Наконец-то она поведала мне все.

— Я расскажу вам, кузина, все, что случилось, если вы пообещаете никому не говорить ни слова об этом. Потому что иначе — это конец ему и мне. Гнев королевы может быть ужасен, вы же знаете. Он всегда говорил мне это.

— Если вас это так беспокоит, вам не следует рассказывать мне, — вкрадчиво и хитроумно остановила я ее. — Только в случае, если это облегчит вашу душу… или если вы надеетесь на совет с моей стороны.

— Вы так добры, Леттис. Я уверена, что вы одна можете понять меня.

Я кивнула: в этом она, сама того не зная, может быть уверена.

— Это случилось четыре года тому назад, — начала она. — Мы с Джоном были счастливы в браке, и я не думала о другом мужчине. Он был хорошим мужем, но немного суровым… и не слишком романтичным, если вы понимаете, о чем я говорю.

— О, да, — уверила я ее.

— Королева тогда пребывала в одном из своих путешествий, и граф Лейстер был с нею, а мы с мужем присоединились к ней в замке Бельвуар, имении графа Ратлэнда. Я не могу объяснить, что случилось тогда со мной. До тех пор я была верной женой, но прежде я никогда не встречала мужчину типа Роберта…

— …графа Лейстера, — тихо добавила я. Она кивнула.

— Он был наиболее привлекательным мужчиной из всех, кто мне был известен. Я не могу понять своих надежд, так как он был могущественен и являлся фаворитом королевы. Все ожидали, что она выйдет за него замуж…

— Но все ожидают этого с тех самых пор, когда она взошла на трон.

— Да, я знаю. Но в то время это было наиболее вероятно: они будто достигли согласия. И уверенность придавала ему такой шарм… я не могу этого описать. Когда он разговаривал с кем-то из нас или улыбался случайно кому-то, мы были так горды этим. Мы даже поссорились с сестрой из-за него — мы обе влюбились в него. Откровенно говоря, мы ревновали его друг к другу. Все это было странно, ведь раньше я никогда бы не посмотрела на другого мужчину. Я была довольна своим замужеством… и вдруг это случилось.

— Что же случилось? — уточнила я.

— Мы встретились с ним тайно. Мне так стыдно… как я могла? Не могу понять, что нашло вдруг на меня.

— Итак, вы стали его любовницей, — подытожила я, не умея скрыть холодной ноты в голосе.

— Я знаю, мне прощения нет. Это ужасно. Но вы представить себе не можете, как прекрасно все было…

Ах, Дуглас, очень даже могу! Я была столь же доверчива, как и вы.

— Так он соблазнил вас, — вслух сказала я. Она кивнула.

— Я пыталась не встречаться с ним, — она начала оправдывать себя, — но вы не знаете, насколько неумолим и безжалостен он может быть. Позже он объяснил мне, что был настроен меня покорить, и мой отказ был для него как вызов. Я протестовала, говорила, что нельзя любить другого, имея мужа, и что я не склонна к внебрачным отношениям. Он посетовал, что не может жениться на мне, поскольку я замужем. Затем он несколько раз говорил, что все могло бы быть иначе, если бы я была незамужней, и говорил это так настойчиво, что я начала мечтать о том, чтобы Джон умер и я вышла бы замуж за Роберта. Затем он написал мне записку, которую велел уничтожить, как только я получу и прочту ее. Он написал в ней, что женится на мне, как только умрет мой муж, и обещал мне, что это произойдет в скором времени, и тогда мы сможем легально наслаждаться тем любовным восторгом, что уже испробовали вдвоем.

— И он написал такое?! — вскричала я.

— Да. — Она смотрела на меня умоляюще. — Как я могла уничтожить его записку? Конечно, я берегла ее. Я перечитывала ее каждый день и засыпала, держа ее под подушкой. Несколько раз я виделась с Робертом в Бельвуаре. Мы встречались с ним в пустом запертом кабинете и в лесу. Он говорил, что наши встречи очень опасны и если королева узнает, то ему — конец. Но он шел на этот риск, потому что был по-сумасшедшему в меня влюблен.

— Прекрасно вас понимаю, — с горечью сказала я. — А когда ваш муж умер…

— Перед этим произошло нечто ужасное. Я потеряла письмо Роберта. Я была в панике. Он велел мне уничтожить его, а я не смогла. Когда я перечитывала его, он будто вновь был рядом. Он писал в письме, что женится на мне в случае смерти мужа… Вы же понимаете…

— Я понимаю.

— Моя золовка нашла это письмо. Она всегда не любила меня — и я была в отчаянии. Я одну за другой опрашивала всех служанок: умоляла, угрожала, но ни одна письма не видела. Тогда я спросила у Элеоноры — сестры мужа. Она сказала, что нашла его и передала мужу. Была ужасная сцена. Он заставил меня во всем сознаться. Он был шокирован и стал меня ненавидеть. Он выгнал меня из супружеской спальни и велел идти, как он сказал, к «верному псу королевы», который уже убил свою жену. Он говорил про Роберта страшные вещи: что тот собирается убить его, как убил свою жену, что он сам прежде этого погубит и меня, и Роберта и что вся страна узнает о том, что происходило в Бельвуар. Я рыдала всю ночь, а наутро Джон ушел. Моя золовка сказала, что он поехал в Лондон, чтобы организовать развод, и что в скором времени все узнают, что я — шлюха.

— А что случилось потом?

— Джон умер прежде, чем смог что-нибудь сделать.

— Отчего он умер?

— От какой-то дизентерии.

— И вы думаете, что это дело рук Лейстера?

— Ах, нет, нет. Это не он! Просто так произошло.

— Это было удобно для Лейстера, не так ли? Скажите, ваш муж раньше когда-нибудь страдал этой… дизентерией?

— Никогда, насколько мне известно.

— Ну что ж, после смерти мужа у вас не было препятствий к браку с ним, правда?

Она поникла.

— Он сказал мне, что это будет конец всех его надежд. Он говорил и говорит, что хотел бы жениться на мне, но королева ревнива и любит его.

— Что можно понять.

— Конечно, каждая женщина, которая знает Роберта, сможет понять. Но семья Джона очень гневалась на меня. Она обвинила в смерти Джона Роберта и меня, конечно.

— Они обвиняли его в убийстве вашего мужа с целью жениться на вас, и все же, когда это случилось, он не женился.

— Вот видите, как лживы слухи, — сказала она.

Я подумала о том, что Джон Шеффилд был действительно опасен для него. Он втянул бы его в скандал, который лишил бы Роберта милостей королевы и уж, конечно, возможного брака с нею. Представляю себе ярость королевы, если бы она узнала о тайных свиданиях в Бельвуар и о разговорах Роберта насчет женитьбы. Если бы Роберт женился на Дуглас, он был бы втянут в столь же темное и грязное дело, как и в случае смерти его собственной жены.

Так я узнавала все более и более о человеке, который властвовал над моими мыслями и всей жизнью, как властвовал он над жизнями королевы и уж, без сомнения, Дуглас.

— А ваш сын? — настаивала я.

Она поколебалась и, наконец, сказала:

— Он рожден в браке. Роберт — не незаконнорожденный ребенок.

— Вы имеете в виду, что вы — жена графа Лейстера?

Она кивнула.

— Я не могу поверить этому, — выпалила я.

— Это — правда, — твердо отвечала Дуглас. — Когда умер Джон, Роберт подписал контракт о браке в Вестминстере, но затем сказал, что не может реализовать его из-за гнева королевы. Но я была в таком отчаянии и ужасе, я была обесчещена, и это придавало мне силы бороться. Поэтому он уступил, и мы поженились.

— Где? — потребовала я у нее. — И когда?

Я отчаянно хотела доказать, что она лжет. Я была лишь наполовину уверена в этом, то ли от того, что так сильно желала этого, то ли от иной причины.

— В одном из его поместий, — быстро и уверенно ответила она, — Эшере в Сюррее.

— Были ли свидетели?

— Да, присутствовали сэр Эдвард Хорен и врач Роберта, доктор Джулио. Роберт дал мне кольцо с пятью маленькими и одним большим бриллиантом. Это кольцо было подарено ему графом Пемброком, который завещал отдать его лишь жене Роберта.

— У вас хранится это кольцо?

— Оно спрятано в надежном месте.

— Отчего же вы не именуете себя его женой в открытую?

— Я боюсь его.

— А я полагала, что вы очень любите его.

— Это так. Можно одновременно и любить, и бояться.

— А ваш ребенок?

— Роберт был в восторге, когда он родился. Он приезжает взглянуть на него, когда это возможно. Он любит мальчика, ведь он всегда мечтал о сыне. Когда мальчик родился, Роберт написал мне, что благодарит Небо за его рождение и что сын станет утешением нам в старости.

— Вы должны быть очень счастливы.

Она прямо посмотрела мне в глаза и покачала головой:

— Я так боюсь.

— Боитесь разоблачения?

— Нет. Я желала бы этого. Если бы королева сослала его и лишила своих милостей, я была бы рада.

— Но он не был бы рад, — напомнила я ей.

— Я бы желала жить тихо вдали от двора, — сказала она.

— Тогда вам остается жить без этого честолюбивого человека, которого вы называете мужем.

— Но он и есть мой муж.

— Тогда чего же вы боитесь?

И вновь она прямо взглянула на меня.

— Эми Робсарт была найдена внизу лестницы со сломанной шеей, — только и сказала она.

Она не стала продолжать, так как не было в этом нужды.

Что касается меня, то я так и не поверила. Все мои чувства протестовали против того, что я услышала. Этого не могло быть! Однако она говорила о своем браке без чувства вины и уверенно, и не думаю, что она была бы способна на изобретательную ложь.

В одном я была убеждена: Дуглас очень боится Роберта.

Мне нужно было поговорить с ним. Но как было трудно это устроить! Я была, однако, настроена решительно, ибо желала правды, даже если для этого придется предать Дуглас. Если он и в самом деле женился на ней, это означало, что он сильно любил ее. Сама эта мысль приводила меня в бешенство. Не я ли утешала сама себя мыслью о том, что он женится только на мне и что единственная причина, по которой он не сделал этого до моего замужества — это притягательная сила власти, власть над ним королевы, страх лишиться карьеры?