Я идеально помещался у него на груди, под его подбородком.

Хотя прямо сейчас я хотел, чтобы он поместил в мою задницу член.

Я стянул с плеч рубашку, уперся ладонями в его грудь и стал раскачиваться на нем, тереться о его твердый член своей плотью. Пока он поглаживал мои бедра, я, согнув пальцы, вонзил в него ногти. Он ни разу на это не жаловался. Я мог царапаться, кусаться, оставлять на нем синяки сколько угодно — это лишь заводило его. У меня никогда не было парня, с которым я мог настолько раскрепощаться.

— Это все-таки леггинсы, — сказал Гаррет, подцепив пальцем пояс моих черных штанов. — Адски сексуальные леггинсы.

Он сдернул их вниз, оголив мою задницу, и в ощущении легкой прохлады, которая овеяла мою обнаженную кожу, было нечто такое, что завело меня еще больше. Неужели так будет всегда? Если да, то мы могли затрахать друг друга до комы.

Его губы раздвинулись, дыхание участилось, и я понял, что он собирается сделать, раньше него самого. Приготовился… и не ошибся. Мою задницу обожгла сладкая боль, и у меня вырвался стон.

— М-м, какой кайф, — пробормотал Гаррет, после чего отвесил шлепок второй ягодице.

Я затолкался на нем энергичнее, трахая его сквозь штаны. Он зарычал, потом взялся за мою талию и рывком перевернул на живот, отчего из моих легких вышел весь воздух. Больно ударившись бедрами об пол, я едва сдержал всхлип. Я знал, что завтра увижу там синяки, но меня это не волновало. Синяки были свидетельством того, как сильно Гаррет хотел меня, и разглядывая их перед зеркалом, я испытывал гордость. Мы не извинялись за отметины, которыми покрывали друг друга. Гаррета они восхищали не меньше меня.

Мы точно были созданы друг для друга.

Захватив мои волосы в горсть, он развернул мою голову и впился в мой рот мокрым, сокрушительным поцелуем, от которого я начал всхлипывать и задыхаться. Пока он овладевал моим ртом, его рука, как в тисках, удерживала мои запястья на пояснице, а член давил на мой вход. Я был обездвижен, но, умоляя его меня трахнуть, пытался толкаться назад.

Он отстранился, и мой висок опустился на пол. Я ощутил, как его рука легла мне между лопаток, прошлась по спине и опустилась на ягодицы. Он шлепнул меня еще один раз, после чего жар его ладони исчез. Вывернув шею, я оглянулся. Гаррет держал два пальца во рту, посасывал их, потом вытащил, и весь его облик — от пальцев, на которых блестела слюна, до беспорядка волос и припухшего рта — был охеренно развратным.

— Куда мне их вставить?

Я не мог говорить. Открыл рот, но оттуда не вышло ни звука. Гаррет стиснул мои запястья.

— Бэби, ответь. Куда должны попасть эти пальцы?

— В мою задницу, — через силу прохрипел я.

Он усмехнулся, потом опустил руку и вставил в меня сразу два пальца. Я всосал в себя воздух. Но ощутил не боль — мы сколько раз успели потрахаться, что боли быть не могло, — а только давно забытое, но такое приятное чувство заполненности. Его пальцы задвигались, согнулись, задевая простату, и вскоре я перестал понимать, что происходит. Мое зрение затуманилось, горло сжалось. Я, кажется, даже заплакал. Я не хотел, чтобы он останавливался. Никогда.

— Обожаю смотреть, как ты меня принимаешь. Твоя задница будто создана для меня. — Пока его пальцы продолжали свою сладкую пытку, он отпустил мои руки и расправил ладонь на моей ягодице. — Сбегаю за презервативом, потому что мне надо очутиться в тебе.

— Они кончились, — выдавил я со смешком. Его пальцы замедлились. — Так что возьми меня так. — Ощутив напряжение в его теле, я приоткрыл один глаз и взглянул на него.

— Ты уверен?

— Тебя в армии на все проверяли, а я не занимался сексом сто лет. Просто войди в меня, а то я умру.

— А смазка… — заговорил было он, но я, не пуская его, крепко сжал задницей его пальцы. Он уставился на меня. — Ничего себе трюк.

Я хохотнул.

— Используй слюну. Скорее, а то я все сделаю сам!

Он вытащил пальцы, раздвинул мои ягодицы и сплюнул туда. А потом обхватил рукой член и приставил его к моему входу.

— Ты сам напросился.

И начался примитивный, грубый, безжалостный трах. Его пот капал мне на спину, рука упиралась мне в шею, а вторая сжимала в кулаке мои пальцы, лежащие около головы. Мое лицо елозило по твердому полу, пока Гаррет снова и снова вбивался в меня.

А я трепетал от восторга.

— Еще никогда не трахался без защиты, — пробормотал он, задыхаясь. — Как же приятно… Боже, я скоро кончу.

Его бедра задергались, из груди вырвался стон, и он взорвался в оргазме. Пока он изливался в меня, на моих губах, я был уверен, сияла большая улыбка.

Не успел я осознать, что он кончил, как меня перевернули на спину, и Гаррет, стащив с меня леггинсы, в два быстрых движения заглотил мой член до конца. Пока он сосал, я держал его за волосы, его губы вытворяли безумные грешные вещи, и не прошло и секунд тридцати, как я с криком кончил Гаррету в рот.

Мы обмякли. Его голова лежала у меня на бедре, а я еще сжимал его волосы.

— Твой чат, — тяжело дыша, вымолвил Гаррет, — непременно поймет, что тебя грязно использовали.

— Или что я грязно использовал твой большой член.

Гаррет покраснел. Что происходило всегда, когда я восхищался размером его инструмента, и было очаровательно.

— Давай сходим в душ, а потом мне, очевидно, придется стримить без перерыва весь день, — сказал я. — Будешь смотреть?

Он кивнул и чмокнул меня в бедро.

— Да. Я постараюсь вести себя хорошо. А если меня кто-нибудь взбесит, займу себя чем-то другим.

— Похоже на компромисс.

— Так и есть.

Поднявшись на ноги, Гаррет отправился в ванную. Он знал, что холод я не люблю, и что воде нужна пара минут, чтобы согреться. Как мы с ним так идеально совпали? Все было до неправдоподобного хорошо, а значит не могло длиться долго. Но ради того, чтобы наша идиллия продлилась подольше, я был готов сделать все.

 

Глава 16

Гаррет

Причиной, по которой я в первый раз после увольнения покинул дом Кая, было собеседование о работе. Несмотря на всеобщие заверения в том, что у меня впереди куча времени, я понимал, что пока не начну действовать, расслабиться не смогу.

Так что пока Кай делал свою работу, я делал свою. Я прочесал интернет на тему ближайших заводов дизельных двигателей, отозвался на все объявления от приличных компаний, и вскоре мне позвонили.

Кай расстроился из-за того, что я уезжал на весь день, поскольку собеседование было в западной Пенсильвании, но осознав, что мне претит мысль расстаться с ним даже ради того, чтобы сходить в магазин за строгой одеждой, немного повеселел. Он дал мне воспользоваться своим премиальным аккаунтом на амазоне, и я заказал костюмные брюки и пару рубашек. Доставка заняла всего лишь два дня.

Все было идеально, пока я не оказался на собеседовании.

Оказалось, что все позиции в Пенсильвании уже заняты, и они ищут людей только для других своих производств. За пределами штата.

Теплая нега, окутавшая меня после дней, проведенных в объятиях Кая, растаяла и оставила за собой мурашки и холод.

Ну почему жизнь всегда обращалась со мной, как с дерьмом?

Назад в Филадельфию я выехал с тяжестью на душе.

Мне должна была подвернуться другая работа. Я это знал. Или нет? Из остальных мест мне не ответили, и что, если такая ситуация была всюду? Меня не обрадовало то, что мне только что предложили руководящую должность в Иллинойсе или Огайо, где платили на добрых двадцать кусков больше, чем на конвейере. Это было чересчур далеко.

Черт.

Я страшно спешил назад к Каю, но ближе к вечеру голод заставил меня остановиться. Хоть я и находился слишком близко от окраины Рикстона и точно был не готов возвращаться домой. Я знал, что стоит матери и Николь увидеть меня, то опять сбежать в Филадельфию мне не дадут.

Тем не менее в животе у меня громко урчало, и я притормозил у кафе.

— Сэндвич с прошутто, сопрессатой и проволоне, — сказал я парню за стойкой. — И еще картошку и колу.

Предвкушая наслаждение вкусной едой после столь долгого перерыва, я на какое-то время забыл о проблемах. Но как только я сел за оранжевый пластмассовый стол, меня кто-то окликнул.

— Твою ж мать! Гаррет Рейд?

Этот голос я бы узнал где угодно. Кевин Макдональд. Мой старый школьный приятель.

Так и не успев откусить сэндвич, я встал, и меня в тот же момент сгребли в медвежьи объятья. Я заставил себя рассмеяться, но мне пришлось чуть ли не оттолкнуть его.

— Давно не виделись, Кев.

— Не то слово, бро, не то слово. — Глаза Кевина, когда он отстранился, блестели. — Прости, что отрываю тебя от еды, но черт возьми, прошло столько лет!

— Сколько? Пять?

— Типа того! Мы случайно столкнулись на Черной пятнице в магазине. Я думал, ты прикончишь того чувака, который боролся с Ники за ноутбук.

Вспомнив тот день, я неожиданно для себя хохотнул. А потом кивком пригласил Кевина сесть и наконец-то впился зубами в мягкую булку.

— Чувак. — Кевин опять покачал головой, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Господи, я и забыл, каким ты стал здоровущим. Как жизнь после армии?

— Я только что вернулся из Афганистана.

— Да ладно? Не знал, что ты подписывался на еще одну командировку!

— Угу, но теперь с этим покончено. — Я откусил хрустящего итальянского хлеба и от наслаждения застонал. — Пришло время устроить свою чертову жизнь в реальном мире. Делать карьеру в армии я не хочу.

— Бро, тебя можно понять. Там охереть как опасно.

Я помотал головой.

— Стыдно сказать, но в этот раз я только торчал в гараже и копался в моторах.

— Чувак, успокойся. — Он закатил глаза, и я вспомнил, почему мы так хорошо ладили в школе. Его мягкость уравновешивала мой жесткий цинизм. — Ты же механик. Да и потом, в тот раз ты рассказывал, что с тобой тоже случилось пару жутких историй. Поблагодари бога за то, что вернулся живым. — Кевин, как примерный католик, перекрестился. — А вот мой кузен Пит и Толстяк Том не вернулись из своих последних командировок.