг сел и зашелся в диком приступе сухого кашля.

Я шмыгнула носом и чхнула так сильно, что казалось, будто мозги в голове задребезжали. За одним чихом последовал еще один и еще один. Ну, емае! Задержав дыхание, я почесала нос, и чих вроде бы отпустил меня.

— Нужно идти к Хэтти, — гундося, заявил Калэб. — Она нам обязательно поможет.

— Окей.

Мы как две старые клячи, привалившись, друг к другу медленно спустились в гостиную. Голова немного кружилась, а в ногах внезапно образовалась ужасная слабость. Если бы Калэб не поддерживал меня, то я бы непременно снова скатилась вниз по ступенькам. Ненавижу болеть! Когда я болею, то чувствую себя по-особенному немощной, а это отвратительное ощущение.

В гостиной уже все было идеально убрано и когда только Хэтти успевает за всем следить? Я бы в этой бесконечной уборке давно бы уже загнулась.

Кое-как мы дошли до кухни. Алестер уже сидел за обеденным столом и пил кофе. Заметив наше появление Коулман широко улыбнулся, а затем едва заметно нахмурился.

— Что с вами? По вам будто поезд проехался.

— Неа, мы просудились, — шмыгая носом, ответил Калэб и хохотнул. Странно, даже в болезни он находил над чем посмеяться.

— А это еще что за новости? — строго спросила Хэтти, повернувшись к нам лицом.

— Да мы не специально, — решилась я оправдаться. — Вчера еще все было хорошо, а теперь, — я запнулась и чихнула так, как будто в последний раз.

— Так! А ну марш в гостиную, — скомандовала Хэтти. Такой серьезной я видела ее впервые. — Сейчас ноги будите парить. Тоже мне! Вздумали болеть здесь.

Мы с Калэбом переглянулись и синхронно чхнули.

По телевизору шел мультик «Мадагаскар» и пока герои плыли на корабле, ссорясь друг с другом, Хэтти принесла нам по стакану подогретого молока и подлила в тазики с горчичным порошком еще немного горячей воды.

— Обожаю молоко, — заявил Калэб, смакуя свой напиток.

— Ну, такое себе, — я посмотрела на свой стакан и, увидев на молоке пенку, скривилась. Гадость какая-то!

— Пейте, — настойчиво проговорила домработница, обращаясь ко мне.

Ну что же, делать было нечего, и я залпом выпила все молоко. На вкус — гадость, но зато отлично успокаивало раздраженное горло, и кашлять хотелось уже значительно меньше.

— Потом еще подолью воды, а после разотру и вот еще, — Хэтти забрала у нас стаканы и достала из кармана своего передника градусники. — Измерьте температуру, — она передала градусники мне.

— Хорошо.

Все это выглядело, конечно, немножко странно. Я думала, что нас сейчас напичкают антибиотиками и отправят в кровать, но, похоже, Хэтти не из тех людей, которые привыкли лечиться исключительно таблетками.

Температура у нас с Калэбом оказалась одна и та же, тридцать восемь и три. Ладно, это еще не страшно, как-то у меня была температура сорок один, вот тогда было «весело». Голова шла кругом, все тело ломило, а мне нужно было сделать генеральную уборку в кафе. Если бы Амис тогда со скандалом не выпросила у Блэйка жаропонижающее, я бы непременно сварилась.

— Мультики смотрите? — в гостиную зашел Алестер.

— Ага, — Калэб хохотнул, увлеченно наблюдая за пингвинами, которые постоянно повторяют «Улыбаемся и машем, парни». — А ты уже куда-то собрался?

— Да, у меня самолет через час, — Коулман глянул на свои наручные часы.

— Я думал, что ты еще останешься на денек, — Калэб немного загрустил.

— С радостью, но я на Хэллоуин едва сумел выбраться, — Алестер пожал плечами, и по выражению его лица было понятно, что ему и самому не очень приятно расстраивать Калэба.

— Понятно. А Лерри где?

— Он в спортзале с раннего утра, я его уже предупредил об отъезде. Не грусти, малый, — Коулман подошел к Калэбу и похлопал его по плечу. — Я еще приеду. Работа, сам понимаешь.

— У вас у всех работа, — возмущенно пробормотал Калэб, кашлянув. — Никому кроме Хэтти и Мотылька до меня нет дела.

— Ты сам прекрасно знаешь, что это неправда, — Алестер стал серьезным. — Просто и мне, и Лерою нужно работать, чтобы была возможность покупать тебе подарки, понимаешь? Тем более, ты всегда можешь мне позвонить, и мы поболтаем. А чтобы тебе совсем грустно не было, держи, — Коулман достал из внутреннего кармана пиджака черный бумажник и протянул Калэбу купюру в пятьдесят долларов. — Как выздоровеешь, поедешь, купишь себе что-нибудь. Пусть это будут твои личные карманные деньги.

Калэб взял деньги в руки и с восторгом посмотрел на них. Видимо, прежде ему никто не давал те же пятьдесят долларов просто так в руки.

— Спасибо, я бы тебя обнял, но испачкаю соплями, — Калэб хихикнул и снова откашлялся.

— Мотылек, — Алестер посмотрел на меня, пряча бумажник на место. — Был рад познакомиться с вами, вы произвели на меня неизгладимое и положительное впечатление своим обаянием и проникновенным взглядом.

Я застыла на месте и даже немного приоткрыла рот. Вот так слова! Хотя, сейчас с красным носом, опухшими от вчерашних слез глазами, разбитыми коленками, да еще и с насморком, во мне трудно разглядеть то обаяние, о котором говорил Алестер. А есть ли оно вообще у меня?

— Спасибо, — ответила я. — Мне тоже было приятно с вами познакомиться.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — Коулман улыбнулся мне. — Удачи вам обоим.

— Спасибо, — одновременно с Калэбом проговорила я, когда Алестер направился к входным дверям, где уже стоял его небольшой чемодан.

Когда Коулман покинул нас, через несколько минут из левого крыла дома вышел Лерой. Он был одет в спортивные штаны, а черная майка висела у него на плече. По крепкому и мускулистому телу скользили маленькие капельки пота, поблескивая при дневном свете. Я глянула на татуировку быка, сейчас это чудовище казалось мне спокойным, а энергетика его хозяина не так сильно давила на плечи.

— Лерри! — воскликнул Калэб и закашлялся.

— Ты заболел? — Грейсон окинул нас недовольным взглядом.

— Есть немножко, — смущенно ответил Калэб.

— Ремня дать обоим надо, чтобы не шастали по вечерам на улице, — Лерой выразительно посмотрел на меня, отчего даже дыхание перехватило. Если он видел, что мы были на улице, то возможно заметил и то, что я пыталась убежать. Внутри зашевелилось чувство паники, но я быстро ее подавила. Нечего себя мучать догадками, которые даже не подтверждены фактами.

— Ну, Лерри, не сердись, давай лучше вместе с нами мультики посмотришь. Тут «Мадагаскар» идет, ты же любишь его.

— Не сегодня, у меня еще много работы, — Грейсон направился к лестнице.

Возможно, у него действительно было много дел, но мне почему-то показалось, что он всего лишь не хотел раскрываться передо мной. Страх это или пренебрежение по отношению ко мне — не знаю, но в любом случаи, Лерой наносил вред своему брату, отвергая его.