– Дивон! – имя это прозвучало безответной мольбой. – Капитан Блэкстоун! – Фелисити сглотнула слюну и решилась позвать чуть громче.

Но и на второй призыв не последовало ответа, кроме пронзительного крика, который, пронесясь в стылом воздухе, заставил тело Фелисити мгновенно покрыться гусиной кожей. Крик повторился, затем раздался еще один, словно бы в ответ, и дверь сарая внезапно широко распахнулась.

Свет, освещавший согнувшегося старика, хлынул наружу. Подняв керосиновую лампу, он несколько раз оглянулся прежде чем позвать капитана по имени, затем радостно шагнул навстречу вышедшему из темноты Дивону. Мужчины крепко обнялись.

Фелисити молча наблюдала их оживленный разговор и с каждой минутой чувствовала себя все более покинутой. Смертельно уставшая и напуганная, она так и не решалась выйти на освещенное пространство и вмешаться в трогательную встречу старых знакомых.

Даже когда капитан обернулся и позвал ее, она продолжала неподвижно стоять на месте до тех пор, пока он сам не подошел к ней и не дал руку. Старик с длинной бахромой седых волос, в беспорядке падавших на голые плечи, лишь равнодушно посмотрел на странное существо, выскользнувшее из окружающего мрака.

– Он пошел прятать Черничку, – объяснил Дивон, подводя девушку к дверям сарая. Зайдя внутрь, он осторожно поставил лампу на столик, который, к великому удивлению Фелисити, оказался способным выдержать эту тяжесть.

Девушка огляделась вокруг, не переставая дрожать несмотря на жару. Вся обстановка крохотного жилища была случайной и такой же ветхой, как уже упомянутый столик, и потому, испытывая мучительное желание присесть, Фелисити все же медлила, опасаясь за судьбу единственного стула. На полу в самом углу валялся ворох каких-то тряпок, а все остальное пространство заполняли старые горшки и банки. Еще большую нереальность и призрачность придавали этому странному месту наброшенные на стены москитные сетки.

Девушка вздохнула и нерешительно направилась по грязному полу к Дивону, постукивавшему пальцами по высоким напольным часам, казавшимся в подобном помещении чем-то сверхъестественным.

– Кто он? – едва слышно прошептала Фелисити, и перехвативший горло спазм выдал ее отчаянный ужас.

– Болотный Человек, – Дивон вяло повел плечом. – Никто в точности этого и не знает. Когда-то он спустился сюда со стороны индейцев, бродивших по этим местам еще тысячи лет назад.

– Индеец, – пробормотала девушка, убирая упавшие на лицо волосы. – А я думала, он раб.

Дивон рассмеялся.

– Вряд ли ему понравится такое название, хотя я и не сомневаюсь, что в нем есть какая-то примесь негритянской крови. – Он закрыл дверцу часов, за которой, как оказалось, не существовало ни маятника, ни самого механизма, и добавил: – Но, разумеется, белой крови в нем тоже предостаточно.

– Но откуда вы его знаете? И чем занимаемся мы в данный момент?

– Я осматриваю часы.

Обиженно отвернувшись, Фелисити увидела, что в дверях, видимо уже давно, стоит страшный старик и смотрит на нее глубоко посаженными темными глазами. Рука его покоилась на рукоятке ножа, подвязанного к тощему телу.

Дивон совершенно проигнорировал появление старика и его угрожающую позу, а лишь еще раз легко пробежал рукой по футляру.

– Выглядит весьма знакомо, а?

– Что ж, по-вашему, надо было оставить это янки?

– Тысяча чертей, нет! – Дивон дружелюбно посмотрев прямо в лицо Болотному Человеку. – Я никогда и ни в чем не собираюсь тебя упрекать, вот только показывать время без механизма они не могут.

– А для чего, скажите на милость, мне это ваше время? – логично возразил старик, закрывая за собой дверь. – вещица уж больно забавная. – И он ткнул костлявым пальцем в сторону опустошенных часов, а затем с важностью уселся напротив полуразбитого глиняного горшка. – Вы голодны?

При этих словах Фелисити почувствовала, что рот ее наполняется слюной, но как только старик принялся вытаскивать из горшка какие-то куски прямо руками, желание ее несколько поутихло. Дивон же, напротив, принял протянутое с благодарностью, перед этим вежливо протянув первую порцию ей. Девушка бледно улыбнулась в пространство и решилась попробовать. Еда оказалась рисом, перемешанным с мясом и приправленным неизвестной ей доселе травой и, на удивление, вкусной, так что, доев первый кусок, Фелисити благополучно съела еще три, заботливо переданные капитаном.

На протяжении всей этой на скорую руку трапезы старик не только не поинтересовался девушкой, но даже ни разу не посмотрел в ее сторону. Потом он тяжело поднялся и направился к двери.

– Даю вам немного времени, кэп, – проворчал он. – На нее. – И его скрюченный палец лениво ткнул сначала в сторону девушки, а затем в направлении вороха тряпок на полу. – Но только поторопитесь.

Фелисити вскинула глаза.

– Я не понимаю!

– Времечко для… – старик гнусно хрюкнул и сделал нижней частью своего грязного тела недвусмысленное движение, залившее лицо Фелисити краской стыда и гнева.

– Да как вы смеете… – начала она, глядя на Дивона, но тот равнодушно отвел глаза в сторону.

Его слова, сопровождаемые добродушным смешком, прозвучали, как показалось девушке, спустя целую вечность:

– Благодарю, старичина, но, боюсь, на этот раз обойдется без этого. Я слишком вымотался этой ночью.

– Вымотался?! – Старик снова хрюкнул, словно услышал в ответ совершенно немыслимое оправдание.

– Может быть утречком, – и Дивон обнял Фелисити за талию, прижимая к себе, чтобы унять ее дрожь.

Такой ответ старика, по-видимому, вполне удовлетворил, и он, закутавшись в отрепья с пола, задул свечу и преспокойно улегся. Еще какое-то недолгое время Фелисити, застывшая с раскрытым ртом, слышала, как он скребется в дальнем углу, устраиваясь поудобнее. Затем все стихло. Девушка повернулась к Блэкстоуну, тщетно пытаясь разглядеть в темноте его лицо. Впрочем, это ничуть не помешало потоку возмущения, которое она немедленно обрушила на капитана:

– Что это вы подразумеваете под словами «может быть утречком»?! Никаких…

Но окончание фразы поглотил его жесткий поцелуй, и Фелисити оказалась распластанной по его твердому горячему телу. Впрочем, на этот раз поцелуй оказался непродолжительным. Дивон оторвал свои губы и насмешливо промурлыкал:

– А то, сладенькая, что нам действительно стоит подождать до утра. – Потом капитан, не обращая внимания на ее попытки высвободить стиснутую им руку, отвел волосы над маленьким розовым ушком и еле слышно прошептал: – Держись, я все объясню позже. – Еще через некоторое время, на протяжении которого Фелисити дрожала, как в ознобе, от жаркого мужского дыхания, добавил: – Верь мне.

Верить ему?! Это было слишком. И без того уже доверчивость завела ее слишком далеко, забросила в какую-то развалину посреди болота, где хозяйничает старый индеец, намеревающийся отдать ее на… На то, о чем порядочные люди даже не говорят вслух.

Но все же, каким бы идиотизмом это ни казалось, Фелисити действительно поверила капитану Блэкстоуну – пусть даже всего лишь до его обещанного объяснения.

Жара, вероятно, совсем разморила девушку, так как только этим можно было оправдать то, что она бездумно опустилась на вонючие тряпки. Дивон тут же отпустил ее руку и вежливо поинтересовался, все ли в порядке.

Замечательно, хотела ответить Фелисити. Абсолютно замечательно. Как он смеет даже спрашивать о подобном?! Воздух был тяжелым и затхлым, почти мешающим дышать, тряпки скомканы и шершавы, и Фелисити весьма удивилась бы, если бы в них не кишели полчища паразитов. Сама она страдала от грязи и, несмотря на съеденный рис, – от голода. Но самое отвратительное заключалось в том, что лежала она рядом с бунтовщиком и блокадоломом. Сжав зубы, девушка решила во что бы то ни стало не засыпать.

Однако следующей вещью, которую Фелисити ясно осознала, было яркое солнце, струящееся через провал в стене и бьющее ей прямо в лицо. Повертев головой, чтобы свет падал хотя бы на затылок, девушка обнаружила, что лежит она вовсе не на затасканных тряпках, а… прямо на широко распростертом теле Дивона Блэкстоуна и его зеленые глаза нагло мерцают в ответ на ее недоумевающий взгляд.

– О Господи! – простонала девушка и собралась поскорее встать, однако не смогла даже пошевелиться, удерживаемая сильной рукой.

– Ш-ш-ш!

– Прекратите шипеть! – Фелисити тряхнула головой, и огненные в лучах утреннего солнца волосы закрыли Дивону лицо. – Где этот… Этот человек?

– Нэйти, как и было обещано, более чем любезно предоставил нам некоторое уединение.

– О-о-о! – Обескураженная, Фелисити не могла даже говорить. – Пустите меня!

– Сейчас.

– Если вы думаете, что я настолько благодарна вам за эти удобства, что… что я…

– Расслабься, Рыжуля, – Дивон отвел руки. Фелисити сорвалась с него, как ужаленная. – Никто ничего от тебя не требует. А твоей благодарностью я сыт уже по горло.

Фелисити стало несколько стыдно, но тем выше задрала она подбородок.

– Но ведь это было просто недоразумение!

В ответ капитан долго и пристально смотрел на нее.

– Надеюсь, – почти процедил он, опираясь на локоть. На губах у него снова заиграла улыбка. – А насчет Нэйти я просто не знаю.

– То есть? – Девушка решительным жестом убрала волосы. Нечего больше смотреть на этого негодяя, ибо и без того она знает, что в этот момент он опять улыбается своей уничижительной улыбкой, а непокорный черный локон падает ему на лоб.

– Я полагаю, будет лучше, если старичина поверит в то, что мы действительно любовники.

Фелисити невольно и не совсем пристойно прыснула.

– Лучше для вас, я так понимаю.

На этот раз пришла очередь Дивона. Он коротко усмехнулся.

– Отнюдь. Именно – для вас!

– Хм.

– Нэйти не очень-то любит посторонних. А таких, как ты, Рыженькая, и подавно. – Капитан сладко потянулся всем своим длинным породистым телом. – К тому же, он особо и не привык к дамам… исключая, конечно, употребляемых.