– Ну не хочешь говорить и не говори, – выдала Марина с четким намеком на обиду.

– Марин, у меня, правда, все из головы вылетело. Если бы ты так резко меня не одернула…

– Я еще и виновата, – пренебрежительно фыркнула Маринка.

– Да нет же. У тебя такого ни разу не было?

Марина напрягла мозг, пытаясь найти в нем нужную информации.

– Помню, один раз на русском задумалась, а о чем до сих пор не знаю. Но только когда Вера Васильевна меня позвала, я тут же забыла, о чем думала. А ведь с таким наслаждением думала… – немного разочарованно, протянула Маринка.

Мелкий конфликт был исчерпан и девушки вновь принялись смотреть сериал.

Было уже довольно поздно. Маринка легла спать, дядя Коля, кажется уже давно спал, убаюканный какой-то телевизионной передачей, тетя Галя сидела на кухне. В квартире стояла абсолютная тишина.

Маша собиралась пройти на кухню, как услышала звук поворачиваемого в замке ключа и остановилась.

В прихожую вошел Генка. Он был сырой с головы до ног, по его куртке и лицу ручьями текла вода. Он не сразу заметил, что находиться не один. И когда увидел Машу, напряжение с его лица спало.

– Машка, привет. Тебя каким ветром к нам занесло? – раздеваясь, поинтересовался он.

– Привет. Куртку постирать. На улице что дождик что ли?

– Ливень самый настоящий. На мне сухой нитки не осталось, – и, проходя мимо Маши добавил, – Я сейчас в душ. Минут через пятнадцать загляни ко мне, поговорить нужно.

Генка скрылся в ванной комнате. Маша медленно направилась на кухню.

– Как он там? – с надеждой спросила тетя Галя.

– Устал, – только и ответила Маша.

Тетя Галя тяжело вздохнула, встала со стула.

– Маш, я спасть. Спокойной ночи, – и отправилась в себе.

– Спокойной ночи.

Когда тетя Галя ушла, Маша заглянула в холодильник, достала оттуда батончик колбасы, кастрюлю с пловом и выложила все на стол. Она разогрела плов, вскипятила чайник, нарезала бутербродов и со всей едой направилась в комнату к Генке.

Не успела Маша поставить ужин на стол, как в комнату вошел Генка. После душа он выглядел более свежим и бодрым, но накопившая за последние месяцы усталость блуждающим туманом висела на его лице.

– Это мне? – Генка присел на кровать и мотнул головой на поднос с едой.

– Ну, ни я же есть собралась! Так о чем ты хотел поговорить?

Генка взял чашку с пловом и кусок хлеба и, прежде чем заговорил, проглотил три ложки риса, почти не жуя. Из чего Маша сделал вывод, Генка целый день ничего ни ел.

– Я не знаю, как сказать родителям, что устроился на работу.

– Чего? – сначала Маша удивилась тому, что Генка ходил на работу, и только потом тому, что он до сих пор ничего не сказал родителям, – в смысле ты не знаешь как сказать?

– Да они последнее время как-то странно себя ведут. Вечно какие-то глупые вопросы,

вроде как ты? В порядке? Не заболел? Почему пропадаешь неизвестно где?

– И тебе что трудно им сказать, что ты работаешь?

– Они… короче… – замялся Генка.

Тут у Маши внутри что-то щелкнула. Генка с аппетитом уплетал ужин.

– Что же это за работа у тебя такая, что ты боишься о ней вслух говорить? Генка, хватит молчать. Ты знаешь, сколько из-за тебя тетя Галя нервов потратила? А дядь Коля, Маринка?

– А что Маринка? – не понял ее Генка.

– Она мне постоянно на тебя жалуется, что ты перестал замечать в ней человека. Ведешь себя, словно совсем чужой. Короче как последняя скотина.

– Вот это да… – протянул Генка, – я думал…

– Чего ты думал? Ну, раз уж позвал меня сюда, так будь добр рассказывай, не увиливай, – Маше надоело выслушивать несвязное мычание брата. У нее самой за эти выходные произошла куча всего неприятного и странного. А теперь вот еще и Генка.

– Только пообещай, что никому не расскажешь? – отложив чашку с едой в сторону, с надеждой произнес Генка.

– Ты что стриптизером устроился что ли? – усмехнулась Маша, но от этой дурацой шутки ей не сделалось ни капельки весело, наоборот что-то неприятное прокатилось по всему телу.

Генка еле заметно улыбнулся.

– Я собираю компы.

– Чего? – протянула Маша.

– Я устроился в организацию, как ты понимаешь неофициально и мы там ремонтирует компьютеры, собираем из старых новые, а потом продаем их.

– Генка!.. – простонала Маша, почуяв в его голосе какой-то подвох, слишком уж неуверенно тот говорил и смотрел при этом все время в пол. А это верный признак, Маша где-то слышала про такое поведение, что человек не хочет рассказывать правду, он изо всех пытается что-то утаить. Да и говорил он какую-то несвязную ерунду, – какой же ты идиот! – сорвалось у Маши с языка.

– Ты обещала молчать, – напомнил он.

– Я спать. Но ты пока не поздно уходи оттуда. Я не верю, что на самом деле ты там просто компы чинишь, – Маша выдала эти слова как сложившейся факт.

Никаких сомнений быть не могла. Маша ему не поверила.

Генка взял в руки чашку и уже без аппетита продолжил ужин. Он и сам понимал, что затеял рисковое предприятие. Что сегодняшняя деятельность его до добра не доведет. Но перспектива заработать большие деньги не давала ему покоя. И к тому же, он честно верил, что как только почует, что запахло жаренным, успеет обезопасить себя.

Но глупо, очень глупо надеяться в его положении на волю доброго случая.

Маша лежала в кровати и ее терзали противоречивые мысли. Она была в смятении, ей не верилось, что Генка все ей рассказал. А еще она чувствовала, что он что-то не договаривает и это что-то как раз и является самым важным и опасным. Возможно компьютеры это только предлог ну или вершина айсберга. Да и чего собственно такого, что Генка ремонтирует компы? Ничего. Такую работу он не стал бы скрывать.

"Что же он задумал? И почему, когда я его спросила, про что он думает, он еще больше замялся. И вообще он как-то неуверенно себя вел. Какой-то он странный стал. Чужой… А что если Генкину контору накроют? Вот дурак! Надо было только умудриться в такое вляпаться. Ладно, если они только чего там с компами делают… Надо все рассказать тете Гале, пока не поздно. Но тогда Генка на меня обидится… Что же делать? Или пусть лучше обидится, зато целым останется. Это неужто он из-за своей Насти пошел работать? Так, нет. Она здесь явно не при чем. Хотя… Ой, Генка! Лучше бы ты как все нормальные люди по клубам зависал…"

Маша заснула, так и не придя к единому решению. Но все же здравый смысл ей подсказывал, что Генку надо спасать. А это значит, что ссора, большая ссора с Генкой обеспечена.

Наступившее утро выдалось пасмурным. Все небо было сплошь усеяно серыми волнистыми тучами, из которых того и гляди полетят на землю холодные капли дождя. Но, несмотря на такой унылый вид из окна, на улице оказалось тепло и совсем безветренно. Вполне себе хорошая погода для конца марта. Деревья перед домами стояли с выжидающим видом, будто им не терпелось поскорее примерить на себе новые зеленые одеяния. Или же они просто так готовились к дождю, который непременно должен будет пролиться?

Маша не успела открыть глаза и окончательно проснуться, как ее мысли заполнил Генка. Тут же стало не по себе. Будто у нее своих дел не хватает! И решение было принято. Не зря говорят утро вечера мудренее.

Генка рано ушел из дома. Маринка еще спала. На кухне возились с завтраком дядя Коля с тетей Галей. Самым сложным сейчас для Маши было начать разговор.

"Как бы это так им все преподнести, чтобы не выглядело слишком грубо?" – подумала Маша.

Но никак иначе, как оно есть на самом деле, нельзя было сказать. И Маша, зайдя на кухню, вдруг растерялась. Что-то ее остановило, заставило замолчать. И нельзя сказать, чтобы она побоялась чего-то или же пыталась выгородить Генку, просто откуда-то взялась некая неуверенность. А правильно ли я сейчас поступлю? А точно ли все так плохо или же я сама себя просто накрутила, напридумывала себе.

Так прошел завтрак. Ни туда, ни сюда. В смятении, в некоем непонимании ситуации, да еще и Генка уже ушел.

«Нет! Надо будет еще раз поговорить с Генкой. Может я что-то не допоняла. Нет, все-таки я больше чем уверена, что он чего-то не дорассказал. Он же никогда не был похож на идиота. Пусть тетя Галя с дядей еще немного посидят в неведении. Или же… Да нет! Как сейчас им все скажу? Ерунда какая-то получается. От одних только мыслей дико. Что будет, если я начну говорить?»

Маша уехала от Гавриловых, решив некоторое время никому ничего не говорить. И еще раз поговорить с Генкой. В глубине же души она надеялась, что все образуется само по себе и ей не придется ломать голову, чтобы без особых потрясений помочь брату.

Она решила в обед позвонить Генке и договориться с ним о встрече. Но сегодня ей не везло. Генка не брал трубку. То ли догадываясь, зачем ему звонит Маша, то ли был слишком занят.

Маша на одной из перемен стояла в фойе у окна и нервно теребила в руках телефон. Она уже отправила пару эсемес, ответ на которые не спешил ей приходить.

– Ты чего? – спросила Машу Оля, девчонка, что училась вместе с ней.

– Да ничего. А что? – облокотившись о подоконник, ответила Маша.

– Да я так… У тебя ничего не случилось? – кажется Олю действительно взволновало Машино задумчивое взвинченное состояние.

– Оль, у меня все нормально. Так кое-какой разлад вышел, – вздохнула Маша, переводя свои мысли с Генки на Вику.

– Я в принципе ничего другого и не ожидала, – с всезнающим, но не деловым, а грустным видом, сообщила Оля, поправив свои длинные густые волосы, что были заделаны в хвост.

– Ты сейчас о чем? – Маша начинала втягиваться в разговор. Ей вдруг стало интересно узнать, чего это ей может поведать Оля и, с чего она вообще к ней подошла. Они не были с ней подругами, и даже общались только на уровне «привет, пока», иногда спросив друг у друга, чего задавали по тому или иному предмету или же какая погода на улице.

– Я знаю, что Вика на прошлых выходных пригласила тебя к себе. Я нечаянно подслушала ваш разговор. Она неприятный человек. Иногда может выкинуть такие дикие вещи, что просто удивляешься, насколько извращенная фантазия у человека.