Палатки! Наверное, они в палатках. Пусть она их не видит — это еще не значит, что их нет в лагере. Воины воран не бросили бы их в Пекбрее…

— Марианна!

Алекс!

Он стоял всего в нескольких ярдах от нее, грязный, в оборванной одежде, но с широкой сияющей улыбкой на лице. В руках он держал большую деревянную миску.

Марианна соскользнула с лошади и бросилась сквозь толпу к маленькой фигурке. Он напоминает бездомного цыганенка, с острым чувством жалости подумала она: темные спутавшиеся кудри и огромные темные глаза на испачканном осунувшемся личике.

— Алекс! — она упала на колени и притянула его к себе. — Алекс, ты…

— Отпусти, мне дышать трудно, — грубовато сказал Алекс. Но, несмотря на его слова, он прижимал ее к себе с такой же силой, как и она его. — Перестань реветь, Марианна. Со мной все в порядке.

Она прижалась щекой к его щечке. Она уже успела забыть, каким трогательно хрупким кажется детское тело, когда его обнимаешь.

— Ты меня всего промочила, — нетерпеливо сказал он. С него явно хватило эмоций.

Она отстранилась, но не отпустила его худеньких плеч. Ей хотелось все время прикасаться к нему, чтобы лишний раз убедиться, что он действительно здесь.

— Извини.

Его лицо осветилось улыбкой, а пальцы протянулись к ее залитым слезами щекам:

— Ты и себя всю промочила. Ты нас обоих утопишь, Марианна.

— Ты здоров? Они не делали тебе больно?

На его лицо легла тень, и он отвел глаза, не желая встретиться с ней взглядом:

— Немного. — И он быстро окликнул через ее плечо Грегора: — Привет, Грегор! Вы опоздали на целый день. Мы приехали сюда вчера днем, точно вовремя.

Грегор хохотнул:

— Извиняюсь за опоздание. Мы ехали кружным путем, чтобы не встретиться с теми, у кого ты гостил. Я рад тебя видеть, парень.

— А я рад видеть тебя, Грегор. — Алекс нагнулся поднять миску, которая вылетела у него из рук, когда Марианна порывисто обняла его. — Мне надо отнести это Джордану. Рана…

— Рана! — Марианна тревожно вздрогнула. — Какая рана? Ты ранен?

— Нет, я же говорю тебе. Джордан…

— Джордан ранен? — Она вскочила. — Серьезно? Что…

— Тише, Марианна, — сказал Алекс. — Если бы ты меня слушала, ты бы уже все знала.

Она изумленно посмотрела на брата. Спокойная уверенность, прозвучавшая в его словах, была совершенно нехарактерна для того Алекса, которого она знала. И переменился не только его голос, вдруг поняла она. Лицо у него заострилось, потеряв младенческую пухлость, и темные круги пролегли под глазами. Он с бесстрашной прямотой встретил ее взгляд.

— Джордан тоже не ранен. — Он повернулся и пошел к лагерю, сделав ей знак следовать за ним. — Пуля попала в Ану.

— В Анну! — Грегор в одну секунду слетел с лошади. — Где она?

Алекс указал на большую палатку, разбитую на краю лагеря:

— Это пуля, которая…

Грегор пробормотал что-то себе под нос и побежал к палатке.

— Он тоже не слушает, — с досадой сказал Алекс. — Она ранена не серьезно. Пуля прошла навылет через плечо. Джордан говорит, что рана чистая. Главное — чтобы она такой и осталась.

Стараясь говорить небрежно, Марианна спросила:

— Значит, с Джорданом все в порядке? Он кивнул, и лицо его вдруг преобразилось, наполнившись ребяческой восторженностью:

— Это было великолепно! Мы поднялись по веревке на стену, и… Ну, Джордан поднялся, а потом втянул меня за собой. В следующий раз я смогу влезть сам.

— Следующего раза не будет, — твердо сказала Марианна.

Его лицо вдруг потемнело, исчез ребяческий энтузиазм — он печально наклонил голову:

— Надеюсь, что нет.

Но он не был в этом уверен. Надежда на счастливое будущее и спокойная безмятежная жизнь, которую он знал в Камбароне, ушли навсегда, и он снова стал тем маленьким мальчиком, для которого теплое одеяло в холодном мире было безмерным сокровищем. В ней поднялся неукротимый гнев.

— Я обещаю, что теперь ты будешь в безопасности. Разве я когда-нибудь тебя обманывала?

— Нет. Но иногда случается такое, что никто не может остановить. Я забыл об этом. — Он расправил свои хрупкие плечики. — Но если очень постараться, то иногда бывает можно все исправить.

Какие ужасные вещи произошли с ним в эти недели, которые он теперь старается исправить?

— Алекс, ты…

— Джордан тревожился, — перебил он ее. — Он говорил, что тебе ничего не угрожает, но прошлым вечером после ужина вдруг уехал на холмы. По-моему, он высматривал вас.

— Вот как? Не знаю почему. Он сказал тебе правду. Мне совершенно ничего не угрожало. У нас с Грегором не было таких приключений, как у тебя.

— Ты бы мне не рассказала; даже если бы они и были, — проницательно заметил он. — Ты побоялась бы меня встревожить.

Еще одно проявление зрелости.

— Ну, мне не терпится услышать про твои приключения.

— Расскажу, когда будет время. — Он нахмурился. — Сейчас я нужен Ане.

Марианна изумленно посмотрела на него:

— Воран?

— Ане, — поправил он ее. — Ты знаешь, она ведь помогла спасти мне жизнь. Теперь я должен помогать ей.

— Я уверена, что здесь много людей, готовых ей помогать.

Он упрямо сжал губы.

— Это должен сделать я. — Он посмотрел в сторону большой палатки. — А вот и Джордан. Джордан, я принес миску! — крикнул он. — Мне налить в нее горячей воды?

Джордан.

Он стоял у входа в палатку и пристально смотрел прямо на нее.

— Джордан? — нетерпеливо окликнул его Алекс.

— AI — он заставил себя отвести взгляд от Марианны. — Да, пожалуйста, налей.

— Пошли, Марианна. — Схватив ее за руку, Алекс поспешно поволок ее следом за собой к чайнику, подвешенному над небольшим костром, который горел у входа в палатку. Почувствовав, что она не двигается с места, он остановился и посмотрел на нее:

— Идем! Что ты застряла?

Марианна не сознавала, что она делает. В это мгновение она не обратила бы внимание даже на падающий с небес огонь. Джордан жив и смотрит на нее так, словно…

Словно что? Она не знала. И это было совершенно не важно. Он жив!

— Все прошло нормально?

Даже она сама услышала, как неуверенно звучит ее голос.

— Нет, но мальчика мы вызволили. Это — самое главное.

— Да. — Ей обязательно надо отвести взгляд. Наверняка в нем можно прочесть все, что она сейчас чувствует. — Спасибо тебе.

— Нет нужды благодарить меня за то, что я вернул потерянное мною же. — Он помолчал. — Как ты?

— Разве Грегор тебе не рассказал? Все прошло точно так, как ты планировал.

— Я не спрашиваю, как удался план, — резко ответил он. — Как ты сама, черт подери?!

Ах, эти глаза цвета молодой травы, которые так быстро меняют свое выражение с циничного на мягко насмешливое, этот суховатый юмор, столь характерный для Джордана Дрейкена! Она столько лет видела рядом с собой его силу, чувственность и ум — и все же сейчас она словно увидела его впервые.

Он напряженно выпрямился, прищурившись.

— Грегор не сказал мне всей правды. Что-то случилось, я вижу.

Действительно случилось что-то, имевшее огромное значение, но не для него, а для нее. Марианна покачала головой:

— Снова встретиться с Небровым было неприятно, но не так ужасно, как я боялась. — Она замолчала, старательно отводя глаза.

— Марианна, помоги мне. —Просьба Алекса прервала их затянувшееся молчание. — Подержи миску. Она поспешно подошла к костру, чтобы выполнить его просьбу. Пока Алекс черпаком наливал горячую воду в миску, Марианна старалась не смотреть на Джордана. Чайник над огнем протестующе шипел и плевался горячим паром, и она рада была возможности сосредоточить на нем свои усилия.

Джордан стоял теперь у нее за спиной. Она не слышала его шагов, но безошибочный инстинкт подсказал ей, что он рядом.

— У тебя руки дрожат, — тихо сказал он, — ты ошпаришься. — Он обнял ее за плечи. — Я тебе помогу.

Прикосновение Джордана было теплым и сильным. Ей в ноздри ударил знакомый запах его тела. До этой секунды она старалась держаться спокойно, но теперь вдруг ее начала сотрясать дрожь. Именно так его руки обняли ее в ту первую минуту их близости в Дэлвинде, когда она не в силах была больше скрывать свою страсть, — и сейчас на нее нахлынули неудержимые воспоминания. Но в этот раз она не шагнет к нему.

— Мне это не нужно.

— Я знаю. — Его слова звучали так тихо, что она едва их расслышала. — Но мне надо.

Алекс опустил черпак обратно в чайник и забрал у Марианны миску.

— Хватит, Джордан?

— Нет. — Потом он опомнился и посмотрел на миску. — Да. — Он опустил руки и сделал шаг назад. — Отнеси это в палатку.

— Я пойду с тобой, — сказала Марианна. Она чувствовала, что ей нельзя оставаться с Джорданом вдвоем. Она слишком взволнованна, слишком остро осознает, чего лишилась бы, если бы он погиб в Пекб-рее. — Как получилось, что ее ранили?

— Подняли тревогу в замке, пока мы спускались со стены. Я велел ей оставаться на холме, но, как всег-Да, она не пожелала слушать. Она примчалась вниз с нашими лошадьми.

— Она вас спасла?

— Она в этом не сомневается. На самом деле у вас хватило бы времени добраться до холма, и я предпочел бы, чтобы мне не надо было, кроме Алекса, беспокоиться еще о ней. — Он улыбнулся. — Но ее поступок был просто великолепен. По-моему, нам придется просит тебя сделать еще один витраж, посвященный ей. Она казалась в тот момент скорее валькирией, чем рыцарем.

— Кто ее ранил?

— Один из стражников Неброва. Имени его я не знаю: мы несколько спешили покинуть Пекбрей. — Губы его плотно сжались. — Но я позаботился о том, чтобы, каково бы ни было его имя, оно было занесено «а надгробный камень в тот же самый день.

— Но воран поправится?

— Ана, — поправил ее Алекс, направляясь к палатке.

Джордан выразительно поднял брови: