– Чего он хочет от тебя? – поворачиваясь к Вальке, спросила я. С икотой мне удалось справиться, но на смену ей пришёл озноб. – Почему… – от того, что я увидела, слова застряли в горле.

Сказать, что друг выглядел плохо, значит не сказать ничего, а я ещё считала, что мне здорово досталось… Валино лицо походило на раздувшуюся сливу с красно-зелёными разводами. На шее его был железный ошейник, цепь от которого шла к батарее на стене. Из одежды на нём были только джинсы, а оголённое тело и руки покрывали многочисленные порезы с засохшей на них кровью. Сглотнув, подступившую к горлу тошноту, я опустила взгляд на его ступни. На правой ноге отсутствовал мизинец.

Порыв рвоты я не могла больше сдерживать, поэтому как ошпаренная отскочила в сторону. Меня выворачивало на изнанку у стены, под противное хихиканье ополоумевшего ублюдка, который в этот момент находился у двери. Дождавшись, когда в желудке прекратятся спазмы, я обтёрла рот рукавом серой толстовки, и обернулась. Это чудовище смотрело на меня своими водянистыми глазками и скалилось.

– Что тебе надо? – задала я интересующий меня вопрос, хотя и сама уже прекрасно понимала.

– Не много, – зловеще проговорил наш мучитель. – Монеты моей семьи и ваша смерть. Буду смотреть как вы подыхаете и наслаждаться. Долг ведь платежом красен. Да, Валентин? – при этих словах, он перевёл взгляд на друга. Валька молчал.

– Спасибо, что предупредил. Не буду питать иллюзий на твой счёт. Каким образом ты собираешься забрать монеты? – тянула я время, пытаясь что-нибудь придумать.

– Самым обыкновенным. Вы скажите мне, где они находятся, и я их заберу. Ну или вы не сразу скажите, тогда я предварительно порежу вас по очереди на лоскуты. Потом вы всё равно сдадитесь, уж я постараюсь, поверь. И всё мне расскажите, – с дебильной улыбкой глядя на нас, делился своими планами преследователь. Пока он говорил, я суматошно соображала. Решение пришло моментально.

– Оттуда, где они лежат, тебе самолично их не забрать, – ухмыльнулась я.

– А чего это ты радуешься? – удивился мучитель. – А… Тебя же я ещё не приласкал. Сейчас немножечко тебя нашинкую, и твоя улыбочка сразу пропадёт.

– Ну на счёт не приласкал, ты заливаешь… По башке я не сама себя огрела, так что с ласками ты допустим промахнулся. Но больше трогать меня не советую. Если ты меня поколотишь, монет тебе не видать, как своих ушей, – уверенно проговорила я. – В то место, где они лежат, тебе так просто самому не попасть.

– Саш, не говори ему, он всё равно не выпустит нас от сюда живыми, – с мольбой глядя на меня, произнёс Валя.

– Заткнись, слюнтяй, – гаркнул на него преследователь. После чего повернулся ко мне. – И где же лежат мои монетки? Если ты хочешь сказать, что отдала их антиквару, так я тебя разочарую. Он признался, что держал в своих потненьких, жадненьких ручонках, всего четыре из них. Две из которых он с удовольствием мне вернул. А за остальные две, я ему эти самые ручонки оттяпал. Себе правда брать не стал. На что они мне, но удовольствие испытал необыкновенное, – рассказывая всё это, он получал какое-то осязаемое удовлетворение, переходящее в блаженство. От слов этого садиста у меня по спине пробежал холодок. Значит предчувствие меня не обмануло, и Лев Абрамович не отвечал на мои звонки, потому что был не в состоянии ответить. Он попросту был мёртв.

Если человек получает наслаждение от того, что отрезает кому-то руки или голову, то это уже не человек. Это живодёр, нет хуже…

– Я не говорила, что монеты у старика, – стараясь не показывать свой страх, тянула я время.

– А у кого? – делая шаг в мою сторону, спросил мучитель.

– Сумка с монетами находится в рабочем кабинете моего парня. Он трудится следователем, – оставаясь спокойно стоять на своём месте, ответила я. На самом же деле мне хотелось отойти от этого монстра как можно дальше, но я сдержала этот порыв.

– Это того, который тебя бросил что ли? – паскудно улыбнулся садист. – Тогда уж правильнее говорить бывшего парня.

– Откуда ты знаешь? – опешила я.

– Потому, что это я писал, – захихикал мучитель. – Дружочка я твоего порезал немножко, но эта паскуда оказалась живучей. Удрал – развёл руками мучитель. – Но ты не переживай, он всё равно сдохнет, из леса ему не выбраться… А телефончик его, я себе на память оставил, и не зря, это было очень забавно. Ты так переживала… Так переживала…

Не выдержав больше этих издевательств, я кинулась на него, но пуля, вошедшая в мою правую ногу, не позволила добраться до этой улыбающейся мрази.

– Теперь ты точно не увидишь своих монет, – расхохоталась я. По всем признакам у меня опять начиналась истерика, потому как вместо слёз, я срывалась на смех, а это не есть хорошо. Я стала отползать в сторону Вали, который подал мне знак глазами. – И да, мой парень жив, а вот тебе кирдык. Следователь его уже навестил, и описание твоей внешности, и номер твоей машины, у ментов уже есть. Тебя ищут… Так что не долго тебе осталось по свободе гулять, – с улыбкой заявила я.

– К тому моменту, когда менты смогут докопаться до истины, я буду очень далеко от сюда. И монеты свои я обязательно получу, – убеждённо изрёк садист, медленно приближаясь.

– Ага, получишь, на том свете. Они как раз оттуда и прибыли.

Я медленно отползала, а он достав из кармана нож, не спеша двигался в мою сторону. Так продолжалось до тех пор, пока моя спина не прислонилась к стене в метре от Вальки.

– Заговоришь, как миленькая заговоришь. Поверь, как только я начну выпускать тебе кишки, секретов у тебя от меня уже не останется, – проговорил мучитель, наклоняясь надо мной.

Тот момент, когда Валя накинул ему на шею цепь, он просмотрел, поэтому не смог среагировать вовремя. Нож вылетел из его рук на пол, а я постаралась отшвырнуть его подальше.

Садист хрипел и извивался, но сделать что-либо уже не мог. Валя продолжал его душить даже тогда, когда противник перестал подавать признаки жизни. Глаза у мучителя закатились, а изо рта у него вывалился язык. Только поняв, что садист уже несколько минут как мёртв, друг убрал цепь и оттолкнул от себя обмякшее тело. Поверить, что всегда добрый и до глупого мягкий Валька кого-то лишил жизни, было невозможно. Наверное, убил всё-таки не он, а его инстинкт самосохранения. Животный инстинкт, когда либо ты, либо тебя. Побеждает сильнейший…

– Надо вызвать полицию, – устало сказала я, – пытаясь отыскать глазами что-то, чем можно снять цепь с Вали. Мне казалось, что я уже ничего не чувствую. Ни боли, ни холода, ни даже радости от осознания того, что мы остались живы, и нашей жизни больше ничего не угрожает.

– Посмотри ключи у него в кармане, – посоветовал обессилевший друг. Ему тяжело далась эта схватка.

Обшарив карманы мёртвого садиста, я нашла не только ключи, но и мобильный. Набрав сто двенадцать на телефоне, я долго объясняла, где мы и что произошло. Адреса мы не знали, и нас попросили подождать на линии. Через пару минут девушка проинформировала нас о том, что мы находимся в районе Котельников. Скорая и милиция к нам уже выехали. Пока я разговаривала, Валя пытался открыть железное кольцо, сковывающее шею, но так и не смог этого сделать.

– Давай помогу, – предложила я.

Избавив друга от ошейника, уселась рядом и обняла его. Из моих глаз брызнули слёзы. Мы сидели рядом и были счастливы от того, что просто живы. Взяв Вальку за правое запястье, я поцеловала радугу. Он удивился, но ничего не сказал.

– Спасибо Богу, что ты жив.

– А наши заслуги ты не учитываешь? – спросил друг.

– Ты не понял, Валь. Мы тебя похоронили. Вчера.

– В смысле? – пытаясь вникнуть в мои слова, уточнил он.

– В прямом. Все ребята приезжали. Отпевали тебя в Брянске в старом храме, а похоронили на Центральном кладбище.

– Это шутка такая? Если так, то очень неудачная. Я не могу понять, где смеяться, – всё ещё не осознавая о чём я говорю, уточнил друг.

– Валь, ответь честно, ты гей? – задала я вопрос, который крутился у меня в мозгу с тех самых пор, как мы поговорили с Анькой у Царицынского морга.

– Это что-то изменит? «Твоё отношение ко мне как-то изменится?» – тихо спросил Валя, заглядывая мне в глаза.

– Нет, – честно ответила я. – Просто не понимаю, почему ты от меня это скрывал.

– Тогда не вижу смысла это обсуждать, – попытался он закончить разговор, который его тяготил.

– Как звали твоего друга? У него такая же радуга, только на левом запястье.

– Его звали… почему звали? Его зовут, – поправился, встрепенувшись Валя, – Зовут Алекс. «Что с ним?» – встревоженно спросил он.

– Я опознала его как тебя. Потому что кроме тебя ни у кого и никогда такой татуировки не видела. К тому же при нём были твои документы и телефон. Как так получилось, что на встречу с Жекой пришёл он, а не ты?

Ответом мне была тишина. Валентин сидел, уткнувшись лицом в ладони, и только по едва заметно вздрагивающей спине, можно было понять, что он прячет свои слёзы.

– Валь, поделись со мной своей болью. Тебе станет легче. Пожалуйста, не замыкайся. Ты же знаешь, что дороже тебя у меня никого нет. Давай поговорим.

– Мы познакомились с Алексом три года назад, – тихо начал свой рассказ Валька. – До него у меня не было серьёзных отношений, так разовые встречи. Ты же понимаешь, к таким как я, отношение в России особое, и к сожалению не в хорошем смысле. Да, при желании ты можешь найти себе партнёра на ночь или даже на пару встреч… Но постоянного, с которым сможешь пройти по жизни, найти сложно. Ну не давать же объявление в газету. Есть, конечно, специальные сайты, но даже там рулетка. Я как-то встречался с одним парнем. Так вот он мне рассказал, как познакомившись на одном из таких сайтов с «партнёром», приехал к нему домой для встречи. А вместо приятного вечера или ночи, он получил два сломанных ребра и истязание в течение трёх часов от нескольких пьяных ублюдков гомофобов. Когда его изувеченного выкинули в подъезд, он просто был рад тому, что остался жив. И таких ситуаций огромное количество.