Соглашаясь, рассеянно кивнула. Очень зежеее надеюсь, что она не будет мне указывать на Сережу, как на эталон мужской красоты, доброты и мужественности. Ничего плохого о нем не скажу, он такой и есть и это здорово. Но ничего кроме дружеской симпатии я к младшему не испытываю.

— Я о чем… Понимаешь, когда в жизни тебе встречаются самовлюбленные козлы и эгоисты, но ты помимо них видишь наглядный пример нормального парня, становится понятно, что мир одними лишь уродами не заполнен.

— Да.

— Очень жаль, что он тебе не нравится, но очень здорово, что ты с ним знакома.

— Ты не видела его отца, — я улыбнулась, когда Люся с удивлением повернулась ко мне.

— Что я слышу, тебя на взрослых потянуло?

— Нет. Я просто вижу Богдана Петровича, и знаю, каким будет Сережа.

— Аааа, то есть тут и с яблоней повезло. — Протянула она восхищенно.

— Да. И с яблоней и с яблоками.

— К слову, о втором, — Люся взяла меня под руку и улыбнулась. — Что скажешь о нем?

— Женат.

А вот тут срабатывает закон подлости, или закон выражения «Помяни черта». Я вздрогнула, увидев пару у синей Mazda.

— И все? — настаивает подруга.

— И он впереди.

Мой шепот потонул в ее удивленном восклицании:

— Где? Ой, вот тот высокий…?

Блин! Если бы не ее вопрос-догадка, нас бы Алек не заметил. Мы бы тихо свернули на сербскую подальше от него и вечно обиженной Елены. А теперь…

— Оля?! Добрый вечер. — Он закрыл машину и улыбнулся нам. — Гуляете?

— Да.

Я глаз не подняла, ответила односложно, лишь бы быстрее с ними разминуться. А Люсек, наоборот, в улыбке расплылась и елейным голосом:

— Идем в кондитерскую мастерскую. Она где-то здесь… Вы там не были?

— Вы в шоколадницу? — скривилась его супруга. — За фигурой не следите?

— Нам некогда. — Ответила подруга, продолжая улыбаться.

— Ясно.

Елена смерила нас неприязненным взглядом. Запахнув на себе меховое манто, она с королевской грацией обошла машину и остановилась возле мужа.

— Алекс, заберешь меня через час. И не забудь подарок для мамы.

После этого демонстративно подставила щечку для поцелуя. И он послушно исполнил требуемое.

Очередная безобидная игра. А иначе не назовешь, я же видела неоднократно, что в компании, где есть девушки ее возраста и младше, Елена тянется к мужу, как ядовитый плющ. Громче смеется, старается привлечь внимание историями, чаще проявляет нежность к супругу, смахивает пылинки с его одежды, поглаживает руки, а иногда и попросту по-хозяйски держит свою руку на его бедре значительно выше колена. А уж последнее она постоянно показывает при мне.

— Оля, прояви сдержанность. — Шепчет непотопляемая блондинка Люсек.

— Да, я молчу.

— Ты фыркнула, — подруга комично скривилась, и мы слаженно помахали уходящей прочь Елене.

— Я не слышала.

— Зато это слышали остальные. — Так же шепотом ответила она.

Я решила не сдаваться: — Считай, чихнула.

— Кто чихает? — Алек приблизился к нам. — Замерзли?

— Заблудились!

Ох, Люсек, где же твоя сдержанность, я не хочу, чтобы он нас провожал. Не хочу!

Он помолчал немного, не знаю смотрел ли на меня, но я на него не смотрю вообще.

— Вы, наверное, подруга Оли?

— Да, та самая, которую Оля не любит представлять. — С этими словами она легко пихнула меня локотком.

— Ой! — Это я. Очнулась с опозданием, а подруга начала уже знакомиться сама.

— Я Люсиль, для вас можно Люсек.

— Алексей. Можно на «ты». — Он пожал, ее протянутую ладошку. — Ну что ж идемте, девушки. Проведу.

И что делает моя закадычная подруга, говорит: «Давайте», и, сдвинув меня в середину, начинает расспрашивать его обо всем, о чем она только может. Вот и иду я между ними, глаза вниз, ушки на макушке, а у самой руки чешутся, прикопать подругу в ближайшем сугробе. Я Алека не видела больше месяца, готова столько же еще не видеть. Потому что стыдно, очень и очень стыдно за ту истерику.

— Алексей, у тебя много друзей?

— Двое.

— Оба проверены в беде?

— Нет, и не хотелось бы их проверять. — В голосе отражается улыбка. Понятно, ее расспросы его забавляют. Ну, а сама Люсек не против под простым предлогом общения, начать сбор информации. У меня только одно смущает, мне кажется или подруга второй раз пытается подставить подножку.

— Боишься узнать, что ошибся в выборе?

— Нет.

— Тогда, поясни свой ответ. Ты не хочешь их проверять в беде потому что, что?

— Потому что моя беда, это в первую очередь моя проблема. К ним я не люблю привлекать других. Но если требуется, в первую очередь обращусь к родным. К друзьям я направлюсь, если что-то произойдет с родными, а вот этого я не хочу.

— Если что-то произойдет с родными, или же если родные не смогут помочь? — решилась уточнить Люся.

— Оба пункта.

Вот на этом моменте я все-таки спотыкаюсь, понятное дело о Люсину ногу, и начинаю падать.

— Блин!

Алек вовремя меня поймал, помог разогнуться. Так что я не ковырнула носом дорогу и этот самый нос себе не разбила. Да и камень головой не нашла, как в прошлом году на прогулке с Сережей. И пока я воспоминаю ту зиму, старший сын моего нанимателя в это время убирает волосы с моего лица. Он улыбается с затаенной тревогой в глазах, а я, как умалишенная под гипнозом, в деталях вспомнила его руки на своем теле и чувство защищенности, когда обнимал.

— Спишь на ходу?

Глаза вниз, лишь бы с ним взглядами не встретиться, и молчу.

— Оля? — не унимается он.

— Голодный обморок. — Было первое, что я ляпнула, чтобы зло покоситься на улыбчивую блондю с карими глазами. Подножку подставила и улыбается, где это видано?

— Держись за меня. — Предложил Алек, галантно и медленно отступил, подставил локоть.

— Прекрасная идея! А можно и мне? — моя Люсек взяла его под другую руку. На лице ни тени сожаления, а только широкая улыбка. — Нам еще долго идти? А то я что-то устала…

— Пятьдесят метров.

— Это радует.

Блин! Мне бы сейчас в невидимку превратиться и сбежать, испариться, улететь. Словно прочитав мои невеселые мысли, он наклонился и, прижав ладошку локтем к себе, спросил: — Ты как?

— Хорошо.

Оставшиеся метры до мастерской я отмалчивалась, а Люся болтала. Нет, мне не обидно за поведение подруги, и, в общем-то, спасибо ей за позитив и поддержку. Разговаривать с ним сейчас мне очень сложно, а отмалчиваться нельзя. Он ничего плохого не сделал, наоборот…

— Вот мы и пришли. — Возвестил Алек и пропустил вперед Люсю, а меня придержал. — У тебя точно все хорошо?

— Да. — Ответила легко и просто, можно было бы не акцентировать внимания, но нет, не отпустил.

— Оля, а на меня смотреть так и не будешь?

Получается, что мое нежелание сталкиваться взглядами не прошло незамеченным. Плохо, очень плохо, я надеялась, что он не придаст этому значения.

— Я…

— Что? — кажется, он настроился на долгий разговор или раскрытие первого раунда обсуждения. Какое счастье, что у него в этот момент зазвонил телефон, и мне не пришлось отвечать.

— Входи. Я сейчас. — Алек открыл для меня двери и ответил на звонок.

Он что вот сейчас посетит мастерскую с нами? Этого только не хватало. Желание попробовать множество сладостей исчезло перед древним инстинктом крови. И где же тут спряталась моя замечательная подруга? На первом этаже ее не оказалось, а на втором она хорошо спрятала светлую макушку и ярко-красную куртку. Нашла ее за группой посетителей у прилавка, заставленного конфетами. И слова произнести не успела, как она взяла меня в оборот.

— Я в восторге от шоколадницы. Съем все. Смотри, какие названия у конфет: «Фрау Рузя», «Бернардинка», «Фрау Цимер», «Вишневая аграфка», «Клубничные цёмки»! О, и «Львовская амурка», интересно что они имели в виду?

— Люся, — прошипела я, ты почему здесь?

— Пришла на запах, но начнем мы с тобой с первого этажа там кафешка, — выговаривая это, она утянула меня вниз. — Здесь как в Европе, честное слово. Пахнет божественно, выглядит, бесподобно. Кофе будешь?

— Не успеваю уследить за твоей мыслью.

— А я стараюсь сбить тебя с толку. — Она улыбнулась. — По тебе же видно, когда ты готова человека убить хладнокровно и жестоко. Мне себя жалко, я решила лучше от греха подальше и… Кстати, тут можно приобрести сережки, магнитики на холодильник. Не хочешь? А я себе уже присмотрела чашку. Знаешь, на ней капля нарисована, а снизу человечек с открытым ртом.

— Люся… — мой укор ей понятен, не первый год вместе, но это же, Люся!

— Чувствую себя замечательно, — улыбнулась подруга и, повесив куртку на крючок, села за ближайший столик, — надеюсь, ты тоже.

— Блин, вот я же беззастенчиво использовала этот метод общения с Богданом Петровичем, и мне неоднократно удавалось его негативный настрой переломить. Но до сих пор не знала, что он настолько бесит.

— Ты о чем? — невинно поинтересовалась она.

— Так, прекрати уже!

— Оль, тебе срочно нужно выпить горячего шоколада, чтобы подобрела. И перестань на меня наезжать. Я сейчас как секретный агент во вражеском стане, узнала тайну и боюсь ее раскрыть.

— Какую…?

Она лукаво улыбнулась, томно вздохнула и повела плечами:

— Я тут понаблюдала… — специально делает паузу и внимательно смотрит на меня, — за кое-кем и пришла к выводу…

— А короче можно?