Волосы стали дыбом, руки дрогнули и колпачок вновь преодолел расстояние до пола, но я не рискнула его поднять. Стою, оцепенев, и надеюсь, что мне привиделось. Звук торопливых незнакомых шагов, идущих к моей комнате, вырвал из состояния ступора. Сейчас или никогда, но просто так не сдамся. Я сделала шаг к двери, приготовившись дать отпор, а она резко распахнулась, и темная фигура шагнула ко мне, произнеся неизвестным голосом:

— Оля?

— Ааааааааааааа! — мой вопль разнесся по комнате и дому, а я, зажмурившись, с остервенением жму на баллончик и выпускаю струю лака в лицо вора. И уже представляю, как буду вызывать с домашнего полицию, затем Сережу, и опоздаю на церемонию бракосочетания по веским причинам.

Вопль прекратился, как только у меня забрали орудие для самообороны: — Оля, что вы творите?

— Я? — отшатнувшись назад, открыла глаза.

— Хоть бы без блеска… Иначе, где я себе найду второй выходной костюм? — спокойно поинтересовался Алексей, старший сын Богдана Петровича.

— Вы?! — я отошла, чтобы признав в нем Краснощека, рухнуть на кровать. — Вы не вор…

— Надеюсь это не сожаление. — Заметил он, на что ответить я была не в силах.

— Я та-а-ак испугалась!

— Вижу, половину баллончика на меня истратили.

— Ой, блииин…

— Это не блин, а пятно. — Он продемонстрировал участок поражения и неожиданно весело улыбнулся. — Вы залакировали мне галстук и рубашку. Лак высохнет?

— Не-не-не знаю. — Все еще не верилось, что это нормальный живой человек, которые имеет полное право находиться в этом доме. Судорожно сглотнула, мечтая оказаться подальше отсюда, от этой сцены и разборок.

— А кто знает?

— И этого не знаю. — Я закусила губу. — Извините!

— Это вы меня извините, не думал, что напугаю. Я приехал за вами, Сергей должен был предупредить.

Я кивнула, соглашаясь — да, должен было, но от только…

Алек окинул меня взглядом и улыбнулся. — Вы готовы?

— А лака больше нет? — я коснулась своих волос, дрожащей рукой. Испуг испугом, но быть на свадьбе с вороньим гнездом на голове не хочется.

— Еще чуть-чуть. — Вручил мне баллончик. — Но если хотите, возьмем еще один по пути.

— Не-не надо. — У зеркала стремительно завершила фиксацию. Взяла сумочку и обернулась.

— Идемте?

— Да.

Он закрыл дом, и помог мне занять место в машине. Второй раз с ним сталкиваюсь тет-а-тет, и второй раз попадаю впросак. Как же неприятно. Теперь эта байка станет притчей во языцах. Мои мысли прервал его смешок:

— Знаете, впервые на 100 % не сожалею о своем росте.

— Почему?

— А вы только представьте, как бы я сейчас выглядел, будь на голову ниже.

— Красноглазым…

— И с завидной укладкой. — Алексей подмигнул мне, и напряжение сошло на нет.

Выездная роспись была проведена в старинном и очень красивом Стрыйском парке, вдали от пешеходных дорожек на лужайке под тенью кленов. Раиса исполнила свою мечту, устроив роспись, как в американских фильмах: с маленькими букетиками на стульях, цветущей аркой над молодыми и нетрадиционной речью работницы ЗАГСа. Нас было не много, всего человек пятьдесят разместились на стульях вдоль прохода к алтарю.

Двое фотографов и один видео-оператор отлажено нащелкали и зафиксировали каждый шаг невесты в элегантном белом платье. Классический крой подвенечного наряда до колена с зауженной талией и вырезом до середины спины ей очень шел, Богдан Петрович в черном костюме выглядел как на картинке, со смешанными чувствами гордости и мужского превосходства он смотрел на нее, не отрывая глаз.

— Ты когда-нибудь расскажешь, как у тебя это получилось? — вопрос Людмилы Васильевны, сидящей рядом, вырвал меня из размышлений.

— Я не знаю, что рассказывать. Они сами.

— Оленька, они сами уже года три…

— Я думала, больше.

— Я тоже так думала, но Раиса сама призналась — три. У нас вчера был маленький праздничный вечер откровений.

— Так, я еще и девичник пропустила?!

Надо же, я, которая во всех идеях безоговорочно поддерживала невесту, пропустила такое событие!

— Да, какой там девичник, одно лишь название. Сели, закусили, выпили и давай обсуждать насущное: мужиков, болячки, детей, здоровье, о белье и косметике меньше всего говорили.

— И без стриптиза? — расстроилась я.

— Какой стриптиз… все проходило под крышей родного дома жениха. — Отмахнулась Людмила Васильевна. — Так что ничего ты не пропустила.

— А где будет само пиршество проходить?

— Они ресторан заказали.

— Какой именно? — прошептала я. — Раиса и Богдан Петрович между тремя выбирали: самый дорогой, самый красивый и самый молодой, не приевшийся.

— Дорогой.

— Понятно. Богдан Петрович решил устроить масштабные гуляния в «Галиции»? Или все-таки в ресторане «Чорный кот»?

— Нет. «Галиция». К масонам его тянет из-за 90 % скидки для владельцев карты Локаль.

— Так это же просто финт легкого запугивания посетителей. У них в меню все цены завышены, так, что до сердечного приступа недалеко.

— Хорошо, что считают по нормальным. — Согласилась она.

Ну, цены ценами, глава семьи может платить и по указанным ценам, но почему ими выбрано совсем не романтичное место?

— Неужели ему очень нравится захламленный проход через квартиру мужика в халате?

— Плюс порции, — сделала намек Людмила, — там продуктов не жалеют, готовят вкусно. А еще с хозяином знаком и атмосфера таинственности и секретности очень интересна.

— Да уж… Если поговорить не о чем, можно начать ознакомление с информацией на стенах.

Я вспомнила, первое свое посещение ресторана под конвоем младшего Краснощека, попав туда в первый раз, думаешь, что ошибся дверью. А потом что ошибся не только дверью, но и эпохой. Но видимо такое впечатление было только у меня, потому что остальные очень даже обрадовались, услышав, куда направится наша процессия.

После церемонии все мы слаженно собрались и загрузились по машинам. Алексей сегодня был без супруги, поэтому мне отвели место в его машине рядом с водителем, а вот Сережа и Гав сели сзади. Гнетущее молчание между ними говорило о надвигающейся грозе, своеобразное затишье перед бурей.

Приехали, заняли свои места, поздравили хором молодых, отсчитали время затяжного поцелуя, и не успели отзвучать первые тосты, младший утянул меня танцевать. Странное дело, сам он зол на свою подругу, а с вопросами пристает ко мне.

— И где ты задержалась?

— Вначале дома, потому уже тут, во Львове.

— А говорила с кем?

— Ты о чем?

— Оля твой мобильный два часа подряд был занят.

— У него очень старая модель, но очень добротная система. Поэтому вторые входящие мой телефон не ловит.

— Я это уже понял. — Скрипнул он зубами. — С кем ты говорила?

— А представляешь, у меня есть друзья готовые общаться более получаса по телефону.

— Я в этом не сомневался. Эти друзья такие же, как тот?

И с чего вдруг я должна отчитываться?

— Разве это имеет значение?

— Имеет. Мне искренне жаль отца.

— Мое опоздание Богдана Петровича ничуть не расстроило, и если ты…

— Кто говорит о расстройстве? Я о разорении. Если поле каждого дружеского звонка ты будешь выпадать в осадок, отец разорится на твоих отправках домой.

— Это ни в коем случае не ударит по бюджету вашей семьи. Он не так часто звонит.

— Будет лучше, если ты сократишь с ним общение до нуля.

Может быть и сокращу, может быть и нет. Я сама еще не решила, что мне делать со своей глупостью. Да, слышать его все еще больно, и очень обидно за себя, но и расстаться с Лешей я все еще не готова. Почему-то мысленно цепляюсь за него, как за последнюю соломинку и никак не отпущу. И в этом я с трудом призналась сама себе, как и в том, что удерживать образ рыцаря становится все больнее.

Посмотрела на Сережу снизу-вверх, раздумывая над тем, имею ли я право давать ему советы на любовном фронте, раз уж он первым начал. А младший Краснощек вскинул бровь и ухмыльнулся: — Решилась?

— Решилась… и хочу сделать встречное предложение.

— Какое?

— Расстанешься с Котенком Гав?

— С кем?

— С Катей твоей.

Прозвище для новой девушки Сергея было выбрано неспроста, хотя на персонаж из старого советского мультфильма она похожа менее всего. Во-первых: прозвище соответствует мягкому обращению по имени, его новую пассию зовут Катей, а во-вторых: она, конечно девушка, и умеет быть милой, но в спектре ее голосовых комбинаций преобладает гавканье. И каким бы ни был повод, у нее через раз получается то погавкать, то порычать. В прошлом, когда пара только начала встречаться, я удостоилась разъяренного лая девушки, причина была нелепой — назвала мотоцикл ее бывшего парня — хрустиком. Знала бы, как она отреагирует, вообще не общалась бы с ней, и не пыталась бы навести мосты.

Более двадцати минут Катерина как, бешенное животное, с пеной у рта доказывала, что монстр на котором гасает ее… то есть не ее, бывший, но все еще очень дорогой Витек — это не хрустик, а почти Harley-Davidson. Чтобы не быть укушенной, пришлось тихо и мирно согласиться и сбежать.

— Почему я должен с ней расстаться?

— Если не ошибаюсь, последняя ее выходка основательно подпортила твое имущество. Кстати, из ее слов выходит: она сильная до жути и в последнем споре двинула тебя так, что вы чуть было не въехали в столб.

— С тобой я это имущество чуть ли не разбил. — Напомнил хмурый партнер по танцу об аварийной ситуации в нашу первую совместную поездку.