– Как вы познакомились с Алексом? – слушая друга, задала я вопрос. Валька улыбнулся, глядя в пространство, видимо воспоминания были приятными.

– Я сидел в Александровском саду. У меня был перерыв, а на улице конец мая. Погода радовала, вот я и решил погреться на солнышке. Я сидел на лавочке, и рисовал в блокноте двух голубей, которые не могли поделить горбушку чёрного хлеба. Кусок был большим. Они тащили его каждый в свою сторону, наподобие каната. Зрелище было очень забавным. Рядом со мной сел парень. Сказал, что я классно рисую. Мы разговорились. Узнав, что я работаю в музее, он заверил, что теперь обязательно его посетит. А я огорчил его тем, что не работаю в зале экскурсоводом, а тружусь в отделе реставрации и оценки. Алекс рассказал о себе. Оказалось, что живёт он совсем рядом, снимает квартиру. Работает архитектором. Слово за слово. Мы договорились встретиться вечером, попить пивка. Попили, потом поехали к Алексу. С тех пор дома я почти не ночевал, но комнату у Клавдии Фёдоровны продолжал снимать. Деньги небольшие, зато лишних вопросов нет. Если кто-то из вас интересовался, она отвечала на свой манер, мол марта нет, а Валька уже окучивает дам. С чего она это взяла, мне до сих пор непонятно.

– Её убили. Точнее убил. Думаю, что её смерть, дело рук этого урода. Он ей голову проломил. Возможно, искал монеты, но она не знала, вот и… Теперь то мы явно ничего не узнаем. Почему ты от всех скрывал, я уже поняла. Но мне то рассказать было можно? – поинтересовалась я.

– Как ты отреагируешь, я не знал. А гадать не хотелось. Сначала я очень боялся, что ты в меня в люблена. Всё свободное время проводила со мной, все авантюры поддерживала, и к тому же парень у тебя так и не появился, точнее они вроде были, но какие-то мимолётные. Пытался поговорить с тобой, но ты только отшучивалась, мол математика твой муж и любовник. И ты не врала. Тебя действительно увлекла сначала учёба, потом работа, ты не обращала внимание ни на кого, кроме меня. Со временем я понял, что ты иначе как на брата на меня и не смотришь, открытие несказанно обрадовало. К теме личной жизни мы больше не возвращались, к обоюдной радости каждого из нас.

– Ты так и не объяснил: как так получилось, что на встречу с Жекой пришёл Алекс, а не ты и почему у него были твои документы и телефон.

– История глупая до безобразия. Я уже собирался выходить к тебе на встречу, но меня вызвал директор и очень напряг, нужно было срочно подготовить документы на вывоз ценностей для какого-то там кошелька. О том чтобы отъехать на пару часов, не было и речи. Пришлось звонить Алексу, и просить его меня подменить. Чтобы у тебя не возникло сомнений, я дал ему свой телефон и паспорт.

– А за Жекины сомнения ты не переживал? – удивилась я.

– С Жекой проще. Алекс должен был с ним встретиться, а потом бы забрав у тебя монеты, они бы отправились к антиквару. В то что Лев Абрамович не откажется встретиться с доверенным мной лицом, я не сомневался. Женька бы просто ждал его на улице, чтобы получить обещанные деньги, поэтому какие уж тут вопросы. У Алекса была с собой записка, написанная мной для старика, и чёткие указания, что стоит говорить и делать, а что нет.

– Миллион? Алекс должен был передать Женьке миллион?

– Ты и это знаешь? Да миллион. Жэку я ему показывал, и не раз. Поэтому ошибиться он не мог.

– Но почему ты мне ничего не сказал о монетах? Почему предпочёл искать их с Жекой?

– Потому, что с самого начала чувствовал, чем это может обернуться, и как видишь не ошибся. Как ты не понимаешь? На этих монетах смерть, – устало проговорил Валя.

– На тех, что мы капали раньше, смерти думаешь не было? – хмыкнула я.

– Нет, здесь другое… Здесь из-за моей жадности и самоуверенности умер человек!

– Ну умер он, допустим, от своей истеричности и больного сердца. А то, что ты этому немного поспособствовал…

– Поспособствовал? – перебил меня друг. – Да я его убил! Не собственными руками, конечно, но убил! Постой, а ты откуда об этом знаешь? – уставился на меня округлившимися от удивления глазами, Валька.

– Женька рассказал. В общих чертах.

– А Жека… Как ни крути, а в смерти старика я виноват… Чего мне стоило отдать ему эту бумагу, и он был бы жив. Я ведь мог наплести, что она завалялась среди прочего хлама на моём столе. Ну поорал бы старикан немного, но при этом остался жив…

– Нуда, нуда… Или вообще не брал бы эту бумаженцию, да? Откопировал себе, и вернул владельцу, зачем чужое добро прикарманивать.

– Вот именно, – поддакнул Валька, даже не поняв того, что с моей стороны это был сарказм. – Ну на-черта она мне сдалась? Я ведь и так к тому моменту уже примерно понимал, что к чему…

– Валь, успокойся, его хватил удар не из-за пропажи семейной реликвии, а из-за мысли о том, что кто-то, а в данном случае – это конкретно ты, может найти то, что сам он давно искал. Только его попытки были безрезультатными, а твои оказались успешными, – попыталась я успокоить друга.

– Так или иначе, вина за его смерть лежит на мне. И я понимаю его сына, который хотел отомстить…

– Да не хотел он никому мстить! Мужик тупо хотел бабла! Пойми ты это наконец! И шёл к желанному богатству по трупам! Если убийство Алекса ещё можно как-то списать на месть: ты убил его близкого человека, а он твоего. Он ведь следил за тобой, и получается всё о тебе знал. То, как оправдать убийство твоей квартирной хозяйки и антиквара? Над последним он вообще покуражился. А Сашку моего он зачем хотел убить? Что он ему сделал? Он ведь вообще в этой истории ни сном, ни духом… Как ты не понимаешь, этот урод просто получал удовольствия от чужих мучений. Для него человека убить, что таракана прихлопнуть. Тут о мести и речи не было, иначе бы он остановился, лишив жизни Алекса. А он не остановился, он только начал…

– Подожди, я чего-то не сообразил сразу, – Валя резко вскочил и заметался по комнате, что-то обдумывая. Его сумасшедший взгляд и прерывистое дыхание, напугали меня до дрожи. – Как же ты могла в Алексе меня узнать? Он же брюнет, да и щетина у него за день такая отрастает, что мама не горюй…

– А наш садист, оказался юмористом… Он голову Алексу оттяпал. Как только умудрился провернуть всё это, не привлекая внимания? Народ же повсюду. Теперь то уж и не узнаем, куда он её дел, – при моих словах, Валя плюхнулся рядом со мной, и укусив себя за ладонь, тихо завыл. Он смотрел в пустоту, а из его глаз бежали слёзы. Я понимала, что в данной ситуации рассказывая всё что знаю, виду себя, как безжалостный истязатель, потому что причиняю Вальке адскую боль, но остановиться не могла. Рано или поздно ему придётся это узнать, и лучше будет, если скажу ему я. – Голову он ему отрубил в доме по соседству, менты установили. Но этого ему показалось мало… Вместо головы, этот изверг всунул мяч, и накрыл его капюшоном от толстовки. Женька решил, что это ты сидишь, позвал тебя, и не дождавшись твоего ответа, дёрнул тебя за плечо. О чём потом очень жалел. Говорил, что ты ему теперь в кошмарах снишься. А что за история с призраком из склепа? – пытаясь отвлечь друга от невесёлых дум, спросила я.

– Это вообще ерунда какая-то, – после долгого молчания, заговорил Валька. – Через неделю после того, как мы с кладбища забрали монеты, мне стало казаться, что ходит кто-то за мной. То самое чувство, когда чей-то взгляд затылок прожигает, а обернёшься – нет никого. А началось всё это после того, как я к старикану на могилу съездил. Я ведь виноватым себя чувствую. Не будь всей этой заварушки, может он бы и пожил ещё. Не может, а пожил бы точно. Я ведь тоже подумал о том, что старикан, вероятно, сам эти монеты искал, но выяснить не смог. Мне бы тогда вернуть ему этот проклятый листок, а себе копию оставить. Нет же, решил подстраховаться. И вот что вышло. Я тысячу раз уже об этом пожалел, да только сделанного не воротишь… Уже потом, когда он к руководству приехал жаловаться, я решил сказать, что мол эта страничка затерялась. Сунул её в файл, ну и понёс в кабинет директора. Да только видно не судьба. Перед моим носом двери распахнулись, и люди забегали. Я в кабинет, а там старик на полу без признаков жизни. Поздно было каяться… За одну бумажку четыре жизни. Не дорогая ли цена?

– Пять жизней… Это если считать жизнью, существование этого монстра, – указала я подбородком на мёртвого преследователя. – Дорогая, но ты же сам говоришь, сделанного не вернуть. Кстати, Женьке я отдала не миллион, а три с половиной. Продала две монеты, и отдала ему половину. Знаю, что ты хотел только миллион, но…

– Три, так три. Главное, что он жив остался. Ведь остался? – с надеждой посмотрел на меня Валька.

– Конечно остался. Я его вчера даже на поезд успела посадить, от греха подальше. Женька в Брянске решил жить. Он на твоих похоронах, то есть на похоронах Алекса, с одной из воспитательниц нашего детдома познакомился. Сказал, что хочет дом в деревне купить и гусей разводить, – грустно улыбнулась я.

– А чего? Хорошая идея, – попытался улыбнуться в ответ друг. – Жеку помотало по жизни, может сейчас у него всё сложится?! – толи спросил, толи просто сказал он, глядя на меня.

– Валь, тошнит меня чего-то, и голова кружится. Посплю я немного, ладно?

– Санька, не закрывай глаза! – вдруг запаниковал друг. – Слышишь? Смотри на меня! Что ж ты дурёха молчала? У тебя вся толстовка кровью пропиталась. Столько крови потеряно. Сейчас мы зажмём твой бок и всё будет хорошо. Слышишь? Кто такой Сашка? Откуда он взялся? Отвечай на мои вопросы, Санька! Разговаривай со мной. Говори, хоть что-нибудь. Только не закрывай глаза, оставайся со мной. Санька, оставайся со мной…

Валька ещё что-то кричал, но его голос тонул в приближающемся звуке сирен. По телу разлилось приятное тепло, я постепенно проваливалась в сон, а друг продолжал голосить рядом.

– Не ори! – охладила я друга. – Всё со мной в норме, просто спать хочу, – пробормотала я, всё ещё думая, что контролирую ситуацию.