— Скорее это был ваш двойной просчет.

— Как мой? — изумился Богдан Петрович.

— Ваш-ваш. Судите сами: о корче вы не сказали мне за ужином, о том, что боль усилилась, промолчали и после него. Было бы проще приступи вы к массажу сами. Но вам же, лень!

— Оля, я…

— Да, ладно, не оправдывайтесь. Я точно знаю, что вы спать не собирались. Возможно, хотели подольше посидеть с Раисой Викторовной. Или же это она подбила вас на такую авантюру!

— Нет.

— Нет? — я улыбалась, потому что только что помассировала еще один сложный участок, а он и не заметил. — Значит, вы один составили коварный план, как не подпустить к подушке остальных?

— Оля, хватит! — попросил он со смешком, когда я перешла к коленям.

— Неееет. Отпущу лишь, когда признаетесь, что у вас на разработку и претворение коварного плана ушел весь вечер, и… начало ночи. Это говорит лишь об одном. — Добавила в голос загадочности, чтобы он задал вопрос.

— О чем?

— Вы точно не собирались спать!

— Да с чего вы взяли?

— Интуиция. — Торжественно сообщила я. — И умение взглянуть на все произошедшее целостно. Значит, вначале вы молчали — составляя план, потом доведя себя до ходьбы на пяточках — провели подготовку, и, высчитав подходящее время — погружение в сон всех в радиусе десяти метров, вы нанесли сокрушительный удар по нашим ушам и собственному здоровью.

— Интуиция у вас отменно работает. — Признал он со вздохом.

— Подождите это еще не все! Вы попытались взять ситуацию под контроль, и я была свидетелем это этапа плана. Поэтому авторитетно заявляю, кризисный менеджер из вас никакой.

— И вы говорите мне, что я плохой кризисный менеджер?

— Да, я специалист с огромным опытом, — удар в грудь кулаком, — огромный — следует подчеркнуть. И говорю вам, что вы и как простой менеджер весьма слабы. Не предусмотрели всех последствий в ущерб себе.

— Это как понимать?

— Позовите вы меня раньше, или хотя бы перед купанием, мы бы сейчас мирно спали до самого утра. А не…

— А не что? — он потер глаза и со вздохом предложил. — Договаривайте уже и отпустите меня спать.

— А не наносили бы вред и без того поврежденному кафелю.

Его тихий смех наполнил ванную комнату, и я поняла, пациент идет на поправку.

На следующий день Богдан Петрович доказал не только то, что он стойкий и выдержанный пациент, но еще и прекрасный кризисный менеджер. Мою маму он вызвал на встречу в кафе сразу же по приезду, предъявил меня живой и невредимой, рассказал, где буду жить, с кем, в каком режиме, сколько буду получать. И глаза стали круглыми не только у меня, но и у мамы. А после всего перечисленного он оговорился о том, что с ним возможны некоторые сложности и указал на последствия. Последствий на моем теле было предостаточно. Сижу и улыбаюсь, после суммы, которую он назвал, я была благодарна, что самые яркие их них он не заметил, и не предъявил. Иначе бы мама не раздумывая, отказалась. А тут…

— Олик, тебя все устраивает?

Смотрю на Богдана Петровича, затем на маму с загадочной улыбкой и не успеваю произнести и слова, как он вдруг добавляет:

— И, конечно же, она будет под моей защитой, думаю, вам важно об этом знать. — Он произнес это спокойным тихим голосом, позволяя точно уловить смысл фразы.

— О чем вы? — насторожилась мама, и повернулась ко мне. — Оля, у тебя проблемы в университете?

— Нет.

— С парнями? — уточняет мама.

— Нет никаких проблем. — Четко произнесла я, не глядя на Богдана Петровича. Сама не заметила, как непроизвольно сжала руку, лежащую на столе в кулак, а вот он мой молчаливый жест прекрасно понял.

— Простите Лидия Владимировна, я неправильно выразился. Имелось в виду, что теперь вы можете быть уверены в ее безопасности на все 100 %, мой сын Сергей будет ее отвозить в город, ему по пути, а личный шофер забирать вместе со мной.

Стараясь улыбнуться, я уверенно кивнула:

— Буду под прикрытием не хуже Димкиного надзора.

— А Дима — это кто? — тут же уцепился мой будущий клиент.

— Ее брат, — мама погладила меня по плечу, — он и его друзья всегда оберегали мою девочку. Так что если Олик согласиться работать с вами, я действительно буду рада.

Не раздумывая, согласилась. Просто потому что, побывав в эпицентре «грозы» прошлой ночью, я успела взвесить все за и против за время поездки от Винницы к Днепропетровску. И пришла к мысли, что готова терпеть синяки и ссадины, если клиент будет придерживаться нескольких простых правил:

Не материться.

Беспрекословно слушаться меня во время массажа.

Выполнять нужные упражнения.

Терпеть методики, которые я буду прорабатывать на нем, на наше общее благо.

Не знаю, как он мирится с подобным положением вещей и вот уже более полугода терпит болезненные судороги, но меня оно не устраивает. Это не паралич, чтобы махнув рукой не добиваться положительных результатов. К тому же людям по ночам следует спать, а не наносить вред себе и чужому имуществу в порыве праведного гнева.

Это я ему сообщила на кухне, сразу после завтрака, когда он увидел на моих руках синяки. Кивнул, обещал подумать. Встреча с моей мамой подтвердила его решение — условия приняты.

8

— Вот так я стала семейным массажистом при его отце. — Подвела я итог первого неофициального дня работы. Леша похлопал меня по коленке с задумчивой улыбкой:

— А ты не говорила мне о синяках.

— Нет, не говорила. За исключением первого дня работы по договору это были единственные ммм… увечья в последующие два года.

— То есть, более ночных побудок не было и сложных ситуаций тоже? — Ева с удивлением посмотрела на меня.

— Нет… и бессонные ночи и сложности и курьезы, всего было более чем, предостаточно. Просто я научилась уворачиваться. — И со смешком добавила, — хотя форма регбистов очень помогла бы в первое время.

— Только не говорите, что в этом и заключался секрет вашей успешной работы с Богданом Петровичем!

— Не скажу. Но признаюсь, что он научил меня держать удар не только словесный, но и физический. Мы тренировались друг на друге: я для набора формы, он для ее поддержания.

— У них был своего рода симбиоз. — Заметил Леша.

— И очень продуктивный, как все мы понимаем. Три книги, и две методики, когда вы успевали? В книгах передан материал не только физических тренировок, но и психологическая подготовка к сложностям.

— Все это было написано после окончания моей учебы, а до того я по максимуму набрала материал.

— И опытным путем перепроверила его на клиенте. — Добавил мой замечательный.

— Это был самый дорогой клиент, бесценный и терпеливый.

— Кто, папа? — тихо изумился Леша.

— Да. — Подтвердила я, так же тихо добавив, — если не смотреть на некоторые нюансы, лучше него не было.

* * *

— И почему ваша мама не в курсе? — этот вопрос Богдан Петрович задал мне в лоб в первый же день моего обитания в его доме.

— Не в курсе чего?

— Вашей панической боязни мужского общества, и обморочного состояния в случае прикосновения.

— С чего вы взяли, что у меня что-то такое есть?

— Оля, — оборвал он укоризненно.

— У меня все в порядке Богдан Петрович. — Клятвенно заверила я, отступив, как только он сделал шаг навстречу.

— И это называется «все в порядке»?

— Да.

— С трудом верится.

— Придется поверить. — Произнесла я, не зная куда отступить. Его вопрос застал меня у лестницы, сзади перила, справа тупик, слева проход, а в нем как идол стоит Богдан Петрович с вопрошающим взглядом.

И нет, чтобы отстать по-хорошему. Я только с учебы вернулась, а он тут как тут еще и список вопросов придумал давно:

— А с массажами как?

— Что с массажами? — насторожилась я, ожидая нового подвоха. — С ними все в порядке.

— Вас кто-нибудь массировал?

— Ну, конечно, да.

— Мужчина?

— Нет. — Ответ был резким и прозвучал громче, чем следовало.

— Спасибо за ответ. — Богдан Петрович развернулся и начал спуск с лестницы. — Ужин в седьмом часу.

— А вы во сколько ложитесь?

Он остановился на последней ступеньке и с удивлением обернулся ко мне:

— А вам зачем это знать?

Я постаралась выдержать профессорский тон, произнося:

— Сеанс массажа производится спустя два часа после еды.

— Он мне не нужен, я прекрасно себя чувствую. — Ответил мужчина, который только что очень аккуратно спускался с лестницы, отслеживая каждый шаг, чтобы ноги не подвернулись.

— Вот чтобы прекрасное самочувствие длилось дольше, я жду вас сегодня после 21:00. — «Настойчивость, тактичность и еще раз настойчивость» — вот что говорят психологи о работе с такими людьми. — Где будем проводить сеанс? — задала вопрос, не дав ему и слова вставить.

— В моей комнате, — Богдан Петрович ответил с ходу. И тряхнув головой, попытался поставить меня и мою инициативность не место. — Оля… я вам говорил и повторю еще раз, сегодня у меня на вечер другой план.

— Тогда внесите в этот план 20 минут на составление нового распорядка дня, включающего сеансы с личным массажистом. Расписание необходимых тренировок на вашем столе.

— Обсудим за ужином. — Отчеканил он и чуть не навернулся, сойдя с последней ступеньки.

Очень хотелось сказать: «Вот! Видите, тренировка нужна!», но во избежание новых разборок, прикусила язык и тихо скрылась с места происшествия. Кажется, уходя, я слышала его смешок.