— Кто?

— Блекберн, — засмеялся он, вытирая песок с глаз. — Человек, который уверяет, что он мой отец.

Макки застыл, заметив, как маркиз подбирает слова.

— Вы имеете в виду своего отца.

— Я хотел поговорить с человеком, который всю жизнь меня обманывал! — крикнул он, получая удовольствие от того, его голос эхом разносится по коридору. — И матушку тоже не забудем.

— Шанс!

Матиас резко обернулся, но мир наклонился и завертелся, словно юла. Он прищурился и оказался лицом к лицу со своей матерью. Наверное, она была в оранжерее. Но радость на ее лице сменилась тревогой, когда она заметила бутылку в его руках и, мягко говоря, нетрезвое состояние своего сына.

— Что-то случилось? Где Темпест?

— Она бросила меня, — ответил Матиас, боль внутри становилась все нестерпимее. — Они просят аннулировать брак, поэтому вы обязаны сказать правду.

— Шанс. — По лестнице спускался герцог Блекберн. — Я рад, что ты вернулся. Я думал над своими словами… А где твоя жена? Я должен перед ней извиниться.

— Что-то произошло, Тристан, — пробормотала его мама. — Шанс, отдай-ка Макки коньяк…

— Черт побери, ты прав: ты должен перед ней извиниться! — крикнул он родителям, размахивая бутылкой. — Я привел домой ангела, а вы приняли ее так, словно перед вами дешевая шлюха, больная сифилисом.

— Ты пьян, — герцог поджал губы, борясь с улыбкой.

— Тристан, ты не хочешь мне помочь, — пожаловалась матушка и решила сама забрать бутылку. — Иди сюда, отдай это мне. Я скажу Макки…

Матиас прищурился, глядя на мать.

— Поэтому ты ее презираешь?

— Кого? — Они обменялись с герцогом и Макки недоуменными взглядами. — Вероятно, нужно позвать слуг, чтобы отнесли его наверх и уложили в постель. Пусть проспится.

— Почему вы не сказали мне, что Норгрейв — мой отец? — выпалил он.

Тут одновременно произошло две вещи: во-первых, герцогиня Блекберн лишилась чувств прямо у его ног, а во-вторых, отец ударил кулаком Матиаса с такой силой, что тот позже клялся, что расслышал, как треснули зубы. Он упал на колени, а потом ткнулся лицом прямо в мраморный пол.


Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на оттоманке в спальне своей матушки. Кто-то был заботливо приложил к его больной челюсти салфетку со льдом. Матиас сел и выругался.

— Вот и хорошо, что ты очнулся, — сурово сказал Блекберн, ничуть не раскаиваясь, что ударил сына в лицо. — Твоя мать испугалась, что ты мог сломать скулу, когда упал на мрамор.

Матиас коснулся лица.

— А на что ты надеялся?

— Что ты испустишь последний вздох, пока я буду отхаживать твою маму. Тогда мне не пришлось бы душить тебя за то, что ты ее расстроил, — проворчал он.

— Очнулся? — спросила мать, входя в гостиную. Она присела рядом с ним на кровать, осмотрела его челюсть и синяк на щеке. — Больно?

— Не так сильно, как я того заслуживаю. — Удар герцога и сон отрезвили Матиаса. — Долго я спал?

— Всего час, — ответил его отец, расхаживая по комнате. — И теперь, когда ты вернулся в мир живых, я хочу знать, каким образом ты пришел к глупейшему выводу, что маркиз Норгрейв твой отец?

Блекберн был в такой ярости, что Матиас не спешил объяснять, что к такой глупой выходке его привели несколько часов размышлений, настоянных на коньяке.

— Я послал Норгрейву записку. Вы так злились из-за моего брака с Темпест, что я подумал, что смогу получить ответы о вашей вражде от ее отца.

— И все ответы, которые ты получил, оказались лживыми! — закричал отец на Матиаса, — Что он сделал? Ударил тебя по голове бутылкой и украл твою жену?

— Темпест сама от меня ушла.

— Матиас, что произошло? — всплеснула руками его мать. — Неужели Темпест ушла из-за того, что ей наговорили в этом доме?

— Нет, я заверил ее, что, как только все успокоятся, вы с отцом, в конце концов, примете ее как мою жену.

Его мать поморщилась — видимо, устыдилась собственного поведения.

— И что сказал Норгрейв, когда ты спросил его о нашей ссоре? — допытывался отец.

Матиас смотрел на маму, молча молясь о том, чтобы она посмотрела на него.

— Он сказал, что у вас с Норгрейвом была любовная связь, и ты знала, что носишь его ребенка, когда выходила замуж за моего отца.

Блекберн выругался.

— Следовало давным-давно вызвать его на дуэль.

— Сперва я был уверен, что он лжет. — Матиас пожал мамину руку. — Он пришел ко мне с единственной целью: убедить Темпест уйти с ним. Я был готов, что он будет угрожать, но история, которую он мне рассказал…. Мягко скажем, что она лишила меня дара речи. Вы с отцом отказывались говорить о том, что произошло двадцать четыре года назад, и его версия события не была лишена смысла. Я не знал, кому верить, поэтому я собирался прийти к вам и потребовать объяснений.

— Черт побери, почему же ты не пришел?! — сердито посмотрел на него отец.

— Все происходило настолько стремительно, что у меня закружилась голова. А потом я понял, что Темпест подслушала наш разговор с ее отцом. Каждый из нас болезненно воспринял новость о том, что мы можем быть единокровными братом и сестрой. Норгрейв воспользовался нашими сомнениями и стал требовать аннулировать брак. Он боялся, что его дочь уже может носить моего ребенка, поэтому он настоял на том, чтобы она безотлагательно вышла замуж за лорда Уаррилоу, чтобы скрыть правду.

— А кто такой лорд Уаррилоу? — поинтересовалась мама.

— Норгрейв сам выбрал его для своей дочери. — Блекберн с Матиасом фыркнули. У них было одинаковое выражение лиц — только Имоджин могла это оценить. — Признаюсь: я растерялся, испугался, что разрушил жизнь Темпест, женившись на ней. Я поклялся все уладить, даже если это бы означало, что нужно будет аннулировать наш брак.

— Ты — благородный человек. Однако отец твой прав, — сказала мама, губы ее дрожали, она старалась не расплакаться. — Норгрейв обманул тебя. Он тебе не отец. Темпест тебе не сестра.

— Неужели я давал повод усомниться, что я твой отец? — заорал герцог на сына. Матиас поморщился. Его сомнения ранили отцовские чувства.

— Нет, сэр. — Матиас покачал головой. — Но Норгрейв был искренним, когда он упомянул матушку — это и убедило меня, что он говорит правду. Он говорил о любви и утрате. О предательстве, о том, как отец ранил его во время драки.

Герцогиня резко подняла голову. Посмотрела сыну в глаза.

— Твой отец ему щеку не расцарапал. Это сделала я. — Герцогиня и герцог обменялись взглядами. Имоджин наклонилась вперед, едва не касаясь губами уха Матиаса. — Я не хочу, чтобы ты что-то говорил. Просто закрой глаза и слушай.

Матиас послушно закрыл глаза, и мать рассказала ему, как Норгрейв обманным путем завлек ее в тот дом, где сейчас живет Матиас со своим кузеном. Прошло более двадцати четырех лет, а он слышал боль в голосе матери, когда она рассказывала о том, что произошло в спальне, которая сгорела во время пожара, устроенного Блекберном несколько лет спустя.

Даже несмотря на то, чего ей стоило раскрыть такие интимные и унизительные подробности истории своему сыну, Имоджин хотела, чтобы он понял, кто оказался в тот день настоящим негодяем. Чтобы сын понял, что все чувства, которые теплились в сердце маркиза по отношению к даме, которую он опорочил, — сплошной обман. У Норгрейва была одна цель: посеять сомнения между сыном и отцом, разделить семью Рук. А еще он хотел во что бы то ни было положить конец браку Темпест с Матиасом.

Мама Матиаса отстранилась, чтобы наблюдать за реакцией сына.

— Сперва я боялась, что могу носить ребенка Норгрейва после того, как он мной овладел. Он поселил страх в моей душе, и когда я поняла, что на самом деле ношу ребенка… — Она сморгнула слезы и покачала головой. — Твой отец — Блекберн. Никогда не было ни малейшего сомнения. Ни разу. Он верил непоколебимо, и когда ты родился, я взяла тебя на руки и поняла, что он прав. Ты не можешь быть сыном Норгрейва. Клянусь.

Матиас закрыл лицо руками. Его семья хранила тайну. Сперва чтобы защитить его мать, потом из любви к детям, чтобы не ранить ни его, ни его братьев и сестер мучительной правдой. Их молчание к тому же давало Темпест и ее родным определенный покой.

Никто не хотел верить, что отец способен на настоящее зло. Матиас заключил маму в объятия. Прижимал ее к себе, когда она плакала, поднял на отца глаза, полные раскаяния.

Блекберн коротко кивнул, принимая его молчаливое извинение.

— Матиас, ты должен найти жену, — сказал ему отец хриплым от переполняющих его эмоций голосом. — Делай, что хочешь, но убеди ее, что Норгрейв все выдумал, чтобы обманом выдать ее замуж за этого Уаррилоу.

— Ты поедешь со мной? — Мать напряглась от его вопроса, поэтому он обратился к отцу. — Вы уже высказались против нашего брака. Темпест ушла от меня, уверенная в том, что вы с матерью против нашего брака именно потому, что все сказанное ее отцом — правда. Если вы оба будете со мной и открыто выступите против обвинений Норгрейва, она обязательно вам поверит.

Признание ее отца раздавило Темпест, но Матиас знал, что его жена слишком упряма, чтобы так легко сдаться. Почти с самого начала она поверила ему… и нашла в себе силы любить его.

— Мы поможем тебе, — негромко заверила его мать, напуганная предстоящей встречей.

Пришло время разоблачить Норгрейва и привезти домой свою жену.

Глава 29

Уоргрейв с Блекберном за прошедшие двадцать четыре года не сказали друг другу ни одного доброго слова.

Матиас сомневался, что сегодняшняя встреча что-то изменит.

Тем не менее герцогиня и герцог Блекберн стояли рядом со своим старшим сыном, а лорд Норгрейв маячил один у подножия лестницы. В руках у него не было ни шпаги, ни пистолета, когда он пристально разглядывал нежданных гостей. Чтобы еще больше унизить последних, маркиз не стал приглашать их наверх в гостиную или в библиотеку.