Ольга Дашкова - Молот

— Артем?

«Да, малышка?»

Он уже добрался до мочки ее уха и прикусил, облизывая в ней маленькую сережку-гвоздик. Его рука уже накрыла ее талию, а фигура занимала все свободное пространство, нависая над девушкой.

— Что эта за машина? Спортивная, для гонок?

«Ебучая машина, совершенно негде развернуться. Как же я хочу тебя, кошка. Весь день думал, даже Маратку слабо оттянул за все его косяки. Слишком добрым становлюсь»

Но он лишь кивнул головой, начал целовать висок, спускаясь к губам, резко, жадно впиваясь в ее рот. От этого у Ани перехватило дыхание, она судорожно вздохнула, но было уже нечем, на миг замерла, сжимая пальцами рубашку на плечах мужчины. Ответила на поцелуй, дотронулась языком до его губ, облизала, чувствуя, как Артем вздрогнул и еще сильнее сжал ее талию.

«Что за черт? Разве так бывает? Словно ведет от этой девочки»

Продолжая поцелуй, он берет ее ладонь, кладет на свой пах, Аня чувствует возбужденный член, чуть сжимает его. У нее никогда такого не было, чтоб вот так, открыто целовать и ласкать мужчину в машине, под окнами салона. На такое была способна только Людка. Беспардонно тискаться в спортивной тачке, как подростки, словно им не много лет, они не взрослые люди. Но она продолжала, не останавливаясь, сжимала и поглаживала его член.

— Это и есть подарки от Деда Мороза? — шепчет в самые губы. — Целый мешок подарков?

«Зачем я взял эту тачку? Почему не джип? Чертов кретин. Ах, да, я его уже брал, кошке там не понравилось»

Артем резко отстраняется, но все равно, очень близко, он почти касается ее припухших губ. Убирает пряди волос с лица, шершавее пальцы поглаживают щеку. Аня замирает, ей жарко, очень жарко и душно, нужно срочно глотнуть свежего воздуха. Она разжимает ткань рубашки на его плечах, расправляет ее, поглаживая.

«Поедем ко мне?»

— Что, что ты задумал? Мне кажется, тебя очень сильно тогда ударили по голове, ты начал совершать странные поступки. Хотя, я не знала тебя до этого случая, мне трудно судить. Но с венками было забавно, мне даже понравилось.

«Да, я большой выдумщик»

— Только не надо меня вести на кладбище и показывать свежую могилку и надгробие.

«О, а это идея. Молодец, кошка. Споемся.»

Артем убрал руки, уселся на свое место. Заурчал мотор, словно зверь, рвущийся наружу из-под капота. Машина резко тронулась с места, так, что Аня вжалась в сидение, начала шарить руками, ища ремень безопасности, нашла, пристегнулась. Артем посмотрел на нее, улыбнулся той наглой улыбочкой.

— Куда мы едем? И не гони, пожалуйста, я знаю, что ты стритрейсер. Вадим просветил свою далекую от такого рода информации мать. А еще, что ты не бедный парень.

«Что это меняет?»

— Нет, ты не подумай, это ничего не меняет, так, просто информация, которую он решил, что я должна знать.

Аня прикусила язык, она хотела сказать, что именно такие крутые и далеко не бедные парни не сходятся с матерями одиночками, родившими по-малолетке, пусть и от любимого, как на тот момент казалось, человека. Но эффект Золушки случается только в сказках про Золушку. Да она и не претендует на главную роль, ей далеко до принца на спортивной тачке.

И почему именно сейчас откуда-то взялся комплекс неполноценности? Когда она уже едет в этой крутой тачке с классным мужиком, и едут они явно не в лес собирать гербарий. Дед Мороз обещал раздать подарки, надо только добраться до места раздачи. Аня чувствует, как ее щеки краснеют, отворачивается, смотрит в окно.

«Да, смотрю, у кошки запущено все еще больше, чем у меня. Сидит, грузит себя. И откуда в такой хорошенькой головке такие дурацкие мысли? Надо срочно выбивать, сильно, глубоко, сука, сам завелся не на шутку. Татаринов еще взбесил, покойник потенциальный, цветы дарит моей девчонке. Покраснела? А вот теперь мне ее мысли нравятся»

Ане не хотелось говорить Артему о том, что Татаринов сегодня переехал ей дорогу и нагло клеился, что ей было неприятно и даже страшно. Не хотела говорить во избежание дальнейшего конфликта, а то вариант с надгробием станет актуальным. Но сказать надо было, а не скажет, то поведет себя как героиня дешевого романа, мол, бережет мужика, не хочет подливать масло в огонь, а в итоге все выходит еще хуже. Ну, она же читала такие романы, в теории, конечно, все не так, как на практике.

— Так куда мы едем?

Ане казалось, что машина неслась с бешеной скоростью по вечернему городу. Слишком быстро за окном мелькали дома, фонари, витрины магазинов и кафе. Артем лавировал в дорожном потоке, почти не глядя и не напрягаясь, мастерски обгоняя, перестраиваясь. Больше смотрел на Аню, держа руль одной рукой, а автомобиль, словно прирученный дикий зверь, слушался его и рычал на светофорах, готовый сделать рывок для прыжка.

Эти ощущения будоражили, пугали и возбуждали одновременно. Кровь медленно закипала в венах, они уже выехали за пределы города, Аня еще сильнее вжалась в кресло. Машин было совсем мало и они летели, девушке казалось, что шины не касались асфальта. Мельком глянув на спидометр, округлила глаза, быстро посмотрела на Артема, на его расслабленное лицо, на то, как он свободно держит руль. Удивилась его спокойствию, засмотрелась, вот сейчас он был в своей стихии, скорость — его жизнь.

Аня хотела попросить, чтоб он сбавил скорость, но не стала, ей не было страшно, рядом с ним — нет. Она даже не заметила, как Артем сжал ее руку, переложив на свое бедро, хотя до этого она нервно сжимала кожу сидения.

— Мне совсем не страшно.

«Да, я вижу как не страшно»

— Куда мы едем? Меня Вадим потеряет.

В подтверждение ее слов, у Ани зазвонил телефон, это как раз был сын.

— Мам, ты скоро?

— И тебе привет. Нет, не думаю, что скоро, кое-какие дела появились.

— Ты с Артемом Петровичем?

— С кем?

— Мам, ну ты чего, не знаешь отчество своего мужика?

Аня сильнее сжимает бедро Артем, наклоняется на него, насколько это позволяет ремень безопасности, потому что машин делает неожиданный резкий поворот, съезжая с трассы.

— Ой, — девушка от неожиданности вскрикивает.

— А, ну понятно, ты с ним. За меня не переживай, твой Молот приезжал, затарил холодильник, я поел, посуду помыл. Можешь не торопиться. Я идеальный сын, правда?

Аня чувствует, как Вадим улыбается, косится на Артема, ей и добавить, и возразить нечего. Конечно, он у нее самый лучший и самый идеальный.

— Даже так? Хорошо, и пожалуйста, не ходи на улицу, уже поздно. Люблю тебя.

Аня убрала телефон, посмотрела вперед, они уже стояли у высокого забора с резной металлической калиткой.

— Значит, ты был у меня? За продукты я деньги отдам, я в состоянии прокормить себя и своего сына.

Сказала слишком резко, пытаясь выдернуть свою ладонь из его руки, но он не дал, лишь дернул на себя, заглядывая в ее зеленые глаза.

«Это что за номера такие? Гордая кошка. Чувствую, моей спине сегодня сладко не придется»

— И не смотри на меня так снова. Да, я не привыкла принимать от кого-то помощь, нам никто не стремился помочь, поэтому вполне объяснима моя реакция. Ты ничего обо мне не знаешь, о нас.

Артем задумался, внимательно рассматривая девушку. А он действительно ничего не знает о ней, для него наличие у нее сына, было сродни шока. Но его наличие, да пусть у нее будет хоть пятеро детей, это бы не изменило ничего. Только никаких мужиков, вот этого он не потерпит. Её мужик — только он, он один и больше никого.

Странно, его никогда не посещали такие мысли, даже с Леркой. Не было такого жадного желания обладать, что такое ревность он вообще не знал. Даже ее любовь к нему не воспринимал, так, блажь бабская. Захотела девчонка взрослого мужика, смешно было, а потом уже горько.

— Мы что, будем здесь ночевать?

Ответа, конечно, не последовало, Артем лишь скрылся в одном из проемов большого холла, там сразу вспыхнул яркий свет. Аня проводила его взглядом и посмотрела по сторонам. Они были в большом, но пустом доме, не сказать, что он был заброшенным и запущенным, но здесь точно не чувствовалась жизнь.

Все было новое, казалось, что весь дом пропах не выветрившейся краской и пылью. Тускло горели настенные бра, освещая светло-серые стены, широкая лестница с резными перилами вела на второй этаж, несколько проемов — в другие помещения. Артем, видимо, ушел на кухню, в его руках был пакет с продуктами, когда они загнали машину за большие ворота, он именно его достал из багажника.

Сразу напротив нее было большое зеркало в резной раме, почти в пол. Аня прошлась по просторному холлу, провела рукой по перилам лестницы, заглянула в один из проемов, было темно и ничего не видно, но вдруг ярко зажегся свет, девушка даже зажмурила глаза.

Артем прошел мимо нее, срывая со стоящей мебели накинутую ткань, небрежно бросая ее в угол. Аня наблюдала за его движениями, за тем, как появлялась красивая мебель: бежевый диван, пара кресел, стеклянный столик, у стены стоял буфет или шкаф, но с него так и не сняли тряпку. Зато центром этой гостиной был камин, открытый, полукруглый, с чугунным ограждением. Такие она видела только в иностранных фильмах про богатых людей.

Артем обошел гостиную и снова прошёл мимо нее, хлопнула входная дверь, Аня еще раз оглядела помещение, новая мебель, высокие окна без штор, на потолке хрустальная люстра. И снова ощущение того, что здесь никто никогда не жил. Она развернулась и вышла, что-либо спрашивать у этого мужчины сейчас было бесполезно, она видела его хмурое лицо, отстраненный взгляд.

На кухне было так же, не смотря на красивый кухонный гарнитур и современную технику, ни намека на то, что ей пользовались. Открыла кран, полилась вода, Аня подставила под нее руки и задумалась. Что она тут делает? Чужой дом, ставший чужим мужчина, хотя она только сегодня считала его своим, решила сама для себя отбросить все сомнения и просто жить. Но здесь ей было неудобно и неуютно, все чужое, хоть и не тронутое, этот дом словно ждал своих хозяев, до сих пор ждет.