«Она у себя дома…» – говорил он себе.

Женя никак не мог понять, что же произошло? Он не хотел верить, что причина в нем. Что он в чем-то виноват. Или все-таки он слишком стар для нее? Да опять же нет! Ерунда! И тем более, когда это он стал комплектовать своим возрастом? Ему-то всего двадцать девять! Когда он начал встречаться со Светой, то у него не возникало таким неправильных мыслей. Хотя Свете на тот момент тоже, как сейчас и Маше не было восемнадцати.

«Нет! Нет! Я просто обязан съездить к Маше и во всем разобраться. Здесь что-то не так. Она мне что-то недорассказала. Я чего не знаю, поэтому ничего и понять не могу. Все завтра же еду к ней!» Решительно подумал Женя и докурив сигарету, зашел в дом и пошел спать.

На календаре были будни. Работа была для Жени важна, но намного важнее для него было разобраться в отношениях с Машей. Это было для него жизненно необходимо.

Глава 6

Маша только что пришла с грибов. Умывшись и переодевшись в домашние старенькие шорты и выцветшую майку, она прилегла на диван, чтобы отдохнуть. К двенадцати часам погода на улице разогревалась до такой степени, что спрятаться где-нибудь в прохладное место и сидеть там до самого вечера было одним удовольствием. И как хорошо, что дом еще сохранил относительную прохладу!..

Как Маша не старалась вернуться домой до самой жары, у нее все равно ничего не получилось.

Сначала она пришла, с небольшим опозданием, к тёть Гале, которая взяла недельку отпуска и вместе с Мариной решила отдохнуть от городской суеты, и просидела у них больше получаса. Как обычно! Договаривались пойти за грибами в половине восьмого утра, а получилось, что задержались на целых полтора часа! И пока дошли до леса, пока набрели на поляну грибов… Маринке же, было жизненно необходимо сначала нафоткаться всласть, а только уже потом приступить к делу. Так вот и вышло.

«Ой, как же хорошо дома!..» – только и думала Маша.

Все! Больше никаких грибов, пока не спадет жара! Да и грибов то они насобирали столько, что хватит, только на один раз, супчик сварить. Это тетя Галя была полна уверенности, что если прошли дожди, то грибы в лесу обязательно появились, тем более, что на дворе был уже август.

Маша же твердо решила для себя, что больше не станет поддаваться на такие соблазнительные предложения как пойти в лес по грибочки, когда на термометре плюс тридцать.

Да и в этот раз она согласилась пойти только из-за того, что не хотела оставаться одна дома. Ее мама была на работе и должна вернуться домой только ближе к пяти часам. А ее папа нашел себе подработку и раньше, чем в шесть часов его дома нельзя было увидеть.

Маша лежала на диване и сквозь полуоткрытые веки лениво смотрела на потолок. Еще немного и она погрузиться в дремоту. Еще немного. Как же она умаялась бродить по жаре!..

Неожиданно раздался стук в дверь. Абсолютная тишина, что царила в доме, в одну секунду разбилась, словно хрустальная ваза. Маша же, пребывая в полусне, и не сразу поняла, что кто-то стучится. А медленно сообразив это, не поторопилась встать с места. Ей ни в какую не хотелось покидать сладкое состояние покоя, и расслабленности, в котором она сейчас пребывала. Дремота словно забрала Машино сознание себе, и ни за что не хотела его отпускать.

Стук повторился. Кто-то явно не желал уходить, не встретившись с хозяевами дома. Маша заставляла себя встать, но у нее плохо это получалось. А еще она мысленно ругалась. Кто бы это мог быть, что не дает ей отдохнуть? А когда она все-таки приподнялась на кровати, то кроме как удивленно хлопать сонными глазами ничего делать не могла. Даже не так. Маша никак не могла сообразить, что происходит и действительно дома ли она сейчас!

– Ну, здравствуй, Машенька!

Перед ней, посередине зала стоял… Женя. Он смотрел на Машу и терпеливо ждал, когда та полностью проснется.

– Господи!.. Ты? – заговорила Маша через какое-то время и спустив ноги с дивана, задела кружку с водой.

Когда она пришла из леса, ей очень сильно хотелось пить. Так что, выпив одну кружку, она решила взять с собой еще одну, и почти уснув, забыла про нее. А теперь вот на полу образовалась маленькая лужица.

– Блин! – рассерженно, и с явным недовольством собой, подняв кружку, проговорила Маша. Кажется, она на какие-то секунды позабыла, что теперь находиться в доме не одна.

– Ты не заболела? – поинтересовался Женя.

– Да нет же! Мы в лес за грибами ходили. Я устала и хотела отдохнуть.

– А кружка?

– Я пить хотела. Если ты заметил, на улице жара, – пытаясь Маша освободиться от навязчивой дремоты и начать более или менее четко соображать.

Можно дать человеку хотя бы пару минут, чтобы он проснулся!

– Мне нужно с тобой поговорить? – произнес Женя. И как всегда по нему было не понятно, то ли он это говорил на полном серьезе, по-деловому, то ли по-домашнему, но опять-таки на полном серьезе.

Маша тяжело вздохнула.

– Подожди. Я сейчас, – протянула она и, поднявшись с дивана, вышла из зала.

Маша вышла. Женя остался один к комнате. Он не торопясь провел взглядом вокруг. Обычный деревенский дом. Но что Женя знал про обычные деревенские дома? Он же рос у бабушки в двухэтажном доме, старом, но большом и просторном, где все было сделано в одном стиле, где из кухни всегда разносились по всем комнатам приятные запахи еды и, где можно было, играя в прятки с соседским мальчишкой заблудиться. Только дом дяди Вани, к которому Женька будучи еще совсем маленьким любил забегать представлял собой совершенно обычный небольшой деревенский домик. Но для Жени это было вполне естественно. В детстве ему казалось самой собой разумеющимся, что у дяди Вани был небольшой дом, а у него, у Жени, большой. Да и что там говорить! Взрослея, Женя не переставал так думать. Для него и сейчас дяди Ванин дом и теперь уже его, а не бабушкин, виделись настолько привычными, что Жени даже в голову не могло прийти, что бывают другие совсем простые и обычные деревенские дома.

Женя уставился на потолок. Тот был отделан, кажется, этот материал называется ДВП и покрашен в белый цвет, матка, что проходила по центру потолка была так же выкрашена в белый. Небольшая, но вполне себе аккуратная и милая люстра. На стенах светло-зеленые с крупными цветками обои. Несколько нарисованных картин, пейзажи и натюрморты. Здорово! Кто бы их мог нарисовать? Обычная мебель, кресла, диван, стенка, в которой через стеклянные дверцы можно было разглядеть совершенно новый набор чайного сервиза во главе с гордо выставившим свой нос вперед чайником, бокалы, кружки, пару ваз, книги, фотографии в рамочках и еще много всякой нужной-ненужной мелочи. И в довершение полноты картины Женя посмотрел себе под ноги. Деревянный дощатый крашеный пол, у дивана продолговатый коричневый коврик. Но не только убранство комнаты, в котором собственно не было ничего необычного, а что-то другое заставляло Женю внимательнее всматриваться вокруг, что-то его здесь цепляло.

«Эх, Машка!..» – пронеслось у Жени в голове.

А когда Маша пришла в комнату с тряпкой в руках, чтобы вытереть пролившуюся воду, она застала Женю за разглядыванием ее семейных фотографий. Конечно, они только потом догадаются, что что-то похожее с ними, уже когда-то было.

– Машенька, это ты такая маленькая? – обернулся Женя и как-то особенно нежно посмотрел на Машу.

Маша кинула тряпку на лужицу и подошла к Жене.

– Да, я, – улыбаясь, ответила она. И сама, стала разглядывать фото с маленькой девочкой в платьице, которая сидела на травке и держала в руках крупное красное яблоко. Порою те вещи, которые окружают нас ежедневно перестают привлекать наше внимание и мы попросту привыкаем к ним. А вот так случайно наткнувшись на них или Маша, внимание которой к фотографии привлек Женя, начинаешь будто по-новому изучать, рассматривать. Но с приятным теплым чувством чего-то забытого доброго старого. Вот так и Маша. Она бесчисленное множество раз проходила мимо этого фото и не замечала его. А сейчас ей стало очень интересно поразглядывать себя в детстве.

И вместе с просмотром фотографии у Маши начинало появляться нервное волнительное чувство. Она соскучилась по Жене, но старательно скрывала это от себя все каникулы. А еще его появление очень пугало ее. Что же теперь будет? Ведь как она не пыталась решить для себя что-то конкретное, как не пыталась четко сформулировать все, что касается ее и Жени, у нее все равно ничего не получалось. То нечаянные фантазии все портили, то воспоминания закрадывались в голову. И Маша, каждый раз беря в руки телефон, никак не могла решиться позвонить Жене. Ведь что она ему скажет, когда он поднимет трубку, как объяснит свое странное поведение?

Женя же не знал, куда ему больше сейчас хотелось смотреть, на ту Машеньку с пухленькими щечками на фотографии или на ту милую девушку, что стояла рядышком с ним, совсем близко, так близко, что у Жени буквально не хватало сил, чтобы сдержать себя и не обнять ее. И единственное, что останавливало Женю, неясность ситуации. Женя не знал, как вести себя с Машей после того разговора, не знал как к нему по-настоящему относиться Маша. И что ее те слова, да и вообще все значит?

– Ты здесь такая классная.

– Все дети, когда маленькие, хорошие, – ответила Маша, успевшая уже полностью проснуться.

Женя улыбнулся, не решаясь что-либо сказать. Вдруг Маша потянулась куда-то вверх, она встала на цыпочки и достала с полки альбом с фотографиями.

– Если хочешь, а я пока обед разогрею.

Маше было неловко.

Женя стоял невообразимо близко, так близко, что между ним и Машей еле умещался маленький фотоальбом. Женя взял, предлагаемую ему вещь, дотронувшись своими ладонями до Машиных рук.

Маше немного неуклюже увернулась и направилась прочь из комнаты. Было просто невозможно представить, что сейчас творилось у нее внутри. И дело было не только в том, что ее тянуло к Жени и находиться рядом с ним, выглядя при этом совершенно равнодушной, становилось все невозможнее, так еще никак не формулировалось то, что она должна была сказать.