Кристина Дорсей - Море желания

Но в конце аллеи, там, где вечерний свет слабо пробивался сквозь переплетенные ветви, капитан неожиданно придержал коня, обернулся и махнул рукой. Меридит была уверена, что жест этот предназначался доктору Франклину, но в сердце ее вдруг вонзилась холодная острая игла. Капитан же тем временем, с поднятой в прощальном салюте рукой, скрылся из глаз. Меридит тяжело вздохнула и, стараясь казаться веселой, подошла к Франклину.

– Я очень благодарна вам за гостеприимство, сэр, но все же постарайтесь отправить меня домой как можно скорей.

– О, разумеется! Я сегодня же напишу письмо моему старинному другу лорду Тинсли, и вдвоем мы непременно что-нибудь придумаем.

– Большое спасибо, сэр.

– Не стоит, дитя мое, – и Франклин предложил ей руку. Они медленно двинулись к домику. – Мне будет только приятно некоторое время провести с молодой прекрасной леди, пусть даже оно будет и коротким… Увы, мои внуки, как и я, мало видим женщин.

– В таком случае, буду рада немного оживить ваше затворничество.

Доктор улыбнулся и похлопал девушку по руке.

– Это очень мило с вашей стороны. Ну а теперь пришло время послать за мадам Жодо. Эта замечательная дама живет совсем неподалеку, и – между нами – кажется, от меня без ума! – Доктор рассмеялся, и Меридит улыбнулась к нему. – В любом случае, она замечательный человек и сможет помочь нам.

– Помочь нам!?

– Как я понимаю, это единственное ваше платье?

– Да, – пролепетала Меридит, невольно краснея и опуская глаза. Где же капитанский плащ?

– Но ходить все время закутанной по горло вам, скорей всего, не по вкусу?

– О да! Платье, в котором меня увезли, оказалось порванным, и капитан выдал мне этот чудовищный наряд.

– Ну-ну, не расстраивайтесь, мы что-нибудь придумаем. Вы слишком хороши собой, дитя мое, чтобы прятать себя.

Неприятная мысль вдруг обожгла девушку.

– Но у меня нет ни гроша.

– Об этом не стоит беспокоиться!

– Вы неправильно меня поняли. Я хотела сказать, что у меня нет денег, чтобы отдать вам долг впоследствии. Боюсь, что, когда я вернусь домой, там ждать меня будут одни кредиторы.

Доктор Франклин на минуту задумался, но затем глаза его радостно засияли.

– А вы никогда не думали о карьере гувернантки, мисс Меридит? О, понимаю, понимаю. Ваше положение… Но, полагаю, такой опыт провести можно – на некоторое время. К тому же, у меня на примете есть пара мальчишек…

– Но я…

Они остановились неподалеку от домика, откуда раздавались звонкие мальчишеские голоса:

– Если ты этого не сделаешь, я скажу деду!

– Говори что угодно! Ты думаешь, если ты старше, так тебе все позволено?

– Отдай сейчас же! Или я действительно докажу тебе, насколько я старше и сильнее!

– Дедушка! Дед!

Оба мальчика выскочили из дома прямо к ним, и доктор, хитро посмотрев на Меридит, тихо прошептал:

– Таким образом вы заработаете не на одно платье, а даже на два!

Он был неожиданно вызван обратно в Пасси.

Письмо, лежащее во внутреннем кармане его жилета, тревожно хрустнуло, когда Джайред спешился перед Отелем де Валентинуа, где обычно останавливался Франклин.

Прошел почти месяц с того памятного дня, как Блэкстоун покинул это гостеприимное местечко, но внезапная дрожь охватила его при виде знакомых стен.

Здесь ли еще Меридит?

В своем письме, ожидавшем Джайреда в Морлэ после его очередной вылазки в Канал, Франклин не упоминал о девушке ни словом – в нем лишь указывалось на необходимость появления капитана Блэкстоуна в Пасси по делу чрезвычайной важности.

Путешествие в Париж занимало немало времени, но Блэкстоун, едва прочитав послание, бросился за лошадью. Он пустился в нелегкую прогулку почти через всю Францию, даже не отдохнув и не сменив костюма. Мысли его летели вперед еще быстрей, чем кони. Почему? Он решительно не хотел задумываться над этим, и только теперь, выбивая запыленными ботфортами дробь по выложенной камнем дорожке, понял.

Он снова хотел увидеть Меридит Банистер. Или же, в случае ее отъезда, услышать о ней хотя бы слово. Девушка никогда не покидала мыслей Джайреда с той самой минуты, как лошадь его скрылась за поворотом тисовой аллеи. Небо напоминало ему ее голубые глаза, его собственная каюта была все еще полна ее ароматом, и порой он просыпался среди ночи, не в силах больше выдерживать эту пытку. Капитан Блэкстоун страдал, как никогда еще не страдал ни из-за одной женщины.

И он хотел прекратить это страдание.

Если уж не помогло расстояние, то надо добиваться новой встречи, чтобы рассеять наваждение. Конечно, на месте окажется, что она вовсе не так красива, как представляется ему в горячечных видениях; конечно, у нее есть масса недостатков, не замеченных им прежде… Не говоря уже о том, что она предавала свою родину. Но все это, увы, мало утешало Джайреда и совсем не гасило огонь желания, охвативший его.

Отбросив на мгновение все ненужные рассуждения, капитан решительно постучал в дверь. Ему открыл старый лакей, и Джайред увидел полутемный холл с несколькими зажженными свечами и зашторенными окнами. Капитана провели в большую приемную, украшенную гравюрами с трогательными пасторальными сценами. Приемная оказалась настолько огромной, что Джайред, всегда привыкший считать свой холл в Ройял-Оук самым большим на свете, восхищенно присвистнул.

– Ах, капитан, наконец-то вы прибыли!

Этот знакомый голос оторвал Блэкстоуна от рассматривания одной из гравюр. Перед ним стоял доктор, как всегда ссутулившись и опираясь на тяжелую прогулочную трость.

– Я сейчас иду на вечер к мадам д'Абвиль. Не хотите ли присоединиться?

Джайред не знал, что и ответить, потому что приехал в Пасси отнюдь не за этим.

– Я… Я не одет для подобного визита, ибо выехал из Морлэ сразу же, как прочел ваше письмо.

– Глупости, капитан, – Франклин скользнул глазами по запыленной одежде Блэкстоуна и по высоким ботфортам для верховой езды. – Вы выглядите прекрасно! К тому же, местные дамы привыкли к тому, что мы, американцы, одеваемся весьма и весьма просто. Даже скажу вам по секрету, любят в нас это. – При этом он заговорщицки подвигнул.

Посмотрев на доктора, капитан отметил, что его одежда действительно самая пуританская как по цвету, так и по покрою. Вздохнув, он согласился, и дело было решено.

– Мадам де Шомон любезно предоставила в мое распоряжение карету, так что нам даже не придется идти пешком. Это хотя и недалеко, всего каких-нибудь три мили, но сегодня ночью мой ревматизм дал о себе знать…

Капитан помог Франклину влезть в карету и сел сам, после чего карета тут же тронулась.

– Проклятая штука, этот возраст, – начал доктор, – дух хочет еще так много, а тело уже сдается.

– Но вы выглядите так бодро!

– Но не так, как мне самому хотелось бы! – И Франклин быстро перевел разговор на другие, совершенно невинные темы: о бычках мсье де Шомона, о плохой, не по сезону, погоде и об увлечениях своей приятельницы мадам де Бомарше.

Все это было чрезвычайно занимательно, но ни словом не обмолвился старик ни об одной из тем, более всего волновавших сейчас Джайреда, – ни о причине вызова в Пасси, ни о Меридит Банистер.

В конце концов капитан не выдержал и в одну из пауз скороговоркой спросил:

– Надеюсь, леди Меридит уже давно благополучно живет в Лендс-Энде?

Но Франклин, даже если и был поражен столь внезапным поворотом беседы, то виду, по крайней мере, не подал. Он всего лишь улыбнулся в ответ, но по этой улыбке капитан понял, что доктору известно что-то, о чем сам он, вероятно, и не подозревает.

– Это оказалось сделать значительно труднее, чем я предполагал.

– Так вы хотите сказать, что… она еще в Пасси!? – Джайред готов был возненавидеть свое сердце за то, что оно забилось при этих словах безумной надеждой.

– Что? Ах конечно. Разве я вам не сказал? Она уже у мадам, поскольку уехала туда еще утром.

– А я думал, она давно в Англии.

– В самом деле?

В полутьме кареты капитан не мог разглядеть выражения лица старого доктора, но голос его звучал весьма скептически, и Джайреду показалось, что Франклин читает его мысли и чувства как, по писаному.

– Леди Меридит, прямо надо сказать, процветает.

– Действительно?

– Да. Она замечательно обращается с мальчиками. Вы, конечно, ей этого не говорите, но, боюсь, оба сорванца влюблены в нее не на шутку!

Джайред промолчал.

– Особенно Уилл. Так и рвется исполнить любое ее желание.

– Как мило.

– Ну-ну, капитан, не нужно такого цинизма. Леди Меридит ведет себя безупречно и получает гораздо меньше, чем заслуживала бы.

И пока доктор продолжал в том же духе, Джайред в душе посылал тысячи проклятий его внукам лишь за то, что они осмелились влюбиться в Меридит Банистер.

– И выдала ли она имя предателя?

– Что? – Франклин покрепче схватился за свою трость, ибо карета неожиданно резко остановилась. – О нет. Да, честно говоря, я и не верю, что она его знает.

– Но ее отец утверждал…

– Да, да, я уже слышал вашу историю, но давайте не вспоминать ее, по крайней мере сегодняшним вечером. – Доктор распахнул дверцы и вылез, прежде чем Джайред успел ему помочь.

Карета стояла перед роскошным каменным зданием, сотни окон которого сияли огнями, бросая желтоватый отсвет на песчаные дорожки и множество тут и там стоящих карет. Через распахнувшуюся парадную дверь до капитана донесся звук смеющихся женских голосов и настраиваемых скрипок.

Пологая лестница, богато убранная цветами, вела наверх, в бальную залу. Не успел лакей объявить об их прибытии, как две раскрасневшиеся и весьма декольтированные молодые дамы тут же налетели на доктора. Они схватили его под руки и немедленно повлекли куда-то. При этом одна из них болтала без умолку и, перекрывая шум бала, щебетала о том, что наконец-то приехал ее любимый, восхитительный, удивительный доктор Франклин.

Оставшись один, Джайред с любопытством и удивлением наблюдал за происходящим. Франклин, мужчина роста достаточно высокого, почти мгновенно скрылся из глаз капитана за высокими пудреными париками и необъятными кринолинами. Казалось, все женщины спешили подойти и поздороваться с послом, который неизменно был любезен со всеми.