Кристина Дорсей - Море огня

— Ой, ну просто смешно, — сказала Миранда, — как будто я никогда не видела…

— Довольно! — прервал ее Джек громовым голосом. Боже всемогущий! Что она хотела этим сказать? Она способна сейчас, не моргнув глазом, все им рассказать, чтобы перевязать еще одну рану. Очень на нее похоже. — Иди взгляни, как там Фин. Он очнулся.

— Но, капитан Блэкстоун…

— Я сам тут посмотрю.

Джек подождал, пока Миранда отойдет, и сделал знак Нэту. Тот спустил штаны из мешковины.

— Это просто царапина, капитан, не знаю, почему ее милость так настаивала.

Джек пробормотал в ответ что-то неразборчивое и стал рассматривать окровавленное бедро.

— Что-то мне не кажется, что это пустяк, Нэт.

Джек обработал рану, как сумел, не очень хорошо, ведь практики у него не было. Затем он все-таки предложил позвать Миранду. Но Нэт так просил, что Джек махнул рукой, и велел ему лежать. Он еще посмотрел, как дела у Фина. Тот спал. Миранды в лазарете уже не было, и Джек поднялся на палубу. Он прошелся по кораблю. Часть команды пыталась чинить сломанный рангоут, другая с помощью пеньки латала снасти. Некоторые отмывали палубу от крови и песка. На юте лежали два тела, зашитые в парусину.

Шрам подошел к Джеку и сказал, показывая на них:

― Тебя ждали, капитан, чтобы похоронить как надо. Но сам знаешь, держать-то их на судне тоже ни к чему.

Церемония была короткой. Джек и еще некоторые сказали пару слов, и потом тела плавно соскользнули в морскую волну.

— Надо лоб крестить, что их только двое, капитан. Слова Шрама были справедливы, он и сам так думал, но Джек не ответил ему, только молча смотрел на то, как луна отражается на бесконечной глади океана. Когда-нибудь и он найдет в море свою могилу, если только избежит пенькового галстука. Джек, как всегда при этой мысли, потер затылок.

— Как там старина Фин?

Джек с трудом оторвал взгляд от водяной могилы.

— Думаю, с ним все будет в порядке. Он слишком хорош, чтобы умереть. — Шрам хихикнул, провел пальцем по своему рубцу и неожиданно добавил: — Хорошо, что с нами ее милость. Ее нам Бог послал.

— Не знаю, я бы так не сказал.

— Точно, капитан, — продолжал Шрам, — что бы мы без нее делали, она занималась ранеными, особенно когда доктора не стало.

Джек посмотрел Шраму в глаза.

— Когда она поднялась на палубу?

— Точно не знаю, — потер подбородок Шрам. — Я видел ее на полубаке вскоре после того, как эти дьяволы стали нас обстреливать.

— Видел? Сам видел?

Значит, с самого начала боя. Она ослушалась его и подвергалась опасности с первой минуты. Джек рванулся к люку, сжав кулаки и стиснув зубы.

— Куда ты, капитан?

Не останавливаясь, он бросил на ходу:

— Хочу поговорить с госпожой Чадвик.

— Ой, — вскрикнула Миранда и обернулась, быстро прижав к груди свое платье, все в пятнах крови. Дверь распахнулась настежь. Только один человек на этом корабле позволял себе не стучать в дверь, поэтому девушка не удивилась, когда увидела капитана. Однако на его красивом лице было написано удивление.

— Прошу прощения. — Джек почувствовал, что краснеет, и это смущало его даже больше, чем то, что он вошел, когда она переодевалась. Он прокашлялся. — Мне надо поговорить с тобой.

— Может мы поговорим чуть позже? Джек смотрел на нее, и Миранда ощущала его взгляд как прикосновение. Рваное платье не скрывало от его глаз сорочку, а та не могла укрыть тело.

— Нет, нам надо поговорить сейчас.

— Мне надо сменить платье, — Миранде не верилось, что ей вслух нужно подтверждать то, что и так очевидно. Но даже это не смутило пирата. — А дверь в коридор открыта. — Наверняка, он должен понимать, как неподобающе себя ведет.

Джек повернулся и… закрыл дверь! Он остался в каюте, у Миранды от изумления приоткрылся рот.

— Я должна переодеться.

— Это не займет много времени.

Джек был настроен решительно и хотел сам себе доказать, что он может сохранить присутствие духа, когда дело касается Миранды Чадвик. Он просто скажет то, что должен сказать, и затем уйдет. Джек снова откашлялся, удивляясь, почему у него голос вдруг стал таким хриплым.

— Итак, если ты помнишь, я распорядился, чтобы ты оставалась в каюте во время…

— Ах, ты об этом? — Миранда облегченно вздохнула, невольно выпустив платье из рук.

Джек поклялся, что он не будет замечать нежной линии шеи и мягких очертаний груди этой самой Миранды.

— Да, об ослушании. О чем ты подумала?

— Ты вошел так внезапно, — платье сползло еще ниже, — я напугалась, что Фин… я подумала, что он…

Она чуть не плакала — Джек видел, как сверкают слезы на ее густых ресницах, и так растроился, что она переживает за старого негодяя, что поспешил успокоить ее:

— Да нет, все прекрасно. Когда я уходил, он проснулся и стал ругаться, орать, что не собирается умирать голодной смертью.

— Я так рада! Не потому, что он ругается, а потому, что все хорошо.

— Мы все рады.

Проклятое платье перестало скрывать что бы то ни было, а она даже этого не замечала и стояла, уже полностью опустив руки, почти голая, по привычке теребя ноготь большого пальца в задумчивости. Кровь бросилась Джеку в голову, острое желание переполняло его. Не в силах больше терпеть всего этого, он резко повернулся на каблуках и отошел к кормовым окнам. Ловко он доказал, что может быть спокоен, находясь с ней рядом!

Все так же стоя к ней спиной, он сказал:

— Лучше тебе, пожалуй, одеться. — Он услышал, как она охнула, осознав, в каком она виде, и схватила другое платье. Затем до него долетел шорох шелка, когда она стала натягивать платье, и он закрыл глаза, пытаясь как-то совладать с желанием, которое охватило его. Потом ему показалось, что он успокоился, и он открыл глаза. В оконном стекле как в зеркале Джек увидел Миранду. На этот раз он застонал и сразу закашлялся, чтобы она ничего не поняла. Руки его сжались в кулаки, он резко обернулся и сказал:

— На судне ты не можешь вести себя так, как тебе захочется.

Его слова прозвучали так внезапно и были произнесены таким тоном, что Миранда непроизвольно вздрогнула, глаза ее раскрылись, и она стала поправлять верх платья.

— Оденься наконец, ради Бога!

За всю свою жизнь он никогда не выглядел таким дураком. Он смотрел, как она пытается застегнуть сзади платье, и вдруг предложил:

— Дай мне. Я тебе помогу.

Джек подошел поближе и взялся за крючки и завязки, но, когда его пальцы коснулись ее спины, Миранда вздрогнула, а у него пересохло во рту. Кожа была нежной и теплой.

— Так вот о том, как ты меня слушаешься, — снова начал он, — во время боя капитан пользуется неограниченной властью на своем корабле.

— А в остальное время разве нет? — Миранда повернула голову, и темные кудри стали щекотать его руки.

— Не совсем. Пиратское судно отличается от других. Люди на нем более независимы. Это скорее братство, но во время боя…

— Тебя слушаются всегда.

— В общем да, ― Джек рассеянно провел пальцем по ее плечу. — Но они слушаются меня по нашему общему согласию. Они выполняют то, о чем я прошу, потому что, так или иначе, они понимают, что это должно быть сделано.

— Понятно, — на самом деле Миранда мало что понимала из того, что он говорит, так как одновременно он продолжал гладить ее плечо, и способность соображать куда-то испарилась.

— На «Морском ястребе» нет тиранов и дрожащих рабов, повиновения которых добиваются кнутом.

Джек изо всех сил старался сосредоточиться на том, чтобы завязать ленты на платье Миранды, но его пальцы не слушались. Оставалось только удивляться, как это ему удавалось раньше, ведь скольких он одел и раздел без всякого труда.

— Но во время боя все по-другому? Тогда у тебя полная власть?

Неужели этот едва слышный томный голос принадлежит ей, Миранде Чадвик?

— Что? Ах да… Полная власть.

Какая нежная и приятная у нее кожа! Джек перестал притворяться, что застегивает ее платье, а просто стал гладить гладкие плечи, руки и взволнованно вздрагивавшую грудь. Одновременно он стал ласкать губами ее стройную шею, целовать где-то около уха.

— О! — казалось, это был просто вздох, Миранда придерживала платье на груди руками, и тут она разжала пальцы, легкая ткань выскользнула. Миранда отклонилась назад, ее голова лежала теперь на его мощной груди. Джек слегка прикасался к ней губами, чуть покусывая, и возбуждение передавалось всему ее телу. Миранда даже не заметила, когда узкий лиф ее платья распахнулся и как мягкая ткань сменилась жаркими прикосновениями больших рук пирата. Колени ее задрожали, но она осталась стоять, прижавшись к нему, поддерживаемая его силой. Он целовал ее маленькое розовое ушко, а Миранда как будто кружилась в глубоком водовороте. Грудь ее болела и томилась, она изогнулась, чтобы теснее прижаться к его рукам. И он обнимал ее с жадной готовностью и страстью, приподнимал и парил вместе с ней, дразнил и искушал ее. Она была так близко, что чувствовала, как его мужское начало требует близости все сильнее и сильнее. Его пальцы, легкие как крылышки птички, словно танцевали вокруг ее сосков. Миранда издала чувственный стон, и, казалось, сам этот звук подвиг его на еще более изощренные сладостные пытки.

Одной рукой он стащил платье с ее бедер, и оно с тихим шелестом упало на пол. А Джек обнаружил, что оно скрывало желанный влажный огонь, в который можно броситься, уже не раздумывая. Вдруг Миранда услышала, что ее собственный вздох уже больше похож на рыдание. Она просто не могла поверить, что это происходит с ней, и тут она увидела свое отражение в оконном стекле, глаза ее распахнулись сами собой. Там, за окном, на фоне черного океана были мужчина и женщина. Она узнала в мужчине пирата. Еще бы, она узнала бы его из тысячи других. Высокий и могучий, он был дик, как всегда. Его бесподобные золотые волосы и красивое лицо ни с кем не спутаешь.