«Просто повезло… Мне повезло, что не пришлось долго искать хозяина. Надо же все-таки какой умный этот Леша! Разбираться в этих каракулях и так радоваться, что они нашлись. Хорошо, конечно, что я вернула папку. Чувство меня не обмануло, что нужно ее вернуть. Чувство… А с чего оно вообще у меня взялось?..»

Маша крепко задумалась. И нельзя сказать, чтобы у нее в голове возникали какие-то конкретные мысли, то есть мысли, что легко преобразовывались в слова, а создалась некая тяжелая задумчивость. Маша в раз устала бегать по городу и уже с нетерпением ждала, когда на горизонте покажутся стены колледжа. А еще ей надоело находить чужие вещи. Или может быть все дело было в том, что Маша так и не узнала всю историю путешествия серой папки по городу. И выходило совсем нелогично, если Леша все же не врет, будто папка материализовалась на той лавочке из воздуха. Вот небылица!

Маше вдруг показались до нельзя глупыми и смешными мысли о судьбе и ее возможных подарках. Будто за несколько минут Маша повзрослела на несколько лет и свои же наивные, порою сказочные мысли стали казаться ей детской шалостью.

«Как я раньше могла думать о таких несерьезных вещах. То есть так глупо было заморачивать себя… Вот наивная!.. Как только какие-то папки или кошелки, что-то могут поменять?..»

Шагнув на крыльцо колледжа, Маша настроила себя довольно решительно и, откинув все мысли о судьбе на самый последний план, решила не думать о разной абстракции.

Тем более, что подумать ей и без того было над чем.

Предложение Вики выглядело заманчивым, но в то же время, не менее заманчивым выглядело уехать домой на выходные. Пойти к Вике или же уехать? Уехать или пойти к Вике? Маша решительно не знала, как ей быть. Вот такой вот нелегкий выбор, когда хочется одновременно и то и другое. И как быть в таком случае?

Маша несколько дней пребывала в сомнениях и растрепанных чувствах. Спрашивать у кого-либо совета было бессмысленно, ведь каждый просто бы высказал свое мнение, как он бы поступил . А тут все как раз-таки и заключалось в том, чтобы Маша Кукушкина сама определилась с тем, что будет лучше для нее.

– Маш, ты на эти выходные домой не поедешь? – ни с того ни с сего спросила Вера.

– Пока не знаю. А что?

– Да я вот тут планировала с одним молодым человеком встретиться. Здесь. В субботу вечером, – внимательно разглядывая свое лицо в зеркале, сообщила Вера.

– Да, пожалуйста, – легко ответила Маша, – даже если я останусь в городе, то в общаге меня не будет.

Вера наконец-то оторвалась от разглядывания себя.

– Вот повезло так повезло мне с соседкой, – громко заявила Вера, – и подруга ты классная, и моей личной жизни нисколечко не мешаешь. Даже, наоборот, на тебя всегда можно рассчитывать.

Маше польстили Верины слова, но она одновременно с этим успела подумать следующее: ничего такого я и не сделала. Подумаешь, комнату ей оставляю.

Это был вечер среды. Маша уже собиралась ложиться спать, как у нее зазвонил телефон. Машина мама решила узнать как у ее дочери дела и пожелать ей спокойной ночи. Тут Маша и высказала ей все свои спутанные мысли с глубокой надеждой в сердце, что вот прямо сейчас ответ на вопрос идти или же уехать, обязательно найдется. Вере она ничего рассказывать не стала, так как по той было явно видно: она вся в своих мыслях.

– Маша, это та самая Вика, про которую ты мне рассказывала? – Маша одобрительно промычала в ответ, – ну сходи к ней. Смени обстановку. Все равно у нас сейчас кругом одна грязь. Выйти никуда нельзя. Я вот помню, когда училась…

И тут тетя Настя начала рассказывать Маше истории из своей молодости, все их Маша слышала уже в сотый раз, а вот историю про то, как ее мама ходила с мальчишками воровать кур, для озорства, у деда Серафима, что жил на краю села, она слышала впервые. И сказать честно, подивилась. Уж от кого, от кого, а от своей мамы, такого бездумного поведения, пусть ей тогда и было тринадцать лет, Маша никак не ожидала.

Наговорившись всласть Маша убрала телефон на тумбочку, что стояла за кроватью у изголовья и улеглась в постель. Настроение у нее стало как нельзя лучше. Во-первых, она знала, что ответить Вике. Во-вторых, ни к чему не обязывающий разговор с близким тебе человеком всегда приподымает настроение.

– Спокойной ночи, – проговорила Маша.

– И тебе, – ответила Вера, но судя по ее серьезному, сосредоточенному и совсем не сонному выражению лица она еще даже и не думала ложиться спать. Скорее всего, решила заняться уменьшением количества долгов, подумала Маша, закрыв глаза и довольно улыбаясь.

На следующий день, она как и обещала сообщила Вике о своем решении. Конечно, она догадывалась, что Вика обрадуется, услышав положительный ответ, но такое большое количество радости да еще и неясные, странноватые искорки в глазах посеяли в душе у Маши сомнения. Может, все-таки она сделала неправильное решение?


Маша была наслышана, что Вика живет далеко, на самой окраине города, но что еще этот микрорайон такой мрачный и неуютный для нее стало совершенно неприятным открытием.

С сумками наперевес, будто они собирались накормить целую уйму народу, девушки медленно продвигались в сторону Викиного дома. Беготня по магазинам заняла приличное количество времени, которое уже успело перевалить за пять часов вечера. Маша посмотрела на небо, оно было чистое, чистое и только где-то очень высоко виднелось малюсенькое облачко, которое смутившись быть единственным на небе быстро растворилось. И когда Маша вновь посмотрела на небо, то никакого облачка там уже и не было.

– И ты не боишься здесь ходить по вечерам? – не удержалась Маша. Вид старых, местами начинающих разваливаться гаражей наводил на Машу тихий ужас. Воображение, как всегда совершенно некстати, стало вырисовывать мрачные в серо-черных тонах картинки. Вот беглый преступник-убийца прячется среди развалин, вот бежит огромная бешеная собака, неадекватный пьяница-бомж… Брр…

– Нет, – спокойно с удивлением в голосе протянула Вика, – а чего мне бояться? Я здесь с самого детства все знаю.

Маша ничего ей не ответила, решив оставить свои мутные мысли при себе. Но в глубине души еще раз пожалела, что согласилась пойти в гости.

В квартире оказалось намного уютнее и спокойнее. Но вид из окна, пусть и не было видно никаких гаражей (квартира была на другой стороне дома), все равно не радовал глаз. Заброшенная стройка, несколько голых деревьев и почти полностью оттаявшее от снега неровное поле. Гладя на все это, у Маши промелькнула следующая мысль, если бы я здесь жила, то, наверное, никогда бы не выходила на улицу.

– Пойдем на кухню, поможешь мне колбасу с сыром нарезать. А то скоро ребята подойдут, а у нас еще ничего не готово, – на одном дыхании выпалила Вика.

– Подожди, – не поняла Маша, – какие ребята?

– Ну, я пригласила Кристинку, Юльку они придут со своими парнями…

– И это, называется, посидим с девчонками? – Маша заподозрила что-то неладное. Плевать бы на чьих-то там парней, здесь дело явно было в чем-то другом.

– Ну, Машка, не будь занудой!.. Они вполне себе хорошие парни.

– Да я ничего не говорю, какие они. Но, как же, уговор?

– Я сейчас, кажется, в дверь звонят.

И Вика убежала, оставив Машу в негодовании. Звонок оказался настолько тихим, что Маша еле уловила его пищащие, хрипловатые бессвязные трели.

"Ладно. Будем надеяться, что все не так плохо…"

Неуверенно подумала Маша, хотя в душе прекрасно чувствовала, что добром (по крайней мере для нее) эти посиделки не закончатся.

В комнату, как к себе домой, ввалилось четверо абсолютно незнакомых человек. Девицы явно были высокого мнения о себе, что Маша успела заметить с первой же секунды, с первого взгляда. Ну а их парням, в принципе, было совершенно неважно, что за самооценка у их сегодняшних спутниц. Да и от самих парней веяло неким высокомерием, напущенной на себя деловитостью и важностью что ли.

– Ну что ж, знакомьтесь, – пролепетала Вика и унеслась на кухню, будто ее здесь и не было.

– Это ты учишься с Викой? – произнесла одна из девиц.

– Да. А вы ее школьные друзья? – более нелепой ситуации нельзя было представить. Разговор явно не клеился. И никакими стараниями спасти его было невозможно. Но жалеть Маше о своем решении было уже поздно. Придется как-то выкручиваться, как-то перетерпеть этот вечер.

– Ну, типа того, – ответил один из парней, голова которого была приплюснута по бокам, отчего лицо казалось более вытянутым, чем есть на самом деле. Но совсем не это делало его неприятным, а та манера, с которой он говорил, будто ставя себя на ступень выше, выделяя свое я.

Дальше воцарилось молчание. Четверо с неприличным любопытством, словно разглядывая диковинного зверя в клетке, уставились на Машу. Маше же в свою очередь разглядывала их, но только ей в отличие от этой компании совсем было неинтересно, как и в чем они одеты и какова их наружность. И кто из них Кристина, кто Юля было абсолютно все равно. И если честно, то ей хотелось просто поскорее уйти отсюда. Но вот проблема! Идти-то ей было некуда!

И когда молчание перешло из стадии неловкого в следующую стадию под названием «уже все равно» в комнате появилась Вика.

– Я вот сейчас не поняла, – возмутилась она, – вы че тут расселись? Помогать мне кто-нибудь будет сегодня? А?

– Если только открывать бутылки, – усмехнулся один из парней, тот, у которого лицо было обычным, не вытянутым, – или мы здесь поужинать собрались.

Девицы пренеприятно засмеялись. Маше еще больше стало не по себе. Она видела, что это совсем не ее компания, и что она здесь совершенно чужая. И зачем ее пригласила Вика? Или она думала, что совершенно разные по натуре люди могут как-то сойтись между собой? Или же она просто решила посмеяться над Машей, что было больше похоже на правду. И в чем Маша совсем скоро полностью убедилась.

Прошло совсем немного времени, может минут двадцать от силы, а Маше показалось, что протекла целая вечность. Нет, ее не то чтобы раздражали и злили люди, с которыми она сидела за столом. Просто они сидели все вместе, шутили на свои темы, смеялись над порой пошлыми анекдотами, подкалывали друг друга, и вовсе не замечали, что среди них присутствует еще один человек. Им было привычно хорошо, они выпивали и становились все более развязанными и шумными. Вика же, Маша не верила своим глазам, Вика настолько гармонично смотрелась в этой компании, что Маше начало казаться, будто она впервые в жизни видит ее. И то ли та всегда была такой, то ли ее друзья так плохо влияли на нее. Но это уже было не важно, кто на кого влияет. Маше просто дико надоело сидеть за одним столом с совершенно чужими людьми, будто они были с другой планеты, что даже съеденный бутерброд с колбасой застрял комом где-то в горле и есть совершенно расхотелось. Хотя Маша совсем недавно чувствовала, что голодна и была бы не прочь поесть чего-нибудь существенного.