— Куда?

— На место встречи с моим четвертым знакомым!

— Кажется, это и было то последнее свидание, что ей не особо понравилось. Парни оказались знакомы, переговорили между собой и пошли своей дорогой.

— И правильно сделали. — Я расхохоталась в голос, а он продолжает. — Теперь представь, тем же вечером я еду домой, готовлю по вашей просьбе лишь бы отстали приставучие. Не проходит и часа, как она признается в глубоких чувствах. И кидается на шею…

Еще раз вспомнила его лицо, теперь представила его чувства и согнулась пополам. Я смеялась до колик, скрючившись на сиденье и обнимая себя руками.

— Чуть не удушила. — Продолжает он возмущенно.

— Блин! Хи-ха-ха! Она…, она…! Она на курсы актерского мастерства записалась, практикует где угодно и по любому поводу.

— Не знал, что порция сладкого вызовет обострение ее талантов.

— Это была чистосердечная признательность. — Я смахнула слезы и широко улыбнулась. — Она просто хотела тебя немного растормошить, а получилась что… — ха-ха-ха!

— Ошарашила. — Заключил Серега. — Так что предупредишь, когда приедет красотка белокурая.

— Аааа — ха-ха! Может быть. Хотя теперь понимаю, уж лучше ничего не говорить и понаблюдать за вами.

Он состроил серьезную рожицу, брови свел к переносице, выпятил подбородок, и я вновь рассмеялась.

18

— Ольга, как вы избавились от аллергии на имя будущего? — Ева смотрела на меня с улыбкой. — Как много времени занял этот процесс?

— Пришлось приложить немало усилий, чтобы избавиться от нее. О временных рамках я сказать затрудняюсь.

— Не знаю, что она прикладывала и куда, — Леша провел рукой вдоль моего позвоночника и вслед за его движение по спине мурашки пробежали, — но ко мне по имени обращалась как так и надо.

— Не правда. — Возмутилась я.

— Правда. Да и скрыться по большому счету тебе не удалось. — Заверил он с улыбкой.

Удивленный взгляд ведущей переместился с супруга на меня: — Нет?

— Удавалось. Два с половиной месяца я пребывала в неведении, где он и как он, я его не видела и не слышала. И ни разу с ним не столкнулась.

— Это ты так думаешь. Я же тебя видел каждую третью неделю. — Меланхолично откликнулся он.

— Как? Где?

— Хм, в нашем родном городе. — Он легко потеребил ткань моего платья и опять взял в плен мою ладошку. — Свой бизнес я начал в Днепропетровске, ты разве не знала? Или опять забыла?

На такую провокацию я отвечать, не намерена, скромно улыбнулась и потопила взор.

— Теперь понятно, почему ты так быстро меня нашел, когда потребовалось. — И пояснила для Евы. — В марте Богдан Петрович попросил его забрать меня из Днепропетровска.

— Но нашел я ее не сразу. С первой нашей встречи дорога к дому Оли забылась, а вот калитка и колонка во дворе — нет. — Потер свой нос и со смешком произнес. — Такое не забывается.

* * *

Пусть Люсек и пропадала в середине дня, оставляя меня дома одну, но мысли о ней меня хоть как-то грели, а теперь она уехала, и мне стало одиноко и скучно. Тем же вечером взяла Ричарда и отправилась гулять по заснеженному парку. Вернулись затемно уставшие и довольные, недовольным оказался только Сергей, встретивший нас на пороге.

— Ты где была?

— Выгуливала четвероногое сокровище, — я указала вниз и с опозданием заметила, что Ричард уже скрылся в доме. — Стой, а лапы вымыть! — Кинулась следом.

— Так снег на улице. — Заметил младший.

— А привычки должны вбиваться постоянно.

— Оставь его, я вытеру. Иди в гостиную, тебя там отец ждет.

Внутренне я даже похолодела, неужели мой родной приехал?

— Какой отец? — спросила сиплым голосом. — Или ты о своем?

— Конечно он.

— Правда?! — спросила, не веря в такую удачу. — Уже прооперировали?

Быстро стягиваю сапоги, снимаю куртку и шапку.

— Да… — он раздраженно, забрал мою куртку. — Вначале звонили на твой мобильник, теперь вот на домашний, беги, возьми трубку.

— А, как классно!

Вприпрыжку побежала отвечать и слышу как сзади смеется Сережа: «Сейчас он весь твой пыл остудит, и отругает за пропущенные звонки!»

— Не отругает! — я подняла трубку и плюхнулась на кресло. — алло, на связи живые есть?

— Есть, — ответили мне бодро.

— Богдан Петрович, как вы? Как самочувствие?

— Жив.

— И это все?

— Все остальное не чувствую. — Заявил мой главный клиент и ввел меня в ужас.

— К-как не чувствуете? Что, значит, не чувствуете?!

На заднем фоне послышались посторонние звуки, борьбы за трубку и телефон взяла Раиса.

— Оленька он еще от наркоза не отошел. — Она ответил дрожащим голосом.

— Но ведь очнулся?

— Очнулся, — подтвердила Раиса Викторовна слезливо.

— С трудом? — спросила, уже точно зная, что сейчас услышу.

— Да. — Она всхлипнула и судорожно выдохнув, просипела. — Врачи сами испугались. Меня предупредили, что если…

Трубку опять отобрали, послышался приглушенный голос Богдана Петровича: «Не реви и не пугай девочку. Она же опять на мне опыты ставить будет». И прочистив горло, обратился ко мне:

— Оленька, как обстоят ваши дела?

— У меня все замечательно, сегодня отправила подругу домой, вот только что вернулась с прогулки. — Услышала всхлип на заднем фоне. — А вы там Раисе дайте что-нибудь успокоительное.

— Она уже взяла.

— Ага, тогда подождать нужно. — Я улыбнулась и подмигнула вошедшему Сереге. — Как погода в Мюнхене?

— Хмуро и серо — 6 градусов было днем. А сейчас уже просто темно.

— Прекрасная погода. Как врачи, палата, питание, что вам запретили? — на одном дыхании спросила я.

— Все хорошо. И почему сразу же запретили? Мне все можно.

— Первые две недели не напрягаться, потом еще три месяца себя беречь, и полгода не совершать геройских поступков в отношении Раисы.

Он рассмеялся: — Так долго?

— Да действительно, кому я это говорю. Богдан Петрович, позовите вашу супругу к телефону, я с ней переговорю.

— Я понял. — Серьезнее ответил он.

— Точно поняли?

— Точно. — Он помолчал, прежде чем поставить меня в тупик свое просьбой. — Оля, Телефон дома больше не оставляешь. Если нужно, пусть Сергей возьмет тебе новый, но чтобы на связи была всегда. Это понятно?

— Понятно.

— Хорошо. — Подвел он черту одобрительно и молчит.

— Вы хотели еще что-то сказать?

— Да. Мы с Раисой решили здесь немного задержаться, может быть, на месяц.

— Месяц… — нерешительно протянула я и насторожилась. — Богдан Петрович, как прошла операция?

— Прооперировали отлично. С моим здоровьем это не связано, со здоровьем супруги так же. Оля, у меня здесь друзья есть, с армейских лет в Чехословакии, хочу их навестить.

— Ясно я поняла, значит, вас не будет месяц.

— Да. Поэтому, ты остаешься под присмотром Сергея. — И с улыбкой добавил, — постарайся его не обижать. Как ты понимаешь, вечера у тебя теперь будут свободными и выходные так же, можешь съездить домой. На это время оформим тебе отпускные, так что о деньгах не переживай.

— Спасибо.

— Пожалуйста. До связи.

— До связи. И обнимите за меня Раису, она потрясающая! Без нее я бы не справилась.

Услышав его смех, положила трубку на рычаг и посмотрела на улыбающегося младшего. В голове тут же всплыла строчка из песни: «Остались только мы на растерзание-е-е, парочка простых и молодых ребят».

— Слышала, что отец сказал? — он сложил руки на груди.

— Попросил не убить тебя до его приезда.

— Сомневаюсь, что речь шла об этом. Тебя оставили под моим присмотром. А раз так, то первая команда…

Весь его вид, не говоря уже о тоне был более чем возмутительным. Если меня и оставили под присмотром, то никак не под надзором.

— Какая еще команда?!

— Первая. — Повторил он и серьезным тоном добавил. — Удали того идиота с твоего телефона, он второй час названивает.

— Твой отец тоже звонил. И какие претензии, телефон мой, что хочу, то и…

— Я не глухой и рингтоны различию.

— Да, а еще читать умеешь. — Поддакнула я.

— Твой телефон я не брал и в комнату твою не входил. Отец сразу же позвонил на домашний, а тот… — младший проскрежетал зубами. — Все не уймется.

Вот тут я тоже расслышала, как наверху трезвонит мой мобильный. И вопреки всем запретам и заверениям побежала в свою комнату, а в сзади раздалось сердитое от Сережи:

— Оль, а обо мне ты подумала?

От такого заявления я даже остановилась на лестнице. Остановиться можно было, телефон замолк: — Не поняла. Что ты имеешь в виду?

— Если ты опять впадешь в уныние, и тебя придется отправить домой, то с кем я останусь?

— С Юлей.

— Она уехала.

Ну вот, его девушка уехала к родным, а отдуваться должна я. Нечестно!

— Тогда с Алеком.

— Его в городе тоже нет. Ни его, ни Елены.

— С Ричардом! — тут же нашлась я и напомнила, — кто-то хотел убрать его следы в прихожей.

— Спасибо, Оля.

Я поднялась к себе и мягко толкнула дверь. Смешно ли, но мне основательно не по себе, сердце в ушах стучит, меня бросает, то в жар, то в холод. Это не тревога, нет, мне просто очень больно. Просила несколько месяцев меня не беспокоить, и упорно держала себя в руках. А он позвонил, не выждав и трети из отведенного срока. Опять спешит поделиться своими новостями и услышать мое мнение, заручиться поддержкой, или желает проверить вновь связи на марионетке?