Думая об этом, я непроизвольно касалась того места, где весела подвеска, подаренная мне Калэбом. Мне было дико стыдно перед ним за то, что я дала слова и намеревалась вот-вот его нарушить. Но что поделать? Такова жизнь… Она несправедлива и жестока. К тому же, будет лучше, если я сбегу именно сейчас, а не потом, когда проникнусь к Калэбу дружескими чувствами. Я ощущала, что все идет именно к этому. Обделенная вниманием, я тянулась к этому непростому человеку за теми дорогими крупицами заботы, но это нужно пресечь. Есть только я и моя жизнь, которую нужно спасти, если я не хочу, чтобы ее растоптал Лерой.

В гостиной играла громкая музыка и гости, наряженные в различных монстров, попивая шампанское, смеялись, танцевали и разговаривали между собой. Интересно, а они знают, кто такой вообще Лерой? Едва ли… Иначе бы их здесь не было или в противном случаи, они стали пресмыкаться перед Грейсоном. Такое всегда бывает, когда в поле твоего личного пространства вторгается опасный человек.

Я стояла практически в самом углу комнаты с бокалом пунша в руках. Калэб в костюме Черепашки-Ниндзя с фиолетовой повязкой на глазах сидел на диване и живал конфеты, привезенные ему Алестером. Я смотрела на Калэба и чувствовала, как мое сердце больно сжимается. Что это такое? Тоска? Вот так дела… Медленно я перевела взгляд на Лероя. Его трудно было не заметить среди наряженной толпы. Обычный черный свитер с горлом, темные джинсы и простые ботинки. Несмотря на то, что Грейсон не счел нужным соблюдать общий дресс-код, даже в своей повседневной одежде он выглядел точно Дьявол. Черные цвет — это определенно его стихия. Она идеально отображала душу Лероя, всю ее порочность и жестокость. Уверена, ни один демон не решился бы на него напасть в эту ночь. Праздничный костюм только бы испортил темную ауру Грейсона, и он это прекрасно знал.

Отставив свой бокал на ближайший столик, я сунула безглавую куклу себе подмышку и наклонилась, чтобы поправить сползший с коленки гольф. То ли ноги у меня такие худые, то ли гольфы неудачные, но они постоянно сползают.

— Может быть, нужна помощь? — раздался знакомый голос у меня над головой.

Я выпрямилась и увидела перед собой Алестера. Он был одет в костюм вампира и выглядел в нем очень даже забавно.

— Уже второй год подряд его надеваю, — заявил мужчина, расправляя складки на своей черной мантии и с кровавым подбоем.

— Ясно, спасибо, но помощь мне не нужна, — я вязала свой бокал и отпила из него.

— Калэб мне все уши прожужжал о том, какая вы прекрасная девушка и замечательная подруга, — Алестер глянул в сторону все еще уплетающего сладости Калэба.

— Видимо не настолько прекрасная, раз проигрываю конфетам, — я улыбнулась, и это было так странно. Я привыкла к другой форме общения, и она не такая радушная, как эта.

— Как вы сюда вообще забрели? — Алестер перевел свой взгляд вновь на меня.

— Я сюда не забредала, меня привели, — я пожала плечами.

— У вас очень красивые глаза, вам когда-нибудь говорили об этом? — Коулман сосредоточено разглядывал меня, словно намереваясь дать оценку. — Не подумайте, что я к вам пристаю с похабными и избитыми комплементами. Просто ваш взгляд… Он такой взрослый, рассудительный, печальный и в то же время кричащий о нехватке внимания и любви. Я иногда занимаюсь рисованием, и порой мне говорят, что в своих картинах я прекрасно изображаю самую сильную сторону человеческой красоты.

Я не знала, что сказать. Второй раз за день Алестер ввел меня в ступор, из которого я никак не могла выйти. Этот человек за считаные мгновения обнажил мою душу и описал ее так точно, что стало даже жутко. Я знала, что глаза — зеркало души, но не воспринимала это в буквальном смысле.

— Вы смущены? — Алестер заулыбался.

— Немного сбита с толку, — я смотрела на этого человека и не знала, можно ли ему доверять. Интуиция молчала, а значит мне нечего опасаться. К тому же природная энергетика этого человека была такой же светлой, как и его глаза.

— Понимаю. Простите, если позволил себе лишнего.

— Ничего… Страшного, — я заикнулась, впервые услышав слова извинения, что были адресованы мне.

— Знаете, иногда я люблю выкурить сигаретку на свежем воздухе, особенно люблю это делать, когда уже наступил вечер. Не желаете составить мне компанию?

Я посмотрела на Лероя, он разговаривал с каким-то упитанным мужчиной в карнавальной маске. Но беседа не мешала Грейсону следить за мной. Его взгляд жег мне кожу, и я поежилась.

— Не волнуйтесь. Я знаю, что Лерой не выносит курящих в доме, поэтому мы это сделаем на крыльце. Кстати, вы курите?

— Да, — я закивала головой, ощущая, как сильно успела соскучиться по сигарете.

— Не скажу, что это хорошая привычка, но иногда жизнь вынуждает нас обзавестись негативными качествами.

— Пожалуй, вы правы, — я последовала за Алестером не только для того, чтобы покурить, но и оценить обстановку во дворе. За нами увязался Калэб.

— А куда это вы?

— На улицу, хочешь с нами? — спросил Алестер.

— Конечно.

Мы стояли на крыльце и курили. Какое блаженство иметь возможность вновь вдыхать сигаретный дым! Учитывая, что я готовилась к побегу, мои нервы были натянуты как струны, и мне требовалась хоть какая-то разрядка.

Ворота не были закрыты, я это отметила сразу же, как только вышла на улицу. Этот факт меня успокаивал и радовал.

— Хотите конфет? — спросил Калэб, копаясь в своем ведерке в виде тыквы.

— Хотим, — ответил Коулман, зажав сигарету губами. — Какие у тебя есть?

— Шоколадные, леденцы и желейные, — перечислил Калэб.

— Леденец, — ответила я.

— Шоколадную, — произнес Алестер.

Апельсиновый привкус конфеты с примесью никотина рождали во рту некое безумие.

— О! Вы поглядите, кто к нам приехал! — заявил Калэб, тыча пальцем в подъехавшую машину. Миниатюрный автомобиль вишневого цвета принадлежал Клариссе. Женщина вышла на улицу, облаченная в развратную монашку и уверенной походкой направилась к дому. Ее длинные ноги в черных чулках и черных лакированных туфлях на высоком каблуке выгладили просто потрясающе. Изящная фигура была стянута облегающим кротким платьицем, что отдаленно напоминало рясу. На груди поблескивал крестик. Тугие светлые локоны красиво подпрыгивали на каждый шаг этой женщины.

Рядом с ней я себя вдруг почувствовала жуткой уродиной. Я никогда не была о себе высокого мнения, но сейчас моя неуверенность возросла в сто крат. На фоне блистающей Клариссы я была лишь бледной тенью тем самым невзрачным Мотыльком с вечно избитыми коленками и слишком крупными для моего лица глазами. Почему я вообще начала париться по поводу своей внешности? И почему в ночном октябрьском почти, что ноябрьском небе вдруг повеяло ядовитым духом конкуренции? Я не собиралась соперничать и претендовать на сердце Дьявола… Наверное…

— Привет, — Кларисса на секунду задержалась на крыльце, чтобы удостоить нас своим вниманием. Какая честь! От ее общества меня стало подташнивать.

— Привет, — судя по недовольной моське Калэба, он тоже не особо был в восторге от этой развратной монашки.

— Лерой в доме? — Кларисса посмотрела на меня оценивающим взглядом.

— Да, где-то среди гостей, — ответил Алестер.

— Спасибо, — то ли намеренно, а может, и нет, виляя бедрами из стороны в сторону, незваная гостья прошла внутрь особняка.

— Кто это? — спросил нас Коулман.

— Подружка Лероя, — ответила я, удивляясь тому, насколько мой ответ был пропитан желчью. Ну, все, приехали, называется.

— Смешно, — хохотнул Алестер и, докурив сигарету, бросил ее на землю, а затем затоптал ее носком своего ботинка.

— Почему? — я не совсем поняла шутки.

Калэб и Коулман обменялись многозначительными взглядами, отчего я еще сильней захотела узнать ответ на свой вопрос.

— Тут все очень просто, — начал Алестер. — Лерой не тот человек, который нуждается в постоянных отношениях.

— Но Кларисса еще этого не знает, — хихикнул Калэб, закидывая себе в рот очередную конфету.

— Вот-вот. За все то время, что я знаю Лероя, у него были десятки различных женщин. Все они влюблялись в него по уши. Даже не знаю, чем этот засранец их берет. Дьявол во плоти, честное слово, — Алестер заулыбался, а меня всю передернуло от этого сравнения. Значит, не одна я заметила в Лерое дьявольское начало? — Так вот, каждая новая женщина почему-то была совершенно уверена, что именно она способна изменить нашего дорогого друга, сделать его лучше, искоренить его жестокость. И, похоже, эта Кларисса тоже в этом убеждена.

— Нужно вернуться в дом, тут холодно, — пожаловался Калэб.

— Да, тем более, нужно помочь этой бедной женщине, — согласился Алестер. — Лерой церемониться не привык, как бы скандал не разразился, ведь женское сердце такое ранимое.

— Мотылек, идем, — кивнул мне Калэб.

— Сейчас, я только докурю и сразу вернусь, — торопливо ответила я.

Мой друг посмотрел на меня так, словно определенная часть его сознания догадывалась о моем замысле. Меня окутало неприятное чувство вины, хоть я и пыталась себя убедить в том, что у меня не должно быть друзей и слабостей. Ничего не сказав, Калэб поспешил за Алестером.

Я сделала глубокую затяжку и блаженно выдохнула дым. У ворот появилась очередная машина с гостями. Вокруг почти никого не было, кроме охраны. Нужно решаться именно сейчас, пока Лерой отвлечен Клариссой. Как бы там ни было, но эта женщина сама того не понимая, своим появлением сыграла мне на руку.

Не думаю, что каждый охранник знает меня в лицо, а даже если и так, то дам им всем по яйцам и убегу к чертовой матери. Покоя не давали слова Алестера насчет женщин Лероя и их болезненной привязанности к нему. Должно быть, это ужасная участь — любить человека, который не способен испытывать нечто подобное. К черту Грейсона! К черту все!