Так я и сделала.

И только оказавшись на эскалаторе, я вдруг случайно заметила, что мачо идет за мной! Он стоял на несколько человек сзади и – готова поклясться – сверлил напряженным взглядом мой затылок. Во всяком случае, когда я обернулась, наши взгляды встретились, и он интеллигентно отвел глаза.

Ну ничего себе…

Мачо вышел за мною из метро. На площади я замешкалась: куда свернуть – на Арбат или на Садовое? И – вот чудо – волшебный мужчина тоже замялся, неловко сделав вид, что ему необходимо найти нечто важное в задних карманах джинсов. И только когда я направилась в сторону Арбата, он двинулся за мной.

Не оборачиваясь, я шла по старому Арбату, со шпионской тщательностью следя за его перемещениями в отражениях витрин.

Он! Шел! За мной!

Чтобы развеять последние сомнения, я остановилась у автомата с игрушками и принялась с интересом рассматривать косорылых плюшевых ежиков. Мачо тоже остановился – у ларька «Союзпечать»! Бестолково созерцая журнальные обложки, он явно ждал, когда я тронусь в путь.

«Но почему же он ко мне не подходит?» – недоуменно подумала я.

Мобильные телефоны – лучшее изобретение человечества (после гигиенических тампонов и фотоэпиляции, разумеется). Я позвонила Лерке и вкратце обрисовала ей ситуацию.

– Детский сад, – фыркнула она. – Кашеварова, ну почему ты всегда вляпываешься в дурацкие истории! Мачо, который стесняется к девушке подойти, что за бред!

Я охладила ее пыл романтичным вздохом.

– Лер, ну а вдруг это любовь с первого взгляда? Думаешь, мне надо просто пойти по своим делам и ждать инициативы?

– Нет, думаю, тебе надо броситься к нему на шею и предложить зайти в ювелирный за кольцами, – рявкнула Лера, – то-то он обрадуется!

Я рассматривала мачо в отражении стекла. Он нетерпеливо притопывал ботинком и время от времени искоса на меня посматривал.

– Ты его просто не видела… – протянула я, – рост – почти метр девяносто, телосложение – Брэд Питт must die, зеленые глаза, потертые джинсы… А как он откидывает челку со лба! Лерка, у него длинная челка, и он иногда встряхивает головой, чтоб она в глаза не лезла. Это так сексуально!

– Ненормальная. Слушай, ну если он так тебе понравился и, как ты говоришь, идет за тобой, попробуй поставить его в тупик. К Арбату подходит полно тихих переулочков. Сверни куда-нибудь, найди укромный двор и как ни в чем не бывало садись на лавочку. Посмотрим, что он будет делать.

– Лерка, ты гений, – улыбнулась я, – может, он волнуется, что я отошью его при всей толпе. Так я и сделаю!


Подходящий дворик нашелся быстро. Выглядел он запущенным и нежилым – даже странно, что такие неосвоенные территории все еще иногда попадаются в самом сердце Москвы.

Я присела на скособоченную лавочку и вытянула ноги. Нельзя сказать, чтобы я чувствовала себя в своей тарелке – не умею расслабиться, когда за мною пристально наблюдают. Боковым зрением я видела приближающегося мачо.

Немного помешкав, он сел рядом со мной. Его джинсовое бедро касалось моего бедра. От него пахло сигаретами и туалетной водой «Hugo Boss».

Повернувшись к нему, я улыбнулась – неуверенно и вопросительно. Вблизи мачо выглядел еще более эффектно – эта оливковая кожа, эти ясные глаза, эти черные ресницы, и мужественная щетина, и решительная складочка между бровей!

Он улыбнулся в ответ.

И сказал:

– Серьги.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, потом до меня дошло: его зовут Сергей (или как-то так). Протянув руку ладонью вниз, я томно представилась в ответ:

– Саша.

Он с любопытством уставился на мое золотое кольцо с россыпью фальшивых брильянтов.

– Это тоже.

Странный он какой-то. Может быть, умственно неполноценный? Поэтому и стеснялся подойти?

– Серьги, – повторил он, – кольцо. Деньги есть?

– Что?… – растерянно переспросила я и вдруг заметила в его руках черное дуло пистолета. Я не могла поручиться за подлинность оружия – может быть, оно было куплено в магазине игрушек за углом, – и, тем не менее, мне стало не по себе. – Вы хотите… Чтобы я отдала вам кольцо и серьги? – Еще минуту назад я блаженно пребывала в сотканном из смелых фантазий волшебном замке, и вот теперь мрачная реальность обрушилась на темечко мраморным потолком.

– И деньги, – терпеливо уточнил он.

– Но… Вы так давно за мной идете… потому что заметили на мне красивый комплект?

Мачо ничего не ответил, только криво усмехнулся.

Мне уже приходилось быть ограбленной, тоже в центре города, тоже почти средь бела дня. Но в этот раз мне отчего-то не было жаль ни дорогих украшений, ни ста долларов, завалявшихся в кошельке. Я смотрела в его русалочьи глаза и не могла понять: куда катится этот мир? Мужчина с демонической внешностью и кошачьей походкой оказался банальным грабителем… Увидел в метро девушку с мечтательными глазами и дорогими сережками… Ну конечно, за кем ему было пойти – за нищими студентками, за библиотекаршей средних лет?

Заполучив мое имущество, мачо сорвался со скамейки, лихо заткнул пистолет за пояс и скрылся за углом – только его и видели. А на прощание – вот унижение! – еще и ласково потрепал меня по щеке.


Вечером мне позвонила Лерка.

– Ну как?

Я хотела ей все честно рассказать, но потом представила, как она закудахчет: вечно ты куда-то вляпываешься, я же тебе говорила… И решила выдать желаемое за действительное.

– Я не стала искать дворик. Так и дошла по Арбату до метро.

– А он? – разочарованно спросила Лерка.

– Не подошел, – пожала плечами я.

– Ясно. Ладно, не расстраивайся. Может быть, он вообще не за тобой шел. Может быть, вам просто по пути было.

Я посмотрела на свою руку – на среднем пальчике виднелся белый след навсегда утерянного кольца.

– Саш, да не переживай ты так, – усмехнулась Лера, – я же чувствую по голосу, что ты расстроена. Встретишь нового мачо, еще лучше. Вот увидишь.

– Не хочу я никакого мачо, – буркнула я, – от них одни неприятности.

11. Метросексуалы

Я познакомилась с ним в маникюрном баре. Отличное начало романтической истории в стиле китч. Умиротворяющий шорох пилочек для ногтей, деликатное жужжание машинки для снятия мозолек, аромат фруктового крема, радующее взгляд многоцветие лаков…

Его смуглые пальцы отмокали в ванночке с сандаловым маслом и лепестками роз, его скучающий взгляд лениво блуждал по комнате. Я сидела на соседнем стуле, грея руки в парафиновой теплице. А потом наши взгляды встретились, и он мне улыбнулся.

На самом деле все именно так и было.

Максим не был красив, но при скромных природных данностях умудрялся с первого взгляда произвести впечатление. Художественный хаос его русых волос мог соперничать с прическами Робби Уильямса и Брэда Питта (разумеется, до того как последний обзавелся привычкой бриться наголо). Его чистая кожа (никаких черных точек в зоне Т) была безупречно смуглой. Это был не мужественный слоистый загар виндсерфингистов, шашлычников и ковбоев Мальборо. Белизна его крупных зубов была такой вызывающе очевидной, что едва ли могла иметь природное происхождение. Я невольно задумалась о том, что сама почти год не была в кресле стоматолога.

– Меня зовут Максим, – его голос был бархатный, с хрипотцой, эффектной внешности под стать.

– Саша.

Поскольку над нашими пальцами колдовали маникюрши, приветственного рукопожатия не состоялось. И вот мы начинаем бессмысленно-кокетливый разговор, и я вдруг обнаруживаю, что сердце мое переключилось на вибрирующий режим «ожидание приключений».

А потом мы гуляли по залитой солнцем набережной. Я подставляла физиономию атмосферным озоновым дырам, наивно надеясь на загар, а Максим, смеясь, утверждал, что семафор красного носа не украшает интеллигентную девушку.

– У меня вот абонемент в Sun City, а ты почему такая бледненькая?

Я пожала плечами. Не объяснять же ему, что кручусь как белка в колесе и не имею времени на то, чтобы посещать солярий регулярно, по абонементу. Как-то неловко было прозаично рассказывать о своих проблемах этому денди-небожителю.

Максим был архитектором, вовремя переквалифицировавшимся в дизайнера интерьеров. Небрежно соря знаменитыми именами своих заказчиков, он явно старался произвести впечатление. И это было трогательно: раз хочет нравиться, значит, чем-то я его зацепила!

Сейчас, с высоты пережитого финала наших стремительных отношений, я, хоть убейте, не понимаю, что его могло привлечь в такой девушке, как я. Холеный греческий бог с отточенной в спортзале мускулатурой и трехсотдолларовой стрижкой и замотанная журналистка, скрывающая авитаминозную бледность румянами. Девушка с заусенцами на ногтях и зацепками на колготках. Девушка, в торбообразной сумке, в которой можно встретить и последний аромат Comme de Garзons, и мирно гниющий забытый яблочный огрызок.

В Максиме было много ребяческого. Меня всегда завораживали мужчины, в глазах которых нет-нет, да и промелькнет неразбавленное детство. С каким азартом он разговаривал, как заразительно смеялся…

Мы обменялись телефонами.

Я уже давно не в том возрасте, когда целыми днями тупо гипнотизируешь телефонный аппарат в ожидании вожделенного мужского звонка. Но когда однажды в окошечке мобильного высветилось его имя, набранное латиницей, сердце мое совершило радостный кульбит.

В одну из ближайших суббот он пригласил меня на торжественную вечеринку в честь открытия нового салона красоты. Помня скрупулезную тщательность его костюма, я постаралась на славу – одолжила у подруги туфли Dibrero, обновила в химчистке свое лучшее выходное платье – блекло-розовый атлас на тонких бретельках, сбегала в ближайшую парикмахерскую на укладку.

Кажется, он был доволен – во всяком случае, припав к моей руке в мило-старомодном поцелуе, смотрел, как и полагается, снизу вверх, с неподдельным восхищением. У него была двухместная спортивная машина душераздирающе желтого цвета. Рядом с таким мужчиной я чувствовала себя королевой, и даже в моих жестах появилась мгновенно обретенная томность женщины, уверенной, что ей смотрят вслед.