Последнее письмо было отправлено этим утром: «прости меня я не могу жить без тебя я сволочь я плачу мне плохо я хочу к тебе я хочу чтобы мы жили все вместе ты я сноркел финс как раньше всегда никогда не разлучаться умаляю».

Эллен уткнулась лицом в ладони, не зная, что на все это отвечать и нужно ли вообще отвечать. Не разбередит ли она Ричарда своим ответом еще сильнее.

Рассказ о ночи с восемнадцатилетней Лалой вызвал у нее лишь слабый укол ревности, и все. Боли она не почувствовала. То, что они ни разу не изменили друг другу за все тринадцать лет, заслуживает удивления. Эллен объясняла это страхом – они оба боялись. Прыгнуть с парашютом – пожалуйста, а прыгнуть в постель к чужому человеку – страшно. Правда, когда они сошлись, Ричард не был девственником, в отличие от нее. Он гордился своим богатым прошлым – целых два раза трахнул Трэйси Гол на диване ее родителей.

Раздумывая над ответом, Эллен наткнулась на список наиболее часто посещаемых сайтов – посещаемых Ричардом, естественно, она сама никогда не интересовалась Интернетом. С удивлением она обнаружила, что это были почти сплошь порносайты. Ей было непонятно: специально или по глупости Ричард оставил это свидетельство того, чем он занимался часами. Эллен не знала, как начать письмо.

«Привет, Ричард. Мы оба виноваты во всем…»

«Привет, Ричард. Я виновата во всем…»

«Привет, Ричард. Ты сам виноват во всем…»

«Привет, Ричард. Никто ни в чем не виноват…»

«Здравствуй, Ричард. Кот убежал и не вернулся. Сосед грозится пристрелить собаку. Я кажется, влюбилась. Во всем виновата погода».

Чтобы собраться с мыслями, Эллен решила просмотреть сайты, на которые так часто заходил ее бывший друг. И чего тут только не было! Экзотические красотки, лесби, анальный секс, секс втроем и еще бог весть что.

– Святой боже! – Пытаясь разобраться в переплетениях рук и ног, запечатленных на снимках, Эллен крутила головой так и сяк и возбуждалась все сильнее.

«Мой милый Ричард! Я и не догадывалась, что порно так заводит! Почему ты никогда не показывал мне ничего подобного?»

Но при этом она совсем не думала о Ричарде, его лицо растаяло в тумане. Ей мерещилось совсем другое лицо, лицо, которое преследовало ее по ночам, когда она, мучаясь бессонницей, металась в постели.

Ее бросило в жар, и Эллен начала обмахиваться подолом футболки, соски напряглись и стали твердыми.

Глаза – она не отрывала их от экрана – расширились, как блюдца.

Вдруг под окнами раздался шум.

– Черт! – Эллен повернула голову и покраснела от стыда: экран компьютера прекрасно просматривался из окна, выходившего в сад перед коттеджем. Любой человек по дороге к дому мог любоваться горячими картинками вместе с ней. Она опустила римские шторы и затаила дыхание, но стука в дверь не последовало.

Эллен выскочила в прихожую, включила наружный свет и выглянула в окно.

Ворота были приоткрыты, хотя хозяйка точно помнила, что закрывала их. Впрочем, их мог распахнуть и ветер.

На капоте джипа, укрытого от дождя под навесом сарая, она заметила что-то черно-белое.

– Финс! – радостно выдохнула Эллен, сунула ноги в первые попавшиеся туфли и выбежала на крыльцо.

Она замедлила шаг, чтобы не спугнуть кота. Дождь стекал по ее лицу большими теплыми каплями.

Заправив волосы за уши, Эллен заговорила низким, воркующим голосом, который всегда его успокаивал:

– Финс, мальчик мой. Ты здесь, мой хороший, нашелся наконец. Кто у нас хороший мальчик? Конечно, Финс.

Кот не шевелился. Даже на расстоянии десяти метров Эллен поняла, что ее любимец мертв. Неестественное положение тельца, его окаменелая неподвижность, пятна крови на шкурке. Она вскрикнула от ужаса. Из-за дворника ветрового стекла торчала записка.

– Нет, нет, нет! – Эллен уткнулась лицом в сгиб локтя, почувствовав приступ тошноты.

Только через несколько минут она достаточно совладала с собой, чтобы сделать еще несколько шагов, но тут же повернула обратно, к дому. Эллен нашла резиновые перчатки и ящик, чтобы похоронить отважного кота, грозу Северного Корнуолла, лучшего охотника на крыс во всем Треглине.

Только теперь девушка смогла зайти под навес, и в слабом свете одной маленькой лампочки увидела, что мертвое животное на капоте машины – это не Финс. И вообще не кошка. Это был барсук. Старый, худой барсук. На шее у него зияла рана, в которой копошились личинки.

– О господи! – Эллен закусила губу и осторожно, чтобы не задеть барсука, вытащила записку.

«ЧТОБ ТЕБЕ ГОРЕТЬ В АДУ, СУКА НЕПОТРЕБНАЯ!» – прочитала она пожелание, написанное большими буквами черным фломастером.


– Черт подери, так или иначе, но ты задела кучу людей! – Фили приподняла брови, подливая виски сначала Эллен, потом себе. – Я, правда, не думаю, что это дело рук Ллойда: он больше всего боится испачкать свой костюмчик и ни за что не прикоснется к дохлому барсуку. Мне кажется, Вики больше знакомы с повадками грызунов, но я плохо представляю себе Дот на велосипеде с дохлым барсуком на багажнике.

– А что ты думаешь насчет Рега?

– Слишком сложная акция для такого пьяницы. – Подруга еще раз прочитала записку. – К тому же эта скотина не умеет ни читать, ни писать, а автор записки даже слово «непотребная» написал без ошибок!

Фили примчалась к Эллен сразу же после ее звонка, прихватив с собой бутылку виски, и заявила, что это самое из ряда вон выходящее событие в городке с тех пор, как Прюденс Хорнтон, пьяная, въехала на машине в Утиный пруд, это было после дикой ссоры с Жилем по поводу алиментов.

Эллен не любила виски, но сделала большой глоток, чтобы заглушить страх и гнев, переполнявшие ее. Да, она повела себя с Виками и с агентом жестко, но ведь справедливо. Неужели она заслужила такую месть?

– Я скажу тебе, кто это сделал. – Фили села рядом с ней на диван, расправила записку на коленях и хлопнула по ней ладонью. – Это Шпора.

– Нет, не может быть,

– Это как раз в его стиле. К тому же ты сама говорила, что сегодня, проезжая мимо, он жутко разозлился.

– Просто потому, что Ллойд принял его за цыгана, – сказала Эллен. «И еще потому, что подумал, будто у нас любовное свидание», – добавила она уже про себя.

– Ну этого я вообще не понимаю! Каким идиотом нужно быть, чтобы лошадь ценой в четыре тысячи фунтов принять за цыганскую! – оскорбилась Фили. – Впрочем, Ллойд мог подумать, что цыган ее украл. Кстати, с юридической точки зрения так оно и есть. Шпора украл Отто. Пусть Дилли и попросила его выгуливать коня – законной-то владелицей являюсь я! А я против! Как ты считаешь, могу я заявить на Шпору?

– Нет, я не думаю, что Шпора сделал мне такую гадость… – Эллен смотрела на зловещие черные буквы. – Я ничем не заслужила этого…

– Дорогая моя! Да он делал и большие гадости просто потому, что ему не понравился чей-то взгляд! Ты не представляешь, какой пустяк может привести его в ярость!

– Какой же?

– Все, что задевает его извращенное мужское самолюбие, его непомерную гордость. Если только Шпоре показалось, что девушка его разыграла или оставила с носом, – ей конец. Настоящий маньяк.

– Но я не делала ничего подобного…

– Зато я однажды сделала… – Фили отпила виски. – Это было ужасно.

– Ты?

Гостья кивнула:

– Когда папа заболел, но еще чувствовал себя неплохо. Просто стал много спать. Мы со Шпорой перекурили пару раз, пока отец дремал наверху.

Признаюсь, в ту пору Шпора мне очень нравился. Дилли только-только пошла в детский сад. У меня никого не было после ее рождения. Когда Беллинг стал заигрывать со мной, я была польщена. Не скрою, я просто потеряла голову. Он был очень взрослым для своих шестнадцати лет. Рост метр восемьдесят, хрипловатый голос, роскошная шевелюра. Просто красавец, ты и представить себе не можешь. Я даже подумала – а что, это будет здорово! Понимаю, это стыдно и неприлично. Теперь, задним числом, мне стыдно. Даже несмотря на то, что в свои шестнадцать лет парень был, наверное, опытнее меня. Глэд Тайдинг как-то разоткровенничалась и сказала мне, что застала Шпору в постели с девицей, когда ему было тринадцать. – Фили сделала еще один большой глоток. – Мы с ним целовались несколько часов подряд… Это было бесподобно. Я не сдержалась, дала волю чувствам… Сказала ему, что он восхитителен и я готова на все. У него в глазах появился этот бесовский огонек. Он спросил, можно ли ему тогда привести своего приятеля, который обожает подсматривать, когда занимаются любовью. К этому я не была готова, обиделась и возмутилась. Я была не такая искушенная. Отец Дилли был моим первым – и единственным на тот момент – мужчиной. Я не смогла себя заставить. Я отказалась. Парень пришел в ярость, хлопнул дверью и долго не появлялся. В течение недели каждое утро у порога, рядом с бутылкой молока, я находила дохлую ворону. Можешь себе представить?

– Ты уверена, что их приносил Шпора?

– Да. – Фили кивнула. – Как-то ночью я специально стерегла у окна и увидела, как он принес эту ворону. Я хотела закричать, чтобы он убирался вместе с ней, но побоялась. У Шпоры было ружье. Неужели ты все еще сомневаешься, что барсука притащил он?

Эллен решительно встала.

– Я должна поговорить с ним и разобраться во всем.

– Сейчас? – Фили захмелевшим взглядом посмотрела на часы. – Но уже двенадцатый час!

– Какая разница! – Эллен натянула плащ. – Можешь побыть тут, пока я не вернусь?

– А если он бродит совсем рядом, в саду, с целой связкой мертвых барсуков? – прошептала подруга, вглядываясь в окно.

– Закрой дверь на засов, и все будет хорошо, – успокоила ее Эллен. – Прошу тебя, Фили, для меня это очень важно.

– Боже, какая же ты храбрая, просто не верится. – Фили зябко передернула плечами и натянула джинсовую курточку Эллен, словно детскую одежку, из которой давно выросла. Пальцы ее дрожали.

– Просто на меня Шпора не наводит такого ужаса, как на тебя, – улыбнулась Эллен и тоже поежилась.