— Спокойно, — тихо проговорил Дрейкен, — это всего лишь Грегор. Он тебя не обидит.

Откуда ей это знать, в страхе подумала Марианна. За спиной великана она увидела группу мужчин верхом на лошадях. Их было не меньше пятнадцати. Некоторые из них держали в руках пылающие факелы, и вид у них был почти такой же дикий, как у этого Грегора. На них были черные меховые шапки и странные стеганые куртки: большие, отороченные лисьим мехом и овчиной. Широкие штаны, заправленные в кожаные сапоги, доходили им до колен, к седлам были приторочены ружья, а на бедре у каждого висела сабля. Господи, да это настоящие разбойники! Почему она так опрометчиво согласилась идти с Дрейкеном? Но Марианна знала ответ на этот вопрос: Алекс болен. Ему нужны тепло, укрытие, горячая пища. Ради этого она готова была рискнуть всем.

— Стой на месте, Грегор. — Дрейкен повелительно взмахнул рукой, и великан застыл на последней ступеньке. — Девочка боится тебя. — И, обернувшись к ней, добавил: — Будь спокойна, мои люди не причинят тебе зла. Я обещал тебе это, а я умею держать слово!

Что ж, ее выбор сделан, сказала себе Марианна, и никто не должен видеть, как ей страшно. Гордо расправив плечи, она обратилась к Дрейкену:

— Скажите ему, чтобы он дал одеяло для Алекса. В его глазах мелькнуло какое-то странное выражение — не то восхищения, не то насмешки.

— Хорошо. — Он обернулся к Грегору: — Пойди принеси для дамы одеяло.

Великан кивнул косматой головой и огромными шагами спустился по ступенькам обратно к своей гигантской лошади. Из вьюка, притороченного к седлу, он достал одеяло из овечьей шкуры, потом взбежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки, и остановился перед Марианной.

— Вот. — Он протянул ей одеяло, и неожиданно ласковая улыбка осветила его резкие черты. — Я — Грегор Дамек, и я знаю, что кажусь свирепым чудовищем, но детей я не ем. Даю тебе слово.

Глаза на этом страшном лице оказались мягкими, коричневато-серыми. Принимая от него одеяло, она почувствовала крохотную искорку тепла.

— Меня… зовут Марианна, — запинаясь, отозвалась девушка.

— Отнеси одеяло брату, — сказал ей Дрейкен. — Мы разобьем лагерь на северной окраине города. Там для вас обоих найдется еда и огонь, чтобы согреться. — Повернувшись, он начал спускаться по лестнице. — Если ты решишь мне довериться.

Он приехал за Окном. Ей нельзя доверять никому, кто хочет заполучить Окно в Поднебесье. Но ведь он англичанин, а зачем англичанину может понадобиться Окно, если не по той причине, которую он ей назвал? И все же… Окно разбито. Что же заставляет этого стройного человека предлагать ей свою помощь? От бесконечных вопросов кружилась голова. Но у нее еще будет время подумать — он не требует ответа сейчас.

— Подождите. — Ее рука потянулась к застежке у горла. — Ваш плащ.

— Вернешь потом.

Он с небрежным изяществом вскочил в седло и поднял руку, давая знак своим спутникам. Дрейкен был одет не так, как все они: его узкие темно-синие брюки сложный узел галстука и хорошо сшитый сюртук напомнили ей одежду, в которую облачался ее отец, когда к нему приезжали гости из Англии. И все же, как это ни странно, он не казался чужим среди этих людей. У нее было ощущение, что он так же горяч и необуздан, как и они, но только умеет сдерживать и направлять свою энергию.

Всадники повернули на север, и стук копыт по булыжной мостовой скоро замер где-то вдали. Он уезжает, он снова дает ей возможность сделать выбор. Осознав это, она почему-то успокоилась и, прижимая к себе одеяло, быстрым шагом направилась в сад, где ее ждал Алекс.

* * *

— Какая испуганная голубка. — Грегор печально обернулся, провожая глазами тоненькую фигурку Марианны. — В этой стране столько раненных войной детей. У меня сердце болит из-за того, что я не могу им помочь.

— Эта «голубка» меня чуть не оскопила, — мрачно отозвался Джордан. — Еще чуть-чуть — и я кончил бы свои дни евнухом. Уверяю тебя: это скорее орлица, чем горлица.

У Грегора заискрились глаза:

— Значит, ты все же пытался ее взять силой?

Какой стыд — и к тому же в храме!

— Я прижал ее — но не так, как ты имеешь в виду. Она пыталась убить меня чугунным подсвечником.

— Потому что ты ее напугал. А где мальчик? В церкви?

— В саду.

Грегор нахмурился:

— Пожалуй, я вернусь и приведу их. Может быть, дети слишком напуганы, чтобы искать нас.

— Нет, пусть она сама придет ко мне.

— Но я считаю…

— Окно в Поднебесье разрушено, — оборвал его Джордан, — от него ничего не осталось. Грегор издал возглас изумления:

— Кто?

— Ну, понятно, что не сам Небров. Подозреваю, что его разбили случайно, во время отступления. Грегор поморщился:

— Не завидую тем солдатам, которые по нечаянности совершили столь роковую ошибку. Небров скор на расправу, а о его жестокости ходят легенды. Интересно, почему он не захватил Таленку прежде, чем двинуться на столицу.

— Из-за самоуверенности. Он решил, что отвоюет у короля Иозефа всю страну, а потом, выбрав удобный момент, вернется за Окном в Поднебесье. Но потянулась цепь неудач, поражение следовало за поражением, и он почувствовал, что его время безвозвратно уходит. И тут он вспомнил о своем давнем плане — воспользоваться поддержкой Наполеона — политической и военной. Но для этого ему срочно нужно было Окно. Представляю себе его ярость, когда он узнал, что Окно разбито, а вместе с ним и все его планы. — Дрейкен помолчал. — Но он использовал еще одну возможность: взял отряд и повел его к дому Антона Погини.

— Человека, который сделал Окно?

— Так все считали. Но вот твоя «голубка» говорит, что работа была выполнена ее бабкой.

И Джордан коротко пересказал Грегору все, что узнал от Марианны.

Грегор присвистнул;

— Бедная девочка! Неудивительно, что ты к ней так добр.

— Ради Бога — вовсе я не добр! Ты что, не слышал, что я тебе сказал? Она не хочет признаваться, но она наверняка знакома с узором Окна. Ее обучали работе со стеклом, и когда-нибудь она станет такой же мастерицей, как ее бабка. Это только шанс, но ничего другого нам не осталось.

— Я тебя слышал, — расплылся тот в улыбке. — Не надо стыдиться собственной доброты. Я знаю, тебе нравится, чтобы люди считали тебя плохим, но я могу пообещать, что никому не расскажу.

— Я не… — Джордан пожал плечами. — Девчонка с тобой не согласилась бы. Она уже сказала мне, что я не добрый.

Грегор снова оглянулся:

— А ты не боишься, что она сбежит? Завернув за угол, Джордан остановил лошадь.

— Она не сбежит. Потому что ты сейчас вернешься к церкви и будешь незаметно следить за входом. А Нико поставь наблюдать за задней калиткой из сада. Вы оба не должны показываться, если она пойдет в сторону лагеря.

— А если в другую сторону?

— Тогда вы приведете ее ко мне. У Грегора затуманилось лицо.

— Она считала, что свободна. Ты не сказал ей правды.

— Я ей не лгал. Она свободна — если примет правильное решение. Иногда для того, чтобы сокол не полетел туда, куда не следует, на него надевают колпак. — И он нетерпеливо добавил: — Прекрати смотреть на меня так, будто я коварный злодей, заманивающий в свои сети невинную птичку. Если я пошел на хитрость, то только потому, что знаю: когда предлагаешь женщине мед, а не лимон, можно добиться гораздо большего.

Эти заверения Грегору не понравились. Он и раньше видел, как Джордан предлагает женщинам мед, делится с ними сладостью, а потом безжалостно бросает их и уходит, даже не оглянувшись.

— Это нехорошо. Она непохожа на твоих обычных женщин. И она пережила такое страшное потрясение.

— Ты говоришь так, словно я собрался переспать с ней, — сухо ответил Джордан. — Ты же сам сказал: она всего лишь ребенок.

— Сколько ей лет?

— Шестнадцать. Я не соблазняю девочек со школьной скамьи.

Действительно, Джордан предпочитал зрелых, опытных женщин и как огня избегал наивных девиц, которых ему навязывали и в Кассане, и в Лондоне. И все же Грегор ощутил что-то необычное в том, как Джордан разговаривал с девушкой всего несколько минут тому назад.

— На школьной скамье, с которой только что встала эта девчушка, преподавали более интересные предметы. Тебе нужен Джедалар. Мне кажется, ты готов на все, чтобы его получить.

— Тогда какое-то время можешь за нее не тревожиться. Пока у нее не хватит мастерства, чтобы заново создать Окно. А может, и никогда не хватит. — Он пустил лошадь рысью. — Увидимся в лагере. — И через плечо бросил: — И, друг мой Грегор, если тебе придет в голову дать голубке упорхнуть, не забудь, что вместо моего покровительства ты заставишь ее голодать — или сделаться шлюхой в этой Богом забытой дыре.

«Убедительный аргумент», — мрачно решил Грегор, глядя Джордану вслед. Джордан — человек жесткий и стал еще жестче с тех пор, как втянулся в дела Кассана, но какую бы судьбу он ни уготовил этой девушке, она будет лучше той, что ждет ее здесь.

— Нико! — повернув лошадь, он подозвал коренастого молодого человека, ехавшего позади отряда. — Для тебя есть работа.

* * *

Костер у лагеря ярко горел — маяк в темноте, манящий подойти поближе.

— Марианна! — Алекс крепче сжал ее руку. — Все в порядке?

Она с ужасом поняла, что не знает. Не знает, грозит ли им опасность. Несколько часов она провела в церкви, мучительно размышляя, какое решение ей принять. Отряд Дрейкена выглядит угрожающе, и все же он сам показался ей…

Каким?

Жестким, упрямым, решительным. Видно было, что он привык любой ценой добиваться своего. И все же не было в нем лживости, лицемерия — того, что она больше всего ненавидела в людях. Но как честность может ужиться с обманом? Инстинктивно она знала, что он не сказал ей правды об Окне. Алекс раскашлялся и прижался к ней:

— Пахнет едой. Я хочу есть, Марианна.

Еда и ночлег и безопасность для Алекса. Дрейкен обещал ей это — а она не обещала ему ничего. В конце концов, позже она всегда сможет убежать, если опасность окажется слишком большой. Тем временем у Алекса будет возможность выздороветь и окрепнуть.