Как же переубедить его? Как вселить в него оптимизм? Неудивительно, что его так обескуражили последние новости. В новом городе начать поиски Дженнифер будет еще сложнее, но Уайт сейчас даже думать об этом не может, да и у нее другие насущные задачи.

— Уайт, вы воспрянете духом, — решительно сказала она. — Как бы плохо вам сейчас ни было, к утру соберетесь с силами и снова в бой. Составите новый план, посмотрите под другим углом зрения.

— Сколько ни говори «сахар», во рту слаще не станет, — съязвил он.

— Перестаньте, Уайт, — еще резче одернула она его. — Я вас не узнаю. Вы не теряете оптимизма. Вы идете только вперед. Вы не отступаете.

— Я подвел Джен, — честно признал он. — Я отступился от нее задолго до нашего разъезда и развода, даже еще до первой реабилитации. Не знаю точно, когда это произошло… Когда нам стало наплевать друг на друга, но, по-моему, вскоре после свадьбы.

— Она не стоила того, чтобы за нее бороться.

— Может, если бы я за нее боролся, все сложилось бы по-другому.

— С чего вдруг? Она не погрузилась бы в депрессию из-за нежеланной беременности? Не бросила бы свою дочь, когда та в ней нуждалась? Не стала бы принимать болеутоляющие после автокатастрофы? Насколько я понимаю, вы хотите контролировать всех и вся вокруг вас, думаете, что ваша власть над людьми безгранична, но это вовсе не так. Вы не можете заставить всех поступать правильно. Уж я-то знаю, можете мне поверить, — добавила Адрианна, вспомнив всех тех, кого отчаянно хотела хоть чуточку исправить, а в конце концов пришлось смириться с тем, что изменить она может только себя. — Ну, почему бы вам не поесть? Хлебцы не очень вкусные, но я могу съездить в ближайший супермаркет или ресторан и что-нибудь привезти вам.

— Я не голоден, — упрямо повторил он. — И вы не должны обо мне заботиться.

Но ей хотелось о нем заботиться, так сильно хотелось облегчить его страдания, что оставалось лишь удивляться. Она давно заперла свое сердце на замок и даже когда помогала кому-то, старалась сохранять дистанцию. С Уайтом так не получалось. Она успела узнать о нем больше, чем знала о людях, с которыми дружила годами. Она воспринимала его поиски дочери как свое личное дело, она буквально физически ощущала его душевную боль. Конечно, страшновато, но слишком поздно отступать, поздно притворяться, что она ничего не знает и ничего не чувствует.

Пристальный взгляд Уайта нервировал, и она нарушила затянувшееся молчание:

— Может, посмотрите телевизор? Где пульт?

— Я не хочу смотреть телевизор.

— Вам необходимо отвлечься от мрачных мыслей. Может, сходите в бассейн? Вы говорили, это ваше лечение. Наверняка какой-нибудь бассейн еще открыт.

— В субботний вечер? — вяло улыбнулся Уайт. — Большинство людей находит развлечения получше. — Он вздохнул и протянул ей руку.

Адрианна подумала и взяла ее. Его пальцы обвили ее пальцы, и по ее телу разлилось изумительное тепло.

— Адрианна, я не должен быть вашей проблемой.

— Я хочу помочь.

— Я знаю, но вы ничем помочь не можете.

Медленно протекла еще минута.

— Может, мне лучше уйти?

Он крепче сжал ее пальцы.

— Или… вы могли бы остаться.

Мольба в его глазах была порождена таким вихрем боли и разочарования, что она боялась согласиться и боялась отказать.

Свободной рукой Уайт заправил ей за ухо прядь волос.

— Адрианна, вы такая красивая, честная, смелая, добросердечная. Почему я не встретил вас первой? Почему не нашел вас до того, как мое сердце разорвали на части?

И какого он ждет ответа?

— Уайт, я не знаю. Может, наша встреча должна была состояться сейчас, и это правильное время.

— Вы говорили, что время неправильное, и место неправильное и что я не тот мужчина, — напомнил он ей.

Ну да, говорила. Пыталась убедить себя, что близкие отношения с Уайтом невозможны, а вот теперь она уже не так уверена.

— И вы были правы, Адрианна. Мне нечего предложить женщине.

— Вы много можете предложить. В вашем сердце — море любви. Вы очень сильно любите свою дочь и, думаю, многих других — ваших родных, ваших друзей. Любая женщина сочла бы за счастье войти в этот круг, стать небезразличной вам.

Он провел кончиком пальца по ее щеке, оставив след, опаливший все ее нервные окончания.

— Докажите, — предложил он с жадным блеском в глазах.

— Я не должна ничего доказывать.

— Тогда вам лучше уйти, — сказал он, не выпуская ее руку.

Она хотела бы встать, разорвать эту связь, но его взгляд, его прикосновения делали невозможным никакое движение. Их взаимное притяжение, вспыхнув при первой встрече, неуклонно разгоралось.

Она никогда не играла с огнем. Она была осторожной в своих желаниях. Она защищалась. Так почему же вдруг хочет прыгнуть в пропасть с Уайтом?

— Вы не уходите.

— Пытаюсь, — беспомощно улыбнулась она.

Он обхватил пальцами ее подбородок.

— Никогда не видел таких прекрасных губ.

— Я всегда кажусь красивее после пары стаканов водки.

— Забудьте о них. Вы знаете, что нравитесь мне. Вы знаете, что я хочу вас.

Она прикусила нижнюю губу. От его дерзких слов ее пронзило желание. Никогда прежде ни один мужчина не говорил с ней так прямо, так откровенно. Это и обезоруживало, и пугало.

— Вы тоже меня хотите. Не можете справиться с этим желанием.

— Думаете, что видите меня насквозь? — с вызовом спросила она.

Он кивнул. Его взгляд стал очень серьезным.

— Да.

— Не слишком ли вы самоуверенны?

— Просто я вас понимаю. Я чувствую вас с того самого мгновения, как столкнулись наши монеты, как вы раскричались на меня из-за того, что я погубил ваше желание.

— Я не кричала, но ваша монета вышибла мою из фонтана.

— И ваше желание осуществилось. Вы преодолели свой страх, вернулись на работу, так что я ничего не погубил.

Он провел рукой по ее волосам.

— Мне нравятся эти кудри. Они похожи на вас. Непредсказуемые и роскошные.

— Водка развязала вам язык.

— Я не пьян, Адрианна.

— Это вы так думаете.

— На самом деле я достаточно трезв, чтобы сказать вам: «Идите домой».

— Вы только что просили меня остаться.

— Я передумал. Не хочу обижать вас. Вы заслуживаете лучшего…

— Прекратите, — рассердилась она. — Хватит всеми командовать и пытаться все контролировать.

— То есть не делать так, как вы.

— Ладно, вы правы. Я тоже люблю все контролировать. Нам обоим приходилось бороться за жизнь, и нам обоим пришлось нелегко. Но это не значит, что мы должны перестать жить, перестать пытаться, перестать рисковать. — Она перевела дух и решила вести себя в соответствии со своими же словами. — Я больше не хочу перестраховываться. Не хочу прятаться в своей квартире, вообще прятаться от жизни, делать вид, что все будет хорошо, если я буду следовать правилам. Жизнь рискованна и коротка. Вы мне нравитесь, Уайт. Не знаю, как это могло случиться так быстро, но случилось.

— Я не хочу вам нравиться, — упрямо пробурчал он.

Адрианна провела пальцами по его сжатым губам.

— Это не ваш выбор, а мой.

— Все равно. Я хочу, чтобы вы остались. Остались со мной сегодня. Чтобы желали меня так же, как я желаю вас.

Ее сердце забилось быстрее, нервы будто обнажились под его обжигающим взглядом. Вся та напряженность, которую она чувствовала в Уайте, сосредоточилась на ней… И это возбуждало.

Было бы легче, если бы он не ограничился словами, взял власть в свои руки, однако… она только что сказала, что сама принимает решения, и он давал ей возможность определить следующий шаг.

— Вы меня убиваете, — прошептал он.

— Вам не терпится? — улыбнулась она.

— Да, о черт, да!

Адрианна положила ладони на его грудь, прижала его к подушкам и опустила голову. Его губы оказались такими же горячими, как она помнила, и его язык, скользнувший по ее губам, чуточку свел ее с ума и опалил желанием.

Она отстранилась, сорвала через голову блузку, тряхнула волосами. И немного застеснялась, когда Уайт уставился на ее груди, едва прикрытые черным бюстгальтером, но потянулась к застежке. Уайт остановил ее:

— Подожди.

— Что? Тебе не нравится то, что ты видишь? — спросила она, неуверенная, как понимать его взгляд.

— О боже, нет, конечно. Ты великолепна!

— Тогда в чем проблема?

— Тебе нужно вино, свечи и цветы, множество цветов. Романтика, тихая музыка.

Адрианна приложила палец к его губам.

— Прекрати. Все это мне не нужно. И никогда у меня не было.

— Вот почему должно быть. Тебе нужна сказка.

Она покачала головой:

— Я не верю в сказки. И я хочу это. Хочу сегодня. Хочу тебя.

— Утром все изменится. Ты захочешь обещаний, которые я не смогу тебе дать.

— Зачем думать о том, что будет утром?

— Адрианна…

— Ты сказал, что хочешь меня… докажи, — сказала она с улыбкой.

— Ты пожалеешь, что бросила мне вызов, — озорно ухмыльнулся он.

— Вряд ли. — Она расстегнула его рубашку, провела ладонями по его груди.

— Я хочу, чтобы эти руки были повсюду, — простонал он.

— Тогда придется раздеться.

Адрианна еще не закончила предложение, как Уайт сорвал рубашку.

— Твоя очередь.

Адрианна расстегнула бюстгальтер и сняла его. Один долгий жаркий взгляд, и Уайт обхватил ее груди, опалив ее кожу.

— Какие красивые, — прошептал он, притягивая ее к себе. Она обхватила его ногами, ее груди оказались над его губами. Он поцеловал одну, затем другую — легко, поддразнивая, — что лишь усиливало сладкое предвкушение, наконец втянул ее сосок в рот, лаская языком, и острое желание пронзило ее. Она погрузила пальцы в его волосы, цепляясь за него, как за якорь спасения.