И, видимо Машин крик был настолько эмоциональным, настолько испуганно-удивленным, что Маринка сию же минуту вбежала на кухню.

– Машка, чего? – уставилась она на нее.

– Смотри, – протянула Маша, больше не в силах что-либо объяснять.

Да уж, если говорить откровенно, то разъяснения требовались и Маше тоже.

– Генка!.. – проскулила Маринка и от переизбытка эмоций присела на стул. И очень хорошо, что тот оказался сзади нее, иначе бы неизвестно, куда бы она приземлилась.

Шли новости. И не местный выпуск. Новости федерального значения.

Генкино лицо мелькнуло на камеру всего еще пару раз. И вот что говорила серьезная бойкая женщина корреспондент:

– …скрывались несколько месяцев в заброшенном селе. Напомню, злоумышленники занимались подделкой банковских карт, за что им может грозить до двенадцати лет лишения свободы, как за мошенничество в особо крупных размерах…

– Ну, Генка!… Это еще родители не в курсе… – протянула Марина.

– Тетя Галя будет в шоке…

– А он тебе больше не звонил?

– Что за дурацкий вопрос?! – вспыхнула Маша, – разве я не сказала бы?! Последний раз он звонил тогда весной. И все! Генка, Генка!..

– Маш, и че теперь делать? – с надеждой, что Маша даст ответ, Марина взглянула на сестру.

Хотя еще только вчера вечером учила Машу, что нехорошо заводить дружбу с симпатичными мужчинами на дорогих машинах.

– Да ничего… Что мы можем сделать?

Чайник давно вскипел. Но Маша уже позабыла, что собиралась завтракать. До завтрака ли ей было сейчас?

А потом началась полнейшая суета. Позвонила тетя Галя, по ее голосу можно было сразу понять, что она плакала. Она собиралась сломя голову бежать в то отделение полиции, где сейчас находился Генка. Но дядя Коля чудом успел ее перехватить и взять ситуацию в свои руки.

– Никуда ты сейчас не поедешь! Тебе успокоиться для начала надо. С тобой в таком состоянии даже разговаривать никто не станет, – говорил он ей.

Но не в коем случае нельзя было сказать, что дядя Коля не расстроен и данная новость его никак не задела. Да он так сильно ругался, когда узнал, что его сына задержали и будут судить, что находящиеся рядом с ним люди (коллеги по работе) долго не могли отойти от шока. Им бы и в голову не могло прийти, что завсегда уравновешенный, спокойный Николай способен так эмоционально выражать свои чувства. Хотя ситуация была, скажем так, не совсем стандартной, если не сказать что критической.

Дядя Коля приехали домой. Требовалось выпить успокоительного и немного свыкнуться с создавшимся положением.

– Маш, тебе Генка не звонил? – поставив стакан на стол, спросила тетя Галя. Ее голос прозвучал хрипловато.

– Да нет же! Или вы все думаете, что я бы ничего вам не сказала?

– Маш, успокойся, – произнес дядя Коля, – поехали, узнаем, что там.

– А я? – вскочила с места тетя Галя.

– Галь, посидите с Мариной дома. Так будет лучше.

– А Генка? Как же Генка? – продолжала наводить панику и страх тетя Галя, быстро выходя из состояния шаткого равновесия.

– Нас все равно сейчас к нему не пустят. Марин, постарайся успокоить маму. Все будет хорошо.

Дядя Коля жестом руки позвал Машу за собой. Маша вскочила со стула. Марина ничего не успела сказать, как Маша с ее отцом вышли из квартиры, а она так и осталась стоять посреди прихожей с открытым ртом. Вот так спасибо! Оставили маму успокаивать! Можно подумать, Марина реально могла ей сейчас чем-нибудь помочь? По крайней мере, так думала Марина. Она прям-таки чувствовала, что пользы от нее ни на грамм. И всех больше ей сейчас хотелось, чтобы папа поскорее приехал и взял управление ситуацией в свои руки.

В полиции же дяде Коле и Маше не удалось ничего толком узнать. Одно из двух, либо им говорили, что чрезвычайно заняты и не могут сейчас ничего им ответить, либо поджимали губы и непонимающе поднимали плечи, говоря, что вообще не в курсе дел. И единственное, что им удалось выяснить, так это то, что в связи с большой гласностью дела и серьезностью последствий дело будет вести столичный следователь. Вот и вся информация.

– А как его, говоришь? – повторила свой вопрос тетя Галя.

– Спицын. Сергей Спицын. Да какая теперь разница! – разозлился дядя Коля.

Маша сидела с Мариной в комнате, дверь была открыта и весь разговор они слышали.

У Маши зазвонил телефон и она вздрогнула, не ожидая никакого звонка.

– Ало, – сердце ее быстро забилось, глаза забегали по сторонам, но при этом она еще хотела скрыть от Маринки, кто ей сейчас звонит.

– Маш, у тебя все в порядке? – серьезно спросил Женя. Ведь он сегодня ждал и ждал ее у ворот колледжа, но так и уехал один. На эсемески она не отвечала.

– Да… почти, – растерялась Маша.

– То есть? Все-таки что-то случилось? – допытывался Женя.

– Жень, – Маша совершенно не знала, что ответить, – давай я завтра тебе все объясню. Хорошо?

– Маш?

– Я не могу больше говорить, – и Маша отключилась.

Женя остался в полном недоумении. Он весь день провел в ожидании. Сначала он ждал, когда Маша ответит на его эсмес, потом безуспешно стоял несколько часов у колледжа, а теперь она объявила, что все расскажет завтра. Жени было совершенно ничего не понятно. И вроде, нет точно, вчера все было хорошо. Значит почти на все что процентов дело в чем-то другом, а не в нем. В чем-то чего Женя не знает.

– Это он? – зачем-то спросила Марина, хотя ей и так все было понятно.

– Да. Марин, давай спать ложиться. День сегодня трудный был.

– Давай, – нехотя согласилась Марина.

И пока Маша шла от ванной до спальной комнаты успела мельком подумать: А на пары я сегодня так и не попала…


Уроки закончились. Маша вышла из колледжа. На улице было ветрено и томно. Погода застыла на месте, пребывала в раздумье и не знала, в какую сторону ей направить свою энергию: продолжить дальше осыпать город жаркими лучами или же остудить освежить проливным дождем все вокруг.

Маша огляделась по сторонам, марево из облаком, похожее на клубы пыли, скопилось на горизонте и, казалось, было полностью обездвижено.

– Маш! – кто-то окликнул ее.

– Максим? – удивилась Маша. Вот сейчас было совсем не до него. То есть Маше давно уже было не до него вовсе. В голове у нее только и вертелись две несущиеся наперебой друг другу мысли: Генка и Женя, Женя и Генка…

– Может, все-таки поговорим, как взрослые люди? – при этом его выражение лица было чересчур серьезным.

– Макс, вот вообще не до разговоров и тем более мы уже обо всем давно поговорили.

Маша спустилась со ступенек и направилась к воротам. Макс подбежал сзади и схватил ее за руку.

– Маш? Ну, в самом деле? – в его голосе послышались нотки некой мольбы.

– Максим, я вполне четко объяснила, что у меня нет время с тобой разговаривать.

Маша высвободила руку и быстрым шагом направилась прочь. Ей вслед полетели довольно неприятные слова:

– Значит, на него у тебя время есть! Ясно, у него тачка, деньги! Ты такая же, как и все! Ты…

Маша только большим усилием воли не обернулась, сделала вид, что не слышит.

Женя же, который был тут как тут, вышел из машины и направился в сторону Маши и того негодяя. Ветер дул в сторону его машины и через открытое окно Женя прекрасно слышал весь неуклюжий диалог.

Во-первых, Маша, накрутив себя, испытывала довольно противоречивые чувства по отношению к Жени. А во-вторых, совершенно идиотски, и даже пошловато смотрелись бы неуместные разборки. Так что Маша, чтобы все это предотвратить, бросилась прямо к Жени и уперлась руками ему в грудь.

– Пошли отсюда, – а у самой бешено колотилось сердце.

Да что же это такое, просто никаких сил не хватит, если не сбавить эмоциональные обороты. Но Маша смогла настоять на своем. Через несколько секунд они с Женей сидели в машине.

– Жень… – но Женя тут же перебил ее.

– Машенька, я, конечно, понимаю, что мы знакомы всего-то ничего, но ты уже начинаешь меня реально пугать.

– Вот. Начну с этого. Я тебя практически не знаю…

У Жени зазвонил телефон, он быстрым движением поднял папку с лобовой панели. Маше под ноги посыпались какие-то бумаги. Пока Женя разговаривал, кажется с кем-то по работе, Маша собрала бумаги. Прямо у ее ноги лежал паспорт, который она не сразу заметила. Она взглянула на Женю, тот был погружен в разговор. У Маши разыгралось любопытство. Осторожно поднимая документ, она приоткрыла его. Это был Женин паспорт. Сначала Машин взгляд остановился на его фотографии, но потом ее что-то смутило и… Маша не могла поверить глазам своим – 1988 год рождения. Почему-то эта цифра показалась ей ненастоящей. Маша попыталась быстро сосчитать сколько же это ему лет. Но почему-то цифры упрямо не хотели считаться.

«Так, если я с девяносто девятого, то тогда… Да сколько же это будет!?»

Маша почувствовала, что небольшую кипку бумаг у нее с колен осторожно забрали. Маша не спеша протянула Жени паспорт.

– Я не только тебя не знаю, но ты еще постоянно врешь! – сорвалось у нее с языка.

– Что я тебе соврал? Говори. Я готов рассказать правду, – с легкой приятной улыбкой проговорил он.

Маша смутилась, но, тем не менее, продолжила говорить дальше.

– У тебя.. ну, когда ты… когда мы первый раз встретились не было никакого дня рождения.

– Да. Я тебя соврал. Я не думал, что захочу тебя снова увидеть и что мы вообще еще когда-нибудь встретимся. Так просто получилось. Сказал и сказал.

– И про возраст?

– И про возраст. А что не так с моим возрастом? – не понял Женя.

– Ты говорил что, тебе двадцать пять.

– Ну, да, конечно! Я слишком стар для тебя! Если бы мне было хотя бы двадцать пять, получалось что я на семь лет тебя старше, а не на одиннадцать.

– Да не в этом дело! – почти закричала Маша, что привело Женю в замешательство. Он то подумал, что все дело в нем и в его возрасте.

– А в чем? Вот смотри, – он взял паспорт, что уже лежал на панели, – день рождения у меня в октябре и… – он зашелестел маленькими страничками, – я не женат и никогда не был. И еще, вот у меня нет детей. Все? Все вопросы разрешены?