— И очень удивляешься, когда выясняется, что она тебя ни во что не ставит.

— Да, — Согласилась я с улыбкой, — нужно было тебя ставить… в угол, причем с раннего детства.

— Вот видите! — кивок в мой стороны, и едкое напоминание мне: — а кто-то обещал мне памятник, не помнишь такую.

— Это помню, а какой именно памятник нет.

— За терпение… вселенское.

— Так тебе посмертный воздвигнуть или прижизненный в том самом углу?

Он сжал меня своей ручищей, прошептав на ушко: — С сегодняшнего дня начнем поиск угла в нашем доме.

— А пошли сейчас. — Внесла я конструктивное предложение.

— Оля…. — вздохнул мечтательно муж.

— Хм, простите, что прерываю, — призвала нас к порядку Ева, — Алексей, а ситуация с принятием вас за вора, произошла при каких обстоятельствах?

— При веселых. На празднике в честь пополнения нашей семьи.

— Никто не родился, — ответила я на удивленный взгляд ведущей, — скорее примкнул.

* * *

После длительного массажа и новой порции проклятий при переселении на кровать, в четвертом часу ночи Богдан Петрович уснул. Раиса несколько раз порывалась, вызвать машину, чтобы меня доставили домой, но я стоически отказалась:

— Если корч повторится, мне лучше всего быть рядом. Вы тоже ложитесь.

— Я постелю тебе в гостиной.

— Спасибо. — Через минуту она позвала меня и, указав где ванная, и какую майку я могу использовать в виде ночнушки, ушла. Но через минуту вернулась:

— Оль, я… о таком же не принято разговаривать, — начала она туманно и издалека.

— Скажите прямо, как в прошлый раз он сорвал спину?

Внимательный взгляд от женщины от меня не укрылся, выдержала ее молчаливое сканирование на честность и кивком побудила к повествованию: — так как?

— Поднял меня на руки. Но я была против…

— И вас он не послушал, — произнесла я без укора. — Все в норме. Это у них семейная традиция.

— Поднимать на руки.

— Не слушаться. — Я села на разложенную софу и сцепила дрожащие руки, еще не хватало, чтобы она из-за меня беспокоилась. Но теперь есть шанс прекратить его срывы и уверовать в скорейшее выздоровление на все 99,9 %. — Раиса, мне жаль, что у него наметился очередной срыв с последующими неприятностями, но… — это я выделила, — я очень рада, что теперь удостоверилась в своих догадках.

— Мы же…

— Не давали повода, все верно. Точнее вы не давали, и вас я видела редко, а вот особое отношение к вам со стороны Богдана Петровича приметила давно. — Улыбка коснулась ее губ. — И я очень рада, что они подтвердились.

— Почему? — с интересом спросила она.

— Мне нужна помощь. Проведение кифопластики уже не моя блажь и перестраховка, а необходимость. С вами он в любом случае будет стремиться к активному образу жизни, так?

— Ну, я…

Меня неправильно поняли, пришлось изменить вопрос: — Вы знакомы с ним более моего. Он вообще активен?

— Д-да.

— И это замечательно. Но я не хочу видеть, как мой труд, раз за разом рушится, а он опять переживает боль. Вы наверняка так же.

— Что нужно от меня?

— Поддержите меня в вопросе с исследованиями и анализом нынешнего состояния, а затем и операцией. — Взглянув на нее, предупредила честно: — Упираться будет, но вы сможете.

— А если нет?

— Тогда в моем рукаве закончатся все козыри. А без козырей я играть не смогу.

— Вы его бросите? — возмутилась Раиса, гневно сверкнув глазами. — Но он только сейчас перестал быть агрессором!

— Я исполню условия договора, известные всем его участникам. Если он желает вернуться в прошлое, это его право. У нас с вами три месяца, при его согласии этого вопроса не возникнет.

— Три месяца. Хорошо.

— Раиса, …возникнут подергивания ног, не мешкая, будите меня. — Кивнула и вышла.

Я засыпала с мыслями, что за мое расчетливое отношение к восстановлению здоровья Богдана Петровича она, как любящая женщина, обиделась не на шутку. И если надавить на клиента в вопросе их отношений, он попадет в хорошие руки и под постоянный присмотр. Только бы получилось.

* * *

Через три с половиной месяца я фактически неслась на Дагестанскую сломя голову и, перепрыгивая через лужи, потому что такси заглохло на повороте, а я уже основательно опаздываю на службу. Не сделай я изначально глупости, наверное, успела бы все, но кто не был глуп…

Моя ошибка проста и гениальна — ответила на запоздалый звонок Леши и, прикусив губу, слушала его два с половиной часа. Смешно получилось, он удовольствовался моей фразой: «все хорошо» и начал рассказывать о себе. И не зная, плакать или смеяться повела себя как прежде, словно бы надежный старый друг, который и выслушает и поддержит. А главное никогда не позволит узнать, что за кошки на душе скребут. Итак…, он, обдумав все и взвесив, переехал в Москву, снял помещение для кабинета зубного протезирования, залез в кредиты и взял оборудование, сейчас набирает клиентов и очень радуется первым прибылям.

Поэтому Леша так долго не выходил на связь. Но вот я ответила, и он очень счастлив, слышать мой голос, ведь с другими так не поговорить. Я сглотнула, подступивший к горлу ком, и, стараясь не выдать себя, тихо спросила: — Наташа с тобой?

— Нет, она дома.

— Вы что, расстались? — укор хорошо скрыл надежду, и я подавила тяжелый вздох.

— Что ты! У нее учеба, сессия, приедет, когда я приготовлю все необходимое.

— Ты молодец. — Похвала далась с трудом и горьким смешком отчаяния, который Леша не заметил.

— Я, да! — в отдалении послышались чужие голоса, и он радостно возвестил: — Тут знакомые пришли, я должен отойти, давай завершим.

— Давай.

— До связи, Ольчик! Целую! T! — и поспешил отключиться.

Не думала, что меня этот разговор заденет, но общение с Лешей вылилось в два дня уныния. Сережина попытка развеселить потерпела фиаско, и на пикнике в кругу его друзей я раскисла окончательно. После этого Богдан Петрович вызвал в кабинет для общения наниматель и сотрудница, а не больной и доктор:

— Не знаю, что у тебя произошло, но видеть в таком состоянии на бракосочетании я не хочу.

— Вы меня увольняете, — отрешенно спросила я.

— Нет, Оленька. Отсылаю домой на неделю.

— А как же…?

— Приглашу тебе замену. Не сомневайся, процесс мне известен, отслежу, чтобы без ошибок.

— В этом не сомневаюсь, но попрошу вашу невесту… — лукаво прищурилась, — а то вдруг увлечетесь и передавите…

— Оля, что за намеки? — нахмурился для вида, а у самого глаза на дверь косят, вдруг Раиса войдет.

— Никаких намеков. Так я могу идти?

— Да, твой поезд через два часа.

От такого радостного сообщения я, перегнувшись через его стол и сжав сухую кисть, искренне поблагодарила: — Спасибо!

— Уже очнулась? Нужно было раньше предложить?

— Да. — Отозвалась уже, будучи у двери.

— Или если тучи прошли, останешься? Что скажешь?

— Я пошла собираться.

Уезжала на четыре дня, вернулась через неделю, конечно с разрешения главы семьи Краснощек, но всему виной закадычная подруга Люся, по которой соскучилась безмерно. Плюс еще во Львове замешкалась, забыв о времени и вот теперь бегу…

— Оля! — недовольство вредного Селози не выдерживает даже мой телефон, очень вовремя сообщив, что батарея вот-вот сядет. — Где ты запропастилась?

— Подарки искала! — огрызнулась я. — Не могла же я без подарков примчаться на свадьбу!

— Где ты? — тихо, но все еще зло поинтересовался он.

— Дома.

— Что ты там делаешь?!

— Бегу одеваться! — у меня такси заглохло на повороте.

— Зачем ты туда ехала? Я взял твое платье синее… — прорычал он зло и гудок батареи перекрыл его ругательства.

Просто великолепно, он думает, я надену то платье, в котором уже щеголяла на двух семейных вечерах? И где я его одевать буду в парке? За машиной, в кустах, за общественным туалетом? А о белье под платье он подумал? Там не подойдет любое! А о туфельках и косметичке с украшениями? Не, блин, не думал. Главное платье взял! Удружил…

— А у меня на этот случай припасено оливковое, туфли нашла, — о том, что только сегодня нечаянно нашла, молчу в тряпочку, иначе он меня по телефону порвет, — а теперь живо говори в каком вы ЗАГСе и как проникнуть в дом, потому что моя батарея вот-вот сядет.

— Какой там ЗАГС! Сморчок! — видимо, нервничает очень, как золушка перед появлением доброй мачехи. — Мы в парке на выездной свадьбе!

Теперь понятно, что его так нервирует. И все-таки Раиса — умница, каких поискать! Уговорила провести в парке. Вот только в каком?

— Здорово. Тогда какой парк?

— Так… дом закрывала Людмила… — начал инструктировать он, не добившись моего срочного появления в пределах досягаемости. Понятно, значит, ключи на правом столбике возле калитки в потайном ящичке. — Знаешь, где она ставит?

— Да, знаю. Я уже в десяти шагах от дома.

— Хорошо, а за то… — и на этом батарея звучно сообщила, что села окончательно и бесповоротно.

— И что он хотел сказать своим «зато»? Блин, нет, чтобы сухо и по делу!

Ключи нашла, дом открыла. Сейчас быстро соберусь, вызову такси и только после этого спрошу: «куда ехать?». Решила сделать так, чтобы краситься без паники и Селозиного ора над ухом, точнее над головой, иначе ни стрелок нормальных, ни равномерного нанесения тонального крема.

Быстро в душ, оттуда в спальню, оделась в мгновение ока, подкрасилась и приступила к волосам. Сушка и укладка заняли времени не много, и в течении процесса я мысленно себя подгоняла: «Быстрее, быстрей!». Несмотря на спешку, прическа получилась очень даже стильной. И погремев в поисках заколок по шкафам, я с довольным лицом водрузила пару булавок с бусинами в локоны. Осталось прическу закрепить, и только я приступила к фиксации лаком, как вдруг в гостиной что-то скрипнуло. И колпачок от баллончика упал на столик, а затем на пол. Подняла, пожала плечами и, вернув взгляд к своему отражению, занесла руки для следующего слоя лака, и тут в просвете моей двери возникает движущаяся тень. Тень в абсолютно пустом доме, ведь на церемонии сейчас все, включая собаку.