Его отодвинула в сторону рука с алыми наманикюренными ногтями. Николь и впрямь оказалась… женской версией Гаррета, только с гигантской улыбкой. У нее были длинные волнистые волосы, роскошные глаза, сияющие теплом, и полные губы. Ее челюсть была, как и у Гаррета, немного квадратной, но ей это шло. Она поморгала густо накрашенными ресницами. И завопила:

— О бо-о-о-оже! Он такой милый!

Последовала непродолжительная возня, после которой Гаррет снова втиснулся в кадр, и теперь я видел их двоих сразу.

Я помахал ей.

— Э… привет. Я Кай.

Ее руки мельтешили перед лицом, пока Гаррет не опустил их.

— А я Николь… и о боже, мы обязаны подружиться. Я должна узнать, каким образом мой бука-брат заполучил такого красавца.

Гаррет все больше и больше выглядел так, словно считал, что позвать ее было ужасной идеей.

— Николь, сбавь обороты, окей? Господи, ты пугаешь даже меня.

— Слушай, ну я же взволнована плюс выпила море колы. — Она в вихре волос развернулась и крикнула через плечо: — Ма, иди познакомься с бойфрендом Гаррета! Он просто прелесть! — Ей что-то ответили, и Николь снова повернулась к экрану. — Так, а теперь расскажи мне о себе. Гаррет сказал, что ты геймер.

Возможно, она поняла, что я нервничаю, а может моя работа и впрямь была ей интересна, но так или иначе, это был лучший способ меня успокоить.

Я принялся объяснять, как работает твич (обычно люди не понимали, почему одни смотрят бесплатно, а другие ради нескольких бонусов покупают подписку), какое у меня оборудование, сколько подписчиков и какие игры я стримлю. Наверное, это был до ужаса скучный рассказ, но Николь слушала с неослабевающим интересом, а Гаррет улыбался своей безмолвной улыбкой и гордо смотрел на меня.

— Вау, — сказала Николь, когда я закончил. — Да ты настоящая знаменитость.

— Не думаю, что меня знает кто-то, кроме подписчиков.

На экране появилось третье лицо, и я встретился взглядом с их матриархом. Миссис Рейд оказалась привлекательной женщиной с темными, тронутыми сединой волосами и ореховыми глазами. На ее руке была большая и яркая цветочная татуировка.

— Здравствуй, Кай.

— Здравствуйте, миссис Рейд. Приятно познакомиться.

Ее улыбка, несмотря на суровую ауру, была доброй.

— Спасибо за то, что делаешь моего сына счастливым. Я никогда раньше не видела, чтобы он хмурился меньше трех четвертей дня.

Мое сердце загрохотало в груди, и я на мгновение пожалел, что не нахожусь рядом с ними, чтобы обнять ее за эти трогательные слова.

— Не за что.

— И я сказала ему, что мне безразлично, мужчина ты или женщина, или кто-то еще.

— Ради всего святого, мам! Или кто-то еще? — Гаррет уронил голову в руки. — Давай без этой гипертрофированной толерантности, ладно? Это звучит адски невежественно.

Мать дала ему подзатыльник.

— А ну-ка следи за своим языком. Я не особо хорошо разбираюсь во всем этом политкорректном дерьме, и ты это знаешь. Но я буду стараться.

Когда Гаррет бросил на мать еще один выразительный взгляд, мы с Николь переглянулись и усмехнулись.

Не такая ли атмосфера должна была царить в настоящей семье? Атмосфера поддержки, дружбы, любви… Его родственники были, естественно, не идеальны, но с учетом того, что они жили в Рикстоне — откуда открытого гея могли и изгнать, — их отношение ошеломило меня. Я был счастлив за Гаррета. Он заслуживал того, чтобы в его жизни были эти две женщины и их любовь.

— Ладно, — решительно вымолвил Гаррет. — А теперь уходите.

— Может, ты сам уйдешь, а я еще пообщаюсь с Каем? — предложила Николь.

— Чувиха, серьезно. Я его неделю не видел. Свали.

Миссис Рейд возвела глаза к потолку.

— Вы давно выросли, но продолжаете ругаться, как дети.

Николь поднялась, потом опять наклонилась и помахала мне.

— Было приятно познакомиться, Кай. С нетерпением жду нашей встречи вживую.

— Мне с тобой тоже, Николь, — сказал я.

Она еще раз улыбнулась, затем ущипнула Гаррета за ухо и вышла из кадра.

Миссис Рейд потрепала Гаррета по плечу.

— Я передам с Гарретом домашней еды. Судя по твоему виду, тебе стоит питаться получше.

Да уж. Моя диета состояла из кофе с мороженым и другой ерунды.

— Спасибо, миссис Рейд.

— До встречи, Кай, — сказала она.

Я помахал ей, и мы с Гарретом снова остались наедине.

— Извини, они перевозбудились из-за моих новостей, плюс они слегка сумасшедшие. И… жутко невежественные. Господи, даже стыдно. Прости.

— Все нормально. Я понимаю. Им это… в новинку. Но я уже их люблю, — сказал я, чтобы он не считал, будто обязан извиняться за родственников, которые его обожают. — Мы можем их просветить.

— Серьезно? — Мой Гаррет… Он был таким скептиком. — Они тебе правда понравились?

— Ну, они, безусловно, любят тебя.

— Это да. — Он опустил глаза, а потом сверкнул быстрой обнадеживающей улыбкой. — Мне надо сделать пару вещей, но я скоро вернусь. Обещаю.

Господи, насколько же необходимо мне было это услышать! Но вместо того, чтобы начать скакать на кровати, я заставил себя остаться спокойным.

— Окей.

— Кай, да ладно тебе. Только «окей»?

— Я пытаюсь держаться! Если честно, я в панике, потому что мне без тебя очень хреново.

Он усмехнулся — широкой и сексуальной улыбкой, от которой мне захотелось залезть к нему на колени.

— Мне без тебя тоже. Дай мне еще чуть-чуть времени, и когда я вернусь в Филадельфию, мы все наверстаем, окей?

— Хорошо. — Я похлопал пальцем по подбородку. — У меня есть кое-какие идеи.

— Вот как?

— Угу. О том, чем именно можно заняться. Нам потребуется полная нагота и, возможно, кое-какой реквизит.

— Все, прекрати. Я же сижу у мамы на кухне.

Я послал ему воздушный поцелуй.

— Хорошего тебе дня.

— О да, с мыслями о твоих идеях он будет реально хорошим. — Гаррет оттолкнулся от стола. — Я очень скучаю. Но скоро мы опять будем вместе.

Когда он отключился, я больше не ощущал ни малейших сомнений.

 

Глава 18

Гаррет

Не снимать розовые очки оказалось не так-то легко. Еще более очевидным это стало после того, как я в третий раз приехал домой и серьезно задумался о своих перспективах в смысле работы.

Я мог устроиться в любой дворовой автосервис, вот только набор навыков у меня был немного не тот. Я совершенно не разбирался в движках иномарок. Зато с трактором или танком мог сотворить чудеса.

— Я не верю, что ничего больше нет. — Я оттолкнул ноутбук на середину стола и уставился на мерзкую вкладку. — В Пенсильвании десятки заводов.

— Да, но ни один из них — кроме самого первого, куда ты ездил на собеседование — не предлагает то, что ты хочешь. Кстати, напоминаю: до конца месяца ты должен дать им ответ.

— Знаю, — ответил я. — Но управляющие вакансии у них есть только в Огайо и гребаном Иллинойсе.

Моя мать откинулась на спинку стула, и между нами растянулось молчание. Она ждала, когда я объясню, почему перспектива уехать из штата вызывает у меня такой сильный страх. Я с самого детства мечтал унести ноги из Рикстона и из Пенсильвании в целом. Но теперь это решение грозило вынести приговор ключевому фактору моей новой жизни — тому, что включал в себя Кая.

— Ну ничего. — Единственным звуком на кухне была барабанная дробь, которую выбивали на столе мои пальцы. — Деньги у меня пока есть. Так что подожду, когда подвернется что-то еще.

На мамином лице появилось выражение глубокого скептицизма. Она поставила локти на стол, подалась плечами вперед и уставилась меня самым прямым и вызывающим взглядом за всю мою жизнь — если не считать того спарринга с быком из Сент-Луиса. Он пытался доказать свое превосходство, напирая на то, что армия платит мне, простому механику, незаслуженно много, и у меня возникло желание сшибить ему голову с плеч. Когда спарринг начал превращаться в кое-что посерьезнее, нас разнял Костиган.

Черт, мне, наверное, стоило позвонить Костигану прямо сейчас.

— Гаррет, сынок. — Она выгнула бровь. — Ты сейчас думаешь не той головой.

Я выпрямил спину.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай. — Она ткнула в ноутбук, и он чуть не упал со стола. — Я понимаю, ты только вернулся, и да, один месяц можно и отдохнуть, но сейчас ты говоришь ерунду.

— Почему ерунду? На несколько месяцев мне вполне хватит. Я даже смогу помогать деньгами тебе. Что здесь такого?

У ее рта залегли нетерпеливые складки.

— Ты работал с пятнадцати лет, а теперь вдруг решил отказаться от хорошего места?

— Ну…

— Еще недавно ты только и делал, что строил планы на будущее, рассказывал про знакомых ребят, которые отлично зарабатывают в Caterpillar, и…

— Ма, ты не понимаешь. — Я снова взялся за голову. В висках начала пульсировать боль. — Есть и другие компании.

— И в наших краях ни одна из них ничего подходящего не предлагает. А если даже предложит, то лишь на конвейере, откуда тебя через месяц-другой сократят. Гаррет, если ты примешь то предложение, то сможешь выбиться в люди.

— Да, — ответил я резко. — Сейчас вакансия только одна. Но через несколько месяцев…

— Гаррет, ну что ты несешь! — Она схватила с края стола мятую сигаретную пачку. Видеть, как она спустя много лет снова стала курить, было так странно. Может, она бросила лишь из-за фашистских домашних правил отца? Мне не особенно нравилось ее возвращение к вредной привычке, но я был далек от того, чтобы учить ее жить. — То есть, ты хочешь сказать, что твой план действий таков: спустить все свои сбережения, надеясь, что через несколько месяцев подвернется другая работа? Ты же помнишь, как бедно мы жили, и все равно похеришь свой шанс ради того, чтобы поиграть в домик с парнем, которого только что встретил?

Я ждал этого вопроса с момента, когда она предложила мне сесть и все обсудить. После того, как я неделями избегал этой темы, он был неизбежен. Мало-помалу и она, и Николь перешли от радости за меня и мои первые настоящие отношения к озабоченности на тему того, когда же я, черт побери, определюсь, как дальше жить.