— Может быть, он знал, что готовится покушение?
— Тогда почему же не попытался предотвратить его? — сказал Джек. — Не потому ли, что как-то был в этом замешан сам? Ведь так, Митенька?
— Допускаю. Кроме того, у него были просто неограниченные возможности убить Сосновского, если принять версию, что он собирался его убить.
— Знаешь, Митя, все, что мы говорим сейчас, конечно, правильно и очень важно. — Джек встал, начал ходить по комнате. — Но меня с самого начала преследует странное ощущение, что здесь получилась какая-то накладка. Почему Валерий Ермолаев долго не мог найти морг, куда увезли тело? Почему не было никакой официальной гражданской панихиды? Почему Сосновского хоронили в закрытом гробу? Почему, наконец, его жена чисто интуитивно не желает верить в его смерть? Конечно, каждый из этих фактов сам по себе в отдельности ничего не значит, но моя интуиция подсказывает, что его…
— Ты думаешь, он жив? — с удивлением спросил Дмитрий.
— Во всяком случае, он может оказаться жив. Повторяю, это чисто интуитивное ощущение…
— Твоя интуиция, Джек, нам много раз помогала лучше всяких фактов. — Дмитрий тоже встал, подошел к окну. — Мне бы, честно говоря, самому такое в голову не пришло. Но раз ты это допускаешь, я считаю, что твой вариант также надо принять как одну из рабочих версий. А если мы ее принимаем, нам нужно срочно действовать, пока его не попытались убить еще раз.
— Думаю, ты прав, — сказал Джек устало, опустился в кресло и прикрыл глаза.
Дмитрий Сергеевич тоже сел и замер в ожидании. Он знал, что в такие моменты его друга лучше не отвлекать и не трогать. Может быть, он сейчас что-то увидит или почувствует, и это приоткроет перед ним что-то новое в странном, запутанном и темном деле.
Через несколько минут Джек открыл глаза, взял сигарету, закурил и раздраженно сказал:
— Ни черта не вижу. Картина совершенно смазана.
— Может быть, ты просто устал? — заботливо спросил Митя.
— Может быть… — пробормотал Джек, снова закрыл глаза и со спокойным лицом задремал, сидя в глубоком мягком кресле.
На другой день Вика ненадолго забежала к Ларисе, передала ей детективы.
— Ты что так сияешь? — спросила Лариса.
— Знаешь, я правда люблю Валерку, очень люблю… Спасибо тебе, Лялечка, это все ты.
— Что — я? — удивилась Лариса.
— Ты помогла нам встретиться, и вообще, если бы не ты, я сейчас сидела бы где-то в дыре…
— Да ладно тебе, — сказала Лариса. — Лучше скажи, какие новости в мире.
— По-моему, в мире ничего нового не происходит, — улыбнулась Вика. — Если только не считать, что к тебе все прямо рвутся. Девчонки каждый день звонят. Женька хотела завтра приехать, Сашка обещала для тебя пирогов напечь. А сейчас дожидаются следователь Стручков и Захар Эдуардович Амбросимов, я их видела внизу.
Лариса спокойно сказала:
— Что ж, пусть приходят, теперь мне уже все равно…
— А Косте я сказала, чтобы пришел завтра. Правильно я поступила?
— Наверное, правильно, — произнесла Лариса. — Я и сама уже не знаю…
— Ладно, побегу, мне на съемку. — Вика поцеловала Ларису. — Завтра заеду. Тебе что-нибудь привезти?
— Да ничего мне не надо, и сама можешь каждый день не приезжать, у тебя и так дел полно. Я, видишь, уже в полном порядке.
— Вижу, вижу. — Вика шутливо погрозила ей пальцем и выскочила за дверь.
Следователь Стручков без всякого приглашения появился в кабинете Джека.
— Насколько мне известно, вы — лечащий врач Ларисы Александровны Сосновской.
— Совершенно верно, — спокойно ответил Джек. — Чем могу быть полезен?
— Уж не знаю, чем вы можете быть полезны ей, но следствию вы явно вредите, — заявил он раздраженным тоном.
— Как неприятно, — вздохнул Джек. — Вот уж не хотел, помилуйте.
— Почему вы не допускаете меня к вашей больной вот уже вторую неделю?
— Дело в том, что она только позавчера вышла из комы. Я как врач в первую очередь отвечаю за ее психическое состояние, — вежливо сказал Джек.
— Тем не менее мне известно, что вчера у нее уже были посетители. — Глаза Стручкова сузились, превратившись в щелочки. — И сейчас к ней в палату направилась одна молодая дама.
— Понимаете, сама Лариса Александровна никого не хотела видеть, кроме самых близких друзей, — попытался сгладить ситуацию Джек. — Она находится в состоянии тяжелой депрессии, и любое противоречие ее желаниям может вызвать обострение болезни.
— Возможно, вы и правы, — произнес Стручков, смягчившись, — но в интересах следствия мне совершенно необходимо поговорить с ней, а вы не даете мне такой возможности, господин психиатр. Я расследую убийство, она находилась в здании аэровокзала в момент трагедии и может дать ценные свидетельские показания. Я думаю, если мы найдем убийцу ее мужа и раскроем преступление, это обстоятельство вряд ли повредит ее здоровью.
— Трудно сказать, какую реакцию вызовет у нее упоминание об убийстве мужа, — задумчиво сказал Джек, внимательно наблюдая за собеседником. — Она до сих пор не смирилась с его гибелью, и мы стараемся пока в беседах с ней обходить эту тему.
— Значит, вы все-таки отказываете мне в посещении? Не хотелось бы прибегать к силовым методам, но в конце концов я вынужден буду это сделать, — произнес Стручков угрожающим тоном.
— Нет-нет, не стоит доводить до этого, Анатолий Григорьевич, — сказал Джек. — Если вы так настаиваете, я разрешу вам посещение, но только очень прошу вас — постарайтесь при беседе не травмировать ее психику.
— Так когда я могу встретиться с ней?
— Буквально минут через десять, я только предупрежу ее, потому что она сегодня уже никого не ждет. Пожалуйста, подождите меня здесь, если вас это не затруднит.
— Что ж, десять минут я подожду, — сухо произнес следователь.
Джек вышел, но очень скоро в кабинете появилась Вероника.
— Идемте, Анатолий Борисович, я провожу вас в палату.
Лариса лежала в постели с книжкой в руках. Когда в палате появился Стручков, она невольно вздрогнула. Лицо этого человека отчетливо всплыло в ее памяти.
Он подошел к ней, сел рядом на стул, взял в руки книжку.
— Детективами увлекаетесь, Лариса Александровна?
— Так, чтобы скоротать время, — сказала Лариса, стараясь не глядеть прямо на него.
— Вы ведь знаете, кто я? — Стручков улыбнулся одними губами.
— Да, врач мне сказал…
— А сами вы не помните меня? — спросил он, пододвинувшись еще ближе к ней вместе со стулом.
— Мне кажется, я вас уже видела… — тихо сказала Лариса. — Вы были там, в аэропорту…
— Ну что ж, Лариса Александровна, — Стручков снова улыбнулся, — буду откровенен с вами. Я действительно был там.
— Значит, вы все видели?
— В том-то и дело, что я видел не все, — Стручков сделал небольшую паузу, пытаясь встретиться с Ларисой взглядом, — поэтому для меня очень важно узнать, что видели вы. Если мы сопоставим наши, так сказать, наблюдения, это очень поможет следствию.
— Мне тяжело вспоминать об этом. — Лариса отвела в сторону глаза. — Я помню, что видела вас в толпе в тот самый момент, когда кто-то выстрелил… И, кажется, вы потом говорили со мной и с каким-то доктором, когда я очнулась.
— Вы совершенно правы, — произнес Стручков. — В тот день я действительно беседовал с вами в кабинете врача, но, учитывая ваше состояние, не стал утомлять вас своими вопросами.
— Но я никак не могу понять, почему я видела вас во время выстрела… — сказала Лариса. — Если вас вызвали для расследования, то вы бы приехали позже. Сначала я думала, что это просто галлюцинация, но теперь я точно знаю, что там были именно вы.
— Вы совершенно правы, — произнес Стручков с сочувствием, — это не было галлюцинацией. Понимаете, по чистой случайности я летел в Москву тем же рейсом, что и ваш муж. Поэтому вполне естественно, что мы оказались в здании аэровокзала почти одновременно. Правда, до момента покушения я обращал на него не больше внимания, чем на других пассажиров. Уж извините, был так занят своими размышлениями, что даже не заметил, с кем лечу. Но так как я внезапно оказался на месте преступления, я тотчас, воспользовавшись своим служебным положением, принял все необходимые меры.
— Что ж, вы меня немного успокоили, — сказала Лариса. — Теперь я знаю, что видела вас наяву, а не в видении. Но если вы были там, почему же не поймали преступника?
— Ума не приложу, как он все-таки сумел ускользнуть, — с удивлением произнес Стручков.
— Вы до сих пор его не нашли? — спросила Лариса.
— Скажу вам правду, Лариса Александровна, мы уже напали на след, и я почти уверен, что скоро его возьмем. — Он опять сделал паузу, наблюдая за реакцией Ларисы, потом продолжал: — Теперь же я попрошу вас постараться вспомнить все, что вы видели в здании аэровокзала до покушения, в момент покушения и после. Ваши показания очень помогут следствию.
— Я постараюсь вспомнить, — сказала Лариса.
— До скорой встречи. — Стручков поднялся, отодвинул стул от кровати на прежнее место и вышел.
Скоро его сменил Амбросимов. При виде его Ларису едва не передернуло, этот человек был неприятен ей. Но он держался подчеркнуто вежливо и сдержанно. Войдя в палату, оставил дверь открытой, словно стараясь подчеркнуть, что визит его носит сугубо светский характер.
— Лариса, я хочу извиниться перед вами, — произнес он, пройдя на середину комнаты и остановившись. — В прошлый раз я допустил бестактность в нашем разговоре, что вообще мне не свойственно.
— Я принимаю ваши извинения, Захар Эдуардович, — сказала Лариса без всякого выражения.
— Благодарю. Надеюсь, вы скоро поправитесь и сможете приступить к съемкам. Хочу подтвердить, что все мои предложения остаются в силе. Но я ни в чем не хочу торопить вас и готов ждать столько времени, сколько вам потребуется.
"Мой вечный странник" отзывы
Отзывы читателей о книге "Мой вечный странник". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Мой вечный странник" друзьям в соцсетях.