Ольга Дашкова - Молот

И вот вечер воскресенья, снова эта долбаная «Барракуда», с ее рыбой под потолком, голыми девками на сцене и шестах. И сквозь весть этот пафос и вакханалию его спасительница, кошка с зелеными глазами, за барной стойкой.

— Отпусти меня! Отпусти, я сказала!

Артем тащил девушку за руку через танцпол, открыл первую попавшуюся дверь, повел ее по темным запутанным коридорам, но не в сторону центрального выхода.

— Прекрати, Артем! Да отпусти же меня!

Аня пыталась вырвать свою руку, упиралась ногами, но он, словно не слыша ее, продолжал тянуть. Наконец он снова открыл какую-то дверь, в лицо резко ударил прохладный, ночной воздух, Аня глубоко вздохнула, от нервов или от выпитого алкоголя и этой беготни начинало мутить.

— Да хватит, отпусти.

Девушка, наконец, вырвалась, Артем, словно скала, нависал над ней, прожигая взглядом.

— И нечего на меня так смотреть, оставь такие взгляды для кого другого, или другой. И дай пройти, я еду домой.

Артем не сдвинулся с места, ему было интересно разглядывать девушку, как слегка растрепались ее волосы, как она холодно смотрит на него своими зелеными глазами. А еще на губы, они блестят слегка розовым блеском.

«Интересно, какие они на вкус сейчас?»

Артем совершенно переставал соображать рядом с этой девушкой. Этот его импульсивный поступок, то, как он врезал Татарину, принес удовлетворение, это надо было седлать давно, но именно сейчас все срослось, сложилось, и было правильным. Нечего было этому ублюдку трогать ее, это может делать только он, и никто больше.

«Я что, правда, считаю ее совей? Такая вздорная, дикая, такая нежная и податлива, Аня, Анечка, Анюта»

Аня видела, как меняется его взгляд, как он уже осмотрит на ее губы.

— Я тебе сказала, прекрати на меня так смотреть и отойди.

«Что мне еще сделать?»

— Отвяжись от меня, ты уехал, мы во всем разобрались. У каждого своя веселая, насыщенная жизнь. У тебя телки, клубы, а у меня, может, хорошая ночь намечалась, а ты все испортил.

«Серьезно? Хорошая ночь?»

Аня впилась в него колючим взглядом и толкнула в грудь, но Артем, кончено, не сдвинулся с места, да и как такую махину, как Молотов, можно было сдвинуть? Не ей, уж точно. Он только взял ее за локоть и дернул на себя.

— Я тебе сказала, прекрати меня хватать! Я тебе не те голые девки на шестах, которых можно трогать и лапать, где и как угодно.

Аня с каждым словом повышала голос, гнев внутри нарастал, ей хотелось толкнуть его со все силы, показать, как ей неприятно находится рядом.

«Это что, ревность? Ну, ты даешь, кошка»

— Нет, тебя ни кто не ревнует. И нет, я не читаю мысли, на твоей наглой физиономии все написано и слов не надо, чтоб понять. И никто не просил меня спасть. Я что, нуждалась в помощи? Я пришла отдохнуть и расслабится, кто просил тебя лезть?

«Она не шутит? Расслабиться?»

Аня сама понимала, что несет чушь, да, ей были неприятны прикосновения того мужчины, но она, наверно, сама бы могла с ним справиться, словами, а не кулаками. Артем ослабил хватку, девушка высвободила локоть, сделала шаг в сторону.

— Прощай.

«Точно ревнует, вот же строптивая кошка. Прощай? Это мы еще посмотрим»

Аня разворачивается и уходит, стук каблуков эхом проходит по двору заднего входа клуба. Артем смотрит на ее ровную спину, стройные ножки, обтянутые джинсами, девушка шла, не оборачиваясь, обнимая себя руками, пытаясь снова унять дрожь и согреться.

— Молот, куда делся-то? Ты что за выступление устроил? Татарин там кровищей залил весь пол. Злой, как шакал.

«Да пошел он, пусть хоть захлебнется ей»

Макар, его заместитель и незаменимый помощник, говорливый и суетливый, выглянул из дверей клуба, сканируя взглядом, что происходит, и что за девчонку Молот потащил на улицу. Но рядом с ним никого не было, он посмотрел в ту же сторону, что и Артем.

Артем продолжал краем глаза наблюдать за удаляющейся в сторону стоянки такси фигурой девушки, махнул Макару, чтоб он исчез, ему совершенно не интересна кровопотеря Тимурчика, шлюхи утешат. Его внедорожник, стоящий почти рядом, мигнул сигналкой, Артем сел, быстро завел мотор и тронулся с места, вырулил за угол, преграждая путь девушки. Открыл окно, мотнул головой, приглашая сесть.

— Я же сказала, мне не нужна твоя помощь, справлюсь и доеду до дома сама.

«Мне что, силой ее тащить?»

Артем вздохнул, поднял руки в знак того, что он, якобы, сдается, улыбнулся и снова мотнул головой на пассажирское сидение рядом. Аня не стала ничего говорить, улыбка мужчины обезоруживала ее, потому что она лишь раз ее видела, но лучше она, чем гадкие ухмылки.

Позади послышался грохот дверей, топот и крики.

— Где эта сволочь? — кричали люди, что вышли на задний двор клуба.

Артема искали люди Тимура, а он, вместо того, чтоб уезжать, заглушил мотор и, уже открыв дверь, собрался выйти, как Аня его остановила. Быстро подошла, обходя машину, и села на переднее сидение рядом.

— Сиди на месте, ты что, собираешься залить всю парковку кровью этих несчастных людей? Поехали уже, слышишь, бегут, а если тебя по голове ударят, будешь снова блевать, ведра рядом нет.

Артем усмехнулся. Ловко вырулил с парковки, и машина уже понеслась по ночному городу. Аня назвала свой адрес, стараясь не смотреть на мужчину, а только вперед. Они проехали совсем немного, как машина резко затормозила, свернула на обочину, так, что Аня, не успев пристегнуться, чуть не ударилась лбом о приборную панель. Артем с тревогой посмотрел на ее лицо, открыв бардачок, потянулся с салфетками к ней.

— Что?

Он провел по ее губам и показал, что на салфетке кровь.

— Черт, да ничего страшного, так бываете, сейчас пройдет.

Она задирает голову, сама зажимает нос, пытаясь остановить хлынувшую из него кровь, Артем откидывает спинку сидения так, что девушка почти лежит, а он нависает над ней. И снова полумрак, только тихая музыка из динамиков и свет приборной панели. Мужчина смотрит с тревогой, это Аню удивляет больше всего, она точно не видела его таким. Заправляет волосы, проводит по лицу пальцами, убирает руку с салфеткой от носа, внимательно смотрит.

И тут он целует ее, как тогда, в первый раз, словно хочет напиться. Этот запах свежести, дождя и зеленой листвы снова обволакивает Артема, хочется пить и пить его, целует, сминает губы, ласкает языком, настойчиво проникает языком, Аня делает глубокий вдох, отвечает на поцелуй, потому что невозможно не ответить или оттолкнуть его. Потому что она сама этого хочет.

И вот, его губы уже на ее шее, они обжигают, пуская по телу волну удовольствия, которая закручивается тугим узлом. Артема реально ведет от этой девушки, от ее запаха, губ, вкуса кожи. Рука уже ласкает живот, задрав кофточку. Она такая тонкая и хрупкая, хочется обнять и прижать к себе до хруста ребер.

Аня откидывает голову на кресло, чуть склоняя ее на бок, зарывается пальцами в волосы Артема, прикрывает глаза от удовольствия, от этих нежных и таких настойчивых поцелуев. На миг открывает глаза, громко стонет, когда Артем накрывает ее грудь и сжимает возбужденный сосок через белье. Замечает на полу, на резиновом коврике под задними сидениями, надорванную упаковку от презерватива. Это точно она, даже в темноте понятно от чего она. Фольга серебристым блеском блестит в темноте, девушка замирает, тело моментально прошибает холодный пот, напрягается, упирает руки в грудь Артема, пытаясь его отодвинуть от себя.

— Встань с меня, — медленно, но громко, чтоб мужчина услышал, цедит сквозь зубы.

«Что не так?»

Молотов вопросительно смотрит на побледневшее лицо девушки, думает, что ей плохо, что он зря начал целовать именно сейчас, но просто не смог удержаться.

— Мне надо выйти, открой дверь.

Он ее отпускает, Аня выходит, но громко хлопает дверью, быстро начинает идти вдоль обочины, поднимая руку, ловя такси до дома.

— Дура, господи, какая дура. Идиотка долбаная.

Она слышит, как еще раз хлопает дверь автомобиля сзади нее, как мужчина приближается и снова дергает ее за руку на себя, ловит его вопросительный и ничего не понимающий взгляд.

— Я не хочу никуда с тобой ехать и не хочу, чтоб ты меня подвозил. Ты уехал вчера, эта встреча, она случайна, считай, что ее не было. И да, совет, если ты хочешь подвезти девушку до дома, то потрудись убрать с пола упаковку от использованных презервативов.

«Вот же черт»

— Ань, ты куда вчера пропала? Я только на десять минут пошла, припудрить носик, вернулась, Тимурчик заливает танцпол разбитым носом, вокруг суета, а тебя нет.

— Да? А я ничего не видела, ушла вслед за тобой.

Аня врала, просто безбожно врала напарнице Людмиле о вчерашнем вечере, точнее, ночи. Ей совершенно не хотелось вспоминать те события. Не эту спонтанную и показушную драку, которую устроил Артем, тоже мне, нашелся рыцарь без страха и упрека, спас несчастную селянку от злого разбойника. А сам потащил к себе, и давай зацеловывать, даже не догадался убрать следы своего бывшего удовлетворения плотских утех.

Противно. А она, овечка наивная, расслабилась снова, размякла. Если бы не та несчастная фольга от презерватива, вот точно отдалась бы прямо там, на переднем сидении, чтоб еще под ним валялась такая же блестящая упаковка. Или уж сразу, лепил бы их на капот, как доказательства своих побед.

— Так ты куда делась-то, Ань?

Людка не унималась, они сегодня вместе работали с обеда. Первый рабочий день в салоне красоты с пафосным названием «Звезда кино» начинался спокойно, если не считать постоянных расспросов Людки, куда она пропала, и ее рассказов, как они с Тимурчиком шикарно провели ночь, что на утро она еле ходит. Слушать подробности бессонной ночи Людмилы с Тимуром не хотелось точно.