Он хотел, чтобы они ушли, но Матиас отказывался покидать его особняк, пока Темпест не пойдет вместе с ним.

— Блекберн, сплетники завтра утром будут молоть языками, когда прознают, что ты заходил ко мне, — сказал Норгрейв, чувствуя, что превосходство на его стороне, поскольку семья Рук по собственному желанию вошла в логово льва.

— Я должен извиниться перед твоей дочерью, — сказал отец Матиаса. Внешне он выглядел совершенно расслабленным, но Матиас видел, что это не так.

— Я двадцать четыре года ждал от тебя извинений, — признался Норгрейв, пытаясь скрыть раздражение, несмотря на то что своих извинений он тоже не принес.

— А мне нравится заставлять тебя ждать, — резко ответил Блекберн. — Темпест, с другой стороны, не заслуживает нашего осуждения за прошлые деяния, которые не она совершала. Пошли за ней кого-нибудь из слуг, чтобы мы с супругой могли из виниться, и мы уйдем восвояси.

— Какая жалость! — проворчал маркиз. — А я только хотел предложить вам что-нибудь выпить.

— Вы так любезны, лорд Норгрейв, — произнесла мать Матиаса, хотя он мог только догадываться, чего ей стоит быть учтивой с человеком, который когда-то так жестоко и несправедливо обошелся с ней. Матиас зауважал герцогиню еще больше. — Я надеялась засвидетельствовать свое почтение вашей жене.

Лорд Норгрейв усмехнулся, чувствуя, что они затеяли какую-то игру, но никто из них не сообщил ему правил.

— Сожалею, что маркиза нездорова, но я обязательно передам ей ваши слова.

— Отлично. — Мать Матиаса положила руку на рукав сюртука Блекберна, молчаливое напоминание о ее преданности. — И передайте леди Норгрейв, что я буду молиться за ее скорейшее выздоровление. Когда мы беседовали с ней у леди Кармак, ваша супруга была в добром здравии. Надеюсь, что так и будет.

Выражение лица лорда Норгрейва стало задумчивым.

— Я понятия не имел, что вы с Шарлоттой недавно беседовали.

— Что ж, я надеюсь, что мы станем общаться намного чаще, поскольку наш сын и ваша дочь поженились, — с притворной беспечностью сказала герцогиня. Она взглянула на Матиаса, и черты ее лица смягчились.

— Шанс!

Матиас взглянул на верх лестницы и увидел спускающуюся в сопровождении матери Темпест. По ее лицу было заметно, что она плакала, но вела себя девушка сдержанно.

— Что ты здесь делаешь? — Она, не скрывая удивления и настороженности, перевела взгляд на герцога и герцогиню Блекберн.

— Мы могли бы поговорить наедине? — спросил Матиас, и внутри у него все сжалось, когда она покачала головой.

Лорд Норгрейв шагнул вперед, препятствуя Матиасу приблизиться к его дочери.

— Поскольку все согласны с тем, что аннулирование брака — самый разумный выход из положения, мне кажется, что не стоит оставлять вас с Темпест наедине.

— Неужели вы искренне полагаете, что способны удержать меня от беседы с собственной супругой?

Распахнулась дверь, и к небольшой группе собравшихся присоединился Маркрофт.

— Какие-то проблемы, Фейрлэм? — поинтересовался его новоиспеченный шурин, никак не комментируя распухшую и покрасневшую щеку Матиаса. Если бы отец разрешил, граф с удовольствием добавил бы ему и от себя.

— Никаких, если твой отец отойдет в сторону, чтобы я мог как следует поздороваться со своей женой, — ответил он, бросая вызов ему и любому из семьи Брант: пусть только попробуют не признать его права как супруга Темпест.

Какое-то движение привлекло внимание Матиаса — он увидел медленно спускающуюся леди Арабеллу. Девушка встала рядом с матерью. Она, казалось, была потрясена, когда увидела в прихожей семью Рук.

— Святые небеса! Мы празднуем свадьбу Темпест и Шанса?

— Нет! — отрезал лорд Норгрейв.

— Почему нет? В конце концов, есть повод, — не согласилась леди Норгрейв. Она кивнула стоящему позади дворецкому. — Старлинг, принесите из подвала несколько бутылок вина, а я проведу наших гостей в гостиную.

— Послушай, Шарлотта, — вмешался Норгрейв, поднял руку, когда Темпест достигла подножия лестниц. — Блекберн с супругой уже уходят. Незачем приглашать их наверх. А ты… Темпест… я не позволяю тебе…

Темпест, отойдя от него, решилась поприветствовать вновь приобретенных родственников. Матиаса так и распирало от гордости, когда его жена ослушалась своего отца и сделала реверанс перед герцогом.

— Ваша светлость, вы окажете нам честь, если присоединитесь к нам в гостиной.

Его отец напугал Темпест, когда схватил ее за руку и склонился над ней.

— Мы с радостью примем ваше любезное приглашение, если вы позволите принять вас в нашу семью.

— Нет причин сотрясать воздух, обмениваясь любезностями, Блекберн, когда в течение недели брак будет аннулирован, — произнес лорд Норгрейв, оттягивая Темпест от герцога.

— Я не был бы так уверен в исходе дела, — ответил Матиас и потянул Темпест за другую руку. — А теперь будьте так любезны, отпустите руку моей супруги, чтобы мы могли поговорить с ней наедине.

Лорд Норгрейв сердито взглянул на Матиаса.

— Мы же договорились.

— При условии, что вы сказали правду… но, как мне сказали, вы на это просто не способны, — ответил Матиас, даже не пытаясь скрывать раздражение. Он обнял жену за талию и потянул ее прочь от отца.

— Шанс! — Темпест, не колеблясь, бросилась к мужу в объятия, на ее лице читались любопытство и надежда.

— О чем говорит Фейрлэм, отец? — поинтересовался Маркрофт.

Лорд Норгрейв с ненавистью посмотрел на Блекберна.

— Ты сам его заткнешь или мне заткнуть?

— Молчание едва не стало причиной того, что твоя ложь почти разрушила брак твоей дочери и моего сына, — ответил герцог, едва сдерживая свою ненависть к маркизу. — Ты на это и рассчитывал? Что Шанс настолько испугается твоих откровений, что постесняется спросить у нас прямо, а ты за это время быстренько обстряпаешь аннулирование брака, чтобы Темпест могла выйти замуж за этого Уаррилоу?

— Отец!

— Позже, Маркрофт! — вызверился на сына маркиз.

— Да, Норгрейв, почему же вы не расскажете Маркрофту, как пытались убедить меня, что я тоже ваш сын? Потому что вы силой взяли мою мать, когда узнали, что она полюбила вашего близкого друга? — исполненным отвращения голосом спросил Матиас. — Как вы стремились убедить Темпест в том, что она вышла замуж за своего единокровного брата, чтобы иметь возможность манипулировать ею и склонить к браку без любви, только потому, что вам был выгоден этот брак.

Арабелла ахнула. Стоящая рядом с ней леди Норгрейв, казалось, ничуть не удивилась сказанному. Вероятно, она уже догадалась, что сделал ее супруг, чтобы убедить Темпест уйти от Матиаса.

Все замерли. Маркрофт зло и недоверчиво смотрел на отца.

Матиас сам испугался того мрачного изумления, которое росло внутри него. Он гадал, что больше тревожит графа: темная природа его отца или осознание того, что ему придется признать своим единокровным братом человека, которого он презирал всю свою жизнь?

— Шанс, откуда мы можем знать точно? — спросила Темпест.

— Твой отец обманул нас, любовь моя, — ответил Матиас, чувствуя необходимость облегчить боль и неуверенность, которые он заметил в ее глазах.

Темпест оглянулась через плечо на герцогиню Блекберн.

— Он сказал правду о твоей матери. Они были любовниками.

Мать Матиаса прикрыла рот ладонью и всхлипнула.

— Они никогда не были любовниками, Темпест. Норгрейв изнасиловал Имоджин, — сказал герцог, угрожающе надвигаясь на своего бывшего друга. — Чтобы наказать меня и ее. Я никогда его не прощу.

Матиас не хотел отпускать Темпест, но он не мог рассчитывать, что Маркрофт не вмешается, если его отец решит возобновить свою «дружбу» с Норгрейвом, сойдясь с ним в кулачном бою.

Темпест закрыла лицо руками.

— Неужели ты не понимаешь, Шанс! Не имеет значения, в какую из версий случившегося мы поверим. Мой отец может оказаться прав. Ты можешь быть его сыном.

— Нет!

Все повернулись на неистовый крик герцогини.

Мать Матиаса подошла к ним.

— Так искусно прибегать к ухищрениям может только Норгрейв, — сказала она, вскользь презрительно глядя в сторону маркиза и отмахиваясь от него. Ее лицо омрачила печаль, когда она подняла на Темпест полные слез глаза. — А это значит, что ему верить нельзя. Однако у меня нет причин тебя обманывать. Шанс — сын Блекберна. Нет причин, которые бы помешали тебе любить моего сына и строить с ним семью. — Она задумчиво улыбнулась невестке. — Рожать детей. Не позволяй сомнениям разрушить то счастье, которое ты с ним познала.

— Темпест, я люблю тебя, — хриплым голосом произнес граф. — Я всего лишь пытался сделать так, чтобы твое сердце не разбилось окончательно.

Темпест беспомощно посмотрела на Матиаса, а тот мечтал задушить маркиза за то, что тот ни слова не сказал, чтобы развеять опасения дочери.

— Доченька, Имоджин говорит правду, — подтвердила леди Норгрейв, понимая, что ее предательство вызовет ярость супруга. — Полагаю, вы ошиблись в подсчетах. Время — единственное, над чем не властен мой муж. Вы согласны, ваша светлость?

— Да, — ответила герцогиня, стараясь сохранять хладнокровие. Она дерзко направилась к лорду Норгрейву, а он снисходительно наблюдал за ее приближением. Спустя пятнадцать секунд она дала ему пощечину. Звонкий хлопок эхом разнесся по прихожей.

— А вот и Старлинг, — весело воскликнула маркиза, когда увидела слугу с бутылками вина. — Пока вас не было, всем еще больше захотелось выпить. Понадобится еще несколько бутылок.

— Мне необходимо что-то покрепче вина, — пробормотал Маркрофт и удалился в библиотеку в поисках бутылки коньяка.

Норгрейву хватило здравомыслия промолчать. Не говоря ни слова, он скрылся в библиотеке и закрыл дверь.