Ольга Дашкова - Молот

«Аня? Что она здесь делает, в такой компании, Татарин и какая-то рыжая сучка. Это что за хуйня такая происходит? Что, вообще, она делает здесь?»

Она выдержала его взгляд, показывая совсем не удивление и шок, в каком она была изначально, встретив его в клубе, да еще и с почти голой девушкой на коленях. В ее взгляде, скорее, был некий вызов и доля брезгливости. Ей, на самом деле, было неприятно смотреть на него и всею его окружающую компанию. Но снова, кто она такая, чтоб осуждать и критиковать?

— Ой, это моя любимая песня, Анют, пойдем, потанцуем.

Подруга хватает девушку за руку, тянет на танцпол, песня, правда, хорошая и зажигательная. Алкоголь уже разлился теплой волной по телу, в голове было легко и весело, даже Артем отошел на второй план. Она пришла сюда вселиться, танцевать и выпивать, значит, так и будет, ведь он в этом себе не отказывает. Красивый подсвеченный пол под ногами мелькал рыбками, Аню окутали громкие биты и ритмы музыки, тело жило своей жизнью, она двигалась, танцевала, была легка и воздушна.

Неожиданно сзади на ее талию ложатся чьи-то руки, она хочет отстраниться, но руки держат крепко. Мужчина прижимает ее к своему телу, в нос ударяет резкий запах табака и парфюма с терпкими восточными нотками. Аня оглядывается по сторонам, ищет подругу, всё-таки поворачивается лицом к мужчине, это Тимур, и его руки до боли сжимают ее талию

— И откуда ты такая взялась, свежая, словно весенний дождь, даже глаза зеленые.

— Тимур, отпустите меня.

— Зачем? Ведь мы танцуем.

Он начинает крутить ее телом, а Аня упирается ему в грудь. Не хочется поднимать крик и скандал, хочется разойтись как-то миром, но ей, определенно, не нравится то, что он ее трогает, так близко прижимает к себе. Аня даже чувствует его возбужденный член, которым он трется об нее, а в глазах странный холодный блеск.

— А где Люда?

— Не знаю, куда-то ушла, может, в дамскую комнату. Может, и мы отойдем туда, где нам не будут мешать, — он шепчет ей на ухо, облизывая мочку языком.

Но Аня ничего не успевает ответить, все происходит очень быстро, Тимура разворачивают, мощный кулак летит ему прямо в лицо, удар, его откидывает на танцующих людей, но он падает на пол. Около нее стоит Артем, бешеным взглядом смотрит на лежащего мужчину, ждёт, когда он поднимется, чтобы нанести удар еще, сжимает кулаки. Музыка все так же продолжает рвать перепонки, но рядом никто не танцует, даже девушки слезли со своих шестов.

«Тварь поганая».

Артем сплевывает прямо на пол, к Тимуру подбегают люди, пытаются привести его в чувство, а Молотов резко хватает Аню за руку и быстро ведет к выходу.

Он увидел ее сразу, как только она села за барную стойку с какой-то рыжей подружкой, та все крутила головой, кого-то высматривая, а Аня разглядывала клуб, медленно обводя его взглядом. Артем старался не выпустить девушку из вида, даже на диване утроился с краю.

Сегодня весь день приходилось светить лицом по всему городу, чтоб дать понять всем, что он жив, что с ним все прекрасно, и он готов надрать всем зад, если узнает, кто отвез его в лес и приложил по затылку.

Вчера вечером, вернувшись в город, Артем, как и говорил Грач, обнаружил свою машину на парковке около своего же дома, даже место парковочное было его. Он дернул дверь совершенно без опаски, видел, что на водительском сидении лежат ключи. Осмотрел салон и бардачок, все было на своих местах, страховка, документы с сервиса, не было лишь ключей от квартиры, но на ковриках под задними сидениями валялись влажные салфетки и надорванная фольга от упаковки презерватива.

«Как интересно. Оказывается, мой вечер был не таким ужасным, как казалось»

Обойдя машину вокруг, заметил застрявшую в бампере траву, налипшую на шины грязь с листвой и ветками. Теперь-то сомнений не было, что его тачка была в лесу, где он так удачно прилег в травку, а потом его нашла Аня. При воспоминании о девушке в голове начинали мелькать картинки: ее зеленые глаза, кончики кротких волос, касающиеся его лица, гибкое тело под его руками, и даже запах зеленой листвы отчетливо чувствовался в воздухе.

Грач уехал стразу, лишь только высадив его у дома, его нравоучения было трудно вынести, но Артем вынес, скрипя зубами, понимая, что он прав, этот сукин сын всегда прав. Его голос, взывающий к разуму и совести, чертов всепрощающий ангел хранитель.

Единственное, что Артем не нашел в машине это ключей от дома, но у консьержа были запасные, как раз на случай потери и приходов раз в неделю уборщицы.

— Артем Петрович, вечер добрый, вы уже вернулись?

«Интересно, а куда это я уезжал, что даже консьерж об этом в курсе?»

Артем прошел мимо, открыл шире маленькое окошко, протянул руку и снял с крючка свои ключи. Старик что-то продолжал говорить, задавать вопросы, но он его не слушал. Мыслей и вопросов было, как всегда, много, но ни одной дельной.

Но как только он поднялся на свой этаж, вставил ключ в замочную скважину, понял, что она не закрыта.

«Так, интересные вещи продолжаются»

Медленно открыв дверь, шагнул в прихожую, освещенную тусклым светом, прошел дальше, на полу валялись небрежно брошенные женские туфли на высоком каблуке, рядом сумочка и кожаная куртка. Он прошел дальше, из ванны был слышен звук льющейся воды. Через клубы пара и матовое стекло душевой кабины был виден женский силуэт.

«Приходишь домой, а тут сюрприз, голая баба»

Артем почесал затылок и резко открыл дверь душевой кабины, девушка обернулась, вскрикнула, испуганно смотря на него, вытирая лицо от стекающей воды, даже не пытаясь прикрыть обнаженное тело.

— Молотов, сука, напугал меня.

Она брызнула на него водой, держась за грудь, словно хватаясь за сердце. Но тут же улыбнулась, проводя пальцами по соскам слегка их прокручивая. Это все было так наигранно и дешево, что хотелось блевонуть.

«Альбина»

— Не хочешь присоединиться? Потру спинку, отполирую член, — она облизала губы, продолжая ласкать себя, уже скользя руками между своих ног.

«Что, вообще, она здесь делает? Я не до того выжил из ума, чтоб приводить Альбину к себе и трахать ее на своей кровати. Такого быть не может»

Мужчина так же резко закрывает душевую, выходит, обходит всю квартиру, отмечая, что кровать разобрана, на кухне упаковки заказанной еды и бутылки из-под спиртного. Альбина меняет папиков чаще, чем он стертую после гонок резину, ищет приключения, находит их, клубы, тачки, гоночная втулка — так называют таких девочек. Их познакомил Макар, она сама лезла в его трусы, выпрыгивая из своих, у них было-то пару раз, не больше.

— Молотов, где ты был? Ты пропал на несколько дней, словно провалился сквозь землю.

Альбина стояла сзади, кутаясь в его банный халат, поджимала губы. Ее глаза бегали, а руки все выжимали длинные белые волосы, с них капала вода прямо на пол. Артем проследил за этими каплями, а потом впился взглядом в лицо девушки.

«Я же вижу, что ты мне врешь».

Артем хватает ее за локоть, усаживает на стул, девушке больно, она морщится, сдвигает грязную посуду, находит блокнот и ручку на холодильнике.

«Сука, как бесит меня это все».

— Эй, Молот, мне больно, ты совсем озверел?

«Что ты здесь делаешь?»

— Ну, здравствуйте, приехали, совсем, что ли, памяти нет?

Артем сильно ударяет по столу ладонью, так, что звенит посуда, Альбина вздрагивает, отстраняется, кутаясь в халат.

— Артемчик, ну ты чего? Что случилось-то?

Артем двигает лист бумаги Альбине, выжидающе на нее смотрит, прожигая взглядом, закипая от нетерпения и тупости этой девки.

«Что ты здесь делаешь?»

— Ну, как что, мы же поехали к тебе после клуба.

«Когда?»

Альбина задумалась, захлопала огромными ресницами, даже прикусила губу, Артему хотелось ей дать хорошую затрещину, чтоб она быстрее соображала своими куриными мозгами.

— В среду вечером. Ты еще приехал с Макаром в «Барракуду», мы там посидели, ты слегка перебрал, и мы поехали к тебе.

«Что потом?»

— Макар остался, а я отвезла тебя домой.

«На чем отвезла?»

— Артемчик, ты чего? На твоей тачке, на чем же еще.

А вот это было еще интересней, Артем помрачнел и потер виски. Дело в том, что он никого не допускает за руль своих машин, ни одного человека, тем более женщину. Это табу, это запрет, это не обсуждается.

«Уходи»

— Но, Артем.

Мужчина лишь постучал пальцами по написанному слову, дернул девушку да руку и потащил к выходу.

Ладно, ладно, я сама, дай одеться, Артем.

Альбина засуетилась, скидывая халат, не стыдясь своей наготы, собирая по комнате свое белье. Артем наблюдал за ней с нескрываемым чувством брезгливости, ничего кроме него эта красивая молодая девушка не вызывала. Ни длинные светлые волосы, ни прекрасная фигура, ни даже воспоминания о сексе, что у них был и не раз.

— Ненормальный, — девушка, наконец, оделась, подобрала сумочку и ушла, громко хлопнув дверью.

После ее ухода снова разболелась голова, накрывала агрессия, от непонимания ситуации хотелось разнести все вокруг, но он пошел проверять авторегистратор, на котором были стерты все данные. А потом долго принимал душ, искал обезболивающие таблетки, срывал пастельное белье, меняя его на чистое.

Лежа в темноте в своей кровати, он прокручивал снова и снова свои последние воспоминания с вечера среды. Но ничего, совершенно ничего не всплывало, словно провал после того, как он повез Макара в клуб. Провал в девять часов, до того момента, пока в лесу, его не нашла девушка с зелеными глазами.

Весь следующий день он светил лицом по всему городу, проверил сервисы, загнал машину на мойку. Подписал пару бумаг, подсунутых Макаром, его управляющий тоже ничего не сказал о том вечере. Да, были в клубе, он уехал с Альбиной, на этом все.