Вот на этой постели он оставил Меридит сегодня утром, чтобы еще раз осмотреть поля и успеть вернуться домой к ужину. Они с Бартом провели весь день в седле, и Джайред чувствовал себя немного усталым.

Он хотел видеть Меридит.

Не обнаружив ее в комнате, он помчался вниз, но в холле ее тоже не было.

Сегодня капитану Блэкстоуну пришлось принять немало решений. Одно из них заключалось в немедленной постройке системы орошения. Его бабка в свое время сделала немало для выращивания приносящего хорошие доходы индиго, сделавшего Блэкстоунов одной из самых богатых и влиятельных семей в Каролине.

Но одним индиго сыт не будешь. А Джайред серьезно опасался британской блокады, ибо, несмотря на успехи каперов, одним из которых был и он сам, Британия по-прежнему еще правила миром. И она будет хозяйничать в прибрежных водах его родного города до тех пор, пока Чарлзтаун не станет таким крупным портом, как Нью-Йорк или Филадельфия, которые имеют возможность закрывать свои гавани.

А когда это случится, население Южной Каролины станет остро нуждаться в собственном пропитании, то есть в рисе.

Капитан не сомневался, что война будет длиться еще долго. После бесед с Бенджамином Франклином ему стало ясно, что скоро в конфликт втянется и Франция и борьба разгорится с новой силой. И все же уже сейчас стоило позаботиться о дальнейшем процветании столь плодородного края.

Другое свое решение Джайред принял, объезжая бескрайние поля испанского мха, и касалось оно исключительно Меридит. Преисполненный решимости тотчас же поведать девушке о нем, капитан вошел в просторную столовую. Она была пуста.

– Ее нет здесь.

Непонимающе улыбаясь, Джайред посмотрел на Бель.

– Это я и сам вижу. Но где…

– Да что ж это вы грязь-то растаскиваете по чистым полам? – как всегда, запричитала нянька. – Ваша матушка, небось, в гробу переворачивается!

Капитан рассмеялся, вспомнив, что наказание на сей раз ограничится только выговором, а не лишением его десерта за обедом, как в детстве.

– А где леди Меридит?

– Она ушла.

– В сад? Или поехала кататься верхом?

– Да ушла же, я сказала! Совсем ушла! Прямо так ранним утром и отправилась.

Джайред, уже отвыкший думать о девушке как о пленнице, поначалу даже не совсем понял сказанное, но, когда смысл ее слов дошел до него, он разъярился.

– Да куда же, черт тебя побери, она ушла? Как?!

– Прекрати ругаться, Джайри. Она ушла с мастой Даниэлем. Он сказал, что ты все знаешь.

Голос Бель остановил капитана уже у самых дверей. Побелевшими пальцами он вцепился в дверную ручку.

– Что?! Что ты сказала?

Дай Бог ему только добраться до этого мерзавца, уж он-то поговорит с ним начистоту!

– Я говорю, она оставила письмо. Прямо в библиотеке. И еще сказала, что очень надеется… Словом, что ты его сначала прочтешь.

Ни говоря больше ни слова, Джайред помчался в библиотеку. Это была его самая любимая комната во всем доме. Еще в детстве, когда Джон уходил заниматься своими минералами и растениями, маленький Джайри спешил в библиотеку, где часами глазел на портрет прадедушки пирата и мечтал о покорении морей и океанов.

На каминной полке действительно лежало письмо.

Рядом блестел золотой медальон.

Джайред дрожащими пальцами взял заветный талисман, с каким-то страхом припомнив, что не видел его иначе, как на шее Меридит. Надев шелковую ленту на запястье, он схватил сложенную вчетверо бумагу и сорвал восковую печать. Затем медленно опустился в кресло.

Почерк Меридит оказался почти детским, но четким и разборчивым, а коротенький текст пронзил сердце Джайреда невыносимой болью.

Мой самый дорогой на свете Джайред, когда ты будешь читать эти строчки, я буду уже на пути в Англию. Уйти от тебя было для меня труднейшим на свете поступком и мучительной болью. И все же, я думаю, так будет лучше. Ибо, несмотря на то, что я давно уже поверила в твою невиновность в убийстве отца, мне, я знаю, ты никогда до конца доверять не будешь. А жить с таким недоверием я не могу.

Прошу тебя, не беспокойся обо мне – со мной все будет хорошо. Оставляю тебе медальон на память. Помни меня и знай, что я никогда тебя не забуду.

Я люблю тебя. Прощай.

Меридит

Джайред медленно перевел взгляд с листочка на медальон, покоящийся в его ладони. Золотой корпус был огранен изысканной резьбой, и он осторожно нажал пружинку. С мягким щелчком крышечка поднялась.

Сразу же с левой стороны Джайред узнал лорда Альфреда, правда, выглядевшего куда моложе и здоровей, чем он был в ту страшную штормовую ночь. Справа же находилось изображение молодой женщины с пепельными волосами, очень похожей на Меридит. Рядом сияло личико ребенка. Ребенка-ангела…

Капитан на мгновение прикрыл глаза. Бель, три часа спустя пришедшая зажечь свечи, нашла его неподвижно сидящим в кресле.


– А я думала, вы живете в одном доме с капитаном.

Была уже ночь, ибо беглецы ехали целые сутки без остановок, чтобы добраться до Чарлзтауна как можно скорее. Но в городе они остановились вовсе не на Трад-стрит.

– Да, живу, – отозвался Даниэль, заводя лошадей в конюшню. – Но я снимаю еще и этот домик. На тот случай, когда мне вздумается побыть наедине с собой.

Тщетно Меридит всматривалась в темные очертания дома.

– Будет лучше, если о вашем пребывании здесь не будет знать ни одна живая душа, – тихо пояснил Уэллис. – Тогда будет проще отправить вас через северные порты. А это, я полагаю, самый надежный способ.

Возможно, но в чем теперь можно быть уверенной? Меридит перестала твердо на что-то рассчитывать с того самого мгновения, как была похищена капитаном. К тому же теперь она чувствовала себя слишком разбитой, ноги ее не держали, и она едва стояла.

Ее оцепенение кончилось, как только Даниэль отворил дверь конюшни и выкрикнул в темноту какое-то имя. Тотчас на его зов оттуда выполз старик в грязных лохмотьях, с фонарем в руке. Он направил его на Меридит и Даниэля.

– Что вам надо? – грубо прохрипел он, загораживая вход в конюшню.

Лошадь Меридит нетерпеливо забила копытом.

– Пропусти, не то хуже будет, ты, грязная свинья! Я не потерплю такого обращения от подобного ничтожества!

Старик, бормоча проклятия, нехотя повиновался.

Меридит уже собралась шагнуть вслед за Уэллисом, но мелькнувшая в глазах нищего старика злоба неожиданно остановила ее. Правда, он тут же повесил фонарь на вбитый в стену крюк и сам взял поводья из рук девушки, жестом предлагая ей следовать впереди. Неуверенно ступая и оглядываясь, Меридит пошла вперед, как вдруг услышала за собой насмешливое и ужасное замечание:

– Так теперь вы еще и девок сюда стали водить?

Не успела девушка ничего толком понять, как Даниэль, подскочив к старику, уже гневно хлестал его по щекам. Отвратительный звук пощечин эхом отдавался под сводами конюшни.

– Заткни свою грязную пасть! – прошипел Уэллис и толкнул старика на солому прямо под ноги нервно переступающим лошадям. Меридит испугалась, что они сейчас же его затопчут, но тот успел проворно откатиться в сторону. При этом с его губ сорвался дьвольски-зловещий хохот, от которого Меридит невольно содрогнулась.

– Пойдемте, – совершенно спокойно обратился Даниэль к девушке и взял со стены фонарь. Конюшня покрылась полной темнотой.

– Скажите ради Бога что здесь происходит? – сама боясь своего голоса, прошептала Меридит, видя впереди себя какой-то огромный парк со светящимися и кое-где мигающими огнями.

– Старик слишком много о себе возомнил, – коротко объяснил Даниэль.

Дом казался абсолютно пустым. По черной лестнице они поднялись наверх, и с каждой минутой Меридит становилось все тревожней. Отвратительная сцена в конюшне не выходила у нее из головы.

Наверху Уэллис наконец-то зажег свечи, и они вошли в большую затейливо обставленную комнату.

– Вы останетесь здесь.

Как только Меридит перешагнула через порог, дверь за ней закрылась.

Ужас охватил девушку. Она тут же схватилась за дверную ручку и выглянула в коридор. Там царила непроглядная тьма и, по-видимому, уже никого не было. С трудом подавляя рыдания, Меридит вернулась обратно в комнату, из каждого угла которой сочилась угроза.

Локоть ее ударился обо что-то твердое, и девушка громко вскрикнула. Присмотревшись, она поняла, что это что-то оказалось шифоньером. На ощупь Меридит добралась до постели.

В конце концов, глаза ее понемногу привыкли к темноте, и чтобы чувствовать себя спокойнее, Меридит забралась на постель и легла, свернувшись калачиком. Откуда-то в комнату вдруг просочился тоненький луч света от свечи, но девушка уже не могла заставить себя раздумывать над его странным появлением и предалась мечтам о покинутом ею капитане. Машинально рука ее потянулась к медальону. Увы, даже этого спасительного талисмана теперь у нее не было. Но о том, что она оставила его Джайреду, Меридит не сожалела. Пусть у него будет хотя бы одна вещь на память о ней.

Что-то он сейчас делает? Что подумал, когда прочел ее письмо? Наверное, рассердился. Конечно, рассердился, но сейчас гнев, должно быть, уже прошел, и Джайред понял, что так будет лучше для всех.

Конечно, теперь все это только ее предположения…

Сон сморил ее неожиданно, и во сне Меридит беспокойно металась. И во сне чернокудрый пират не выпускал ее из своих объятий, но ее вырывали из его рук и бросали в мрачное подземелье… Среди ночи она проснулась, измученная и неотдохнувшая. Подняв глаза к потолку, Меридит смутно различила, что он расписан. Расписан ангелами. Меридит отерла пот со лба и снова вгляделась в роспись.

Фигуры на потолке не были, собственно говоря, ангелами. Девушка прищурилась, сожалея, что еще недостаточно светло, но все же отметила некую странность: все эльфоподобные существа были мальчиками-подростками. Девушка поморгала, полагая, что ей просто это привиделось, и снова подняла глаза на роспись.