Это Рон продумать не успел.

— Просто пройдёмся. Заглянем в кафе.

Он догнал девушку, обошёл её и схватил с вешалки кожаную куртку. Встряхнул. Расправил ворот, жестом предлагая Хейли надеть. Она метнула в него короткий удивлённый взгляд. При том, что Майрон уже не единожды делал подобные жесты, привыкнуть Хейли, очевидно, не могла.

— Спасибо, — пробормотала она. Развернулась, двумя рывками продела руки в рукава, схватилась за полы и туго запахнула их. — Я в ней похожа на подружку байкера.

Майрон тихо хмыкнул. Что-то в этом есть. Он снова потянулся к вешалке за курткой для себя, однако боковое зрение уловило еще одно движение со стороны Хейли. Дождавшись, когда Рон отвернётся, она зарылась носом в кожаный ворот и глубоко вдохнула. Глаза на мгновение прикрылись, прежде чем она выдохнула и снова вскинула голову. Так, обычно, вдыхают приятные запахи: медленно, с задерживанием воздуха в лёгких и плавным выдохом после.

Губы Майрона дрогнули. Но он сдержал себя. Промолчал. Если это какая-то большая тайна, то пусть ею и останется. Он оделся, наконец, сам, ступил к двери и распахнул её. Хейли вышла вперед. Остановившись на крыльце, обняла себя за плечи и посмотрела в серое тяжелое небо: к вечеру не распогодилось, а подбирающиеся всё ближе сумерки еще больше окрашивали всё вокруг в мрачные мокрые цвета.

— Я не уверена, что мы задержимся на прогулке, — скептически пробормотала Хейли.

— Не будь пессимисткой, — бросил Рон, щёлкнув замком.

Она вяло повела плечом.

— Сегодня я пессимистка.

И повод для этого достаточно весомый. Но не смертельный. Рон схватился за перила, сбежал вниз с крыльца. За спиной раздались такие же быстрые шаги.

— Ты действительно собралась уехать завтра? — Майрон вышел на тротуар и остановился.

— Да, — Хейли оказалась рядом через секунду. — Я и так задержалась.

— И какой в этом смысл? Работы нет, репетировать нужно. Зачем уезжать?

— Я обещала, что останусь на две ночи. А сегодня будет уже третья… В какую сторону пойдём?

— Направо, — сухо скомандовал Майрон. Они одновременно свернули и побрели по мокрой пустой улице. — Ты обещала самой себе, я тебя не ограничивал. Так что подумай об этом еще. И на самом деле я считаю, что та девушка действительно тебе перезвонит.

Возможно, зря он заговорил на больную тему, но лучше поднять её сейчас. Это важно. В первую очередь для Хейли. Если она будет молча ковыряться в своей голове, пострадать может нечто большее, чем мясной пирог.

— Не нужно меня утешать, — она подняла руку и повела пальцами по мокрой листве, вылезающей через заборы чужих палисадников. В стороны полетели мелкие брызги. — Я уже успокоилась. Стоило порезать палец, чтобы перестать ныть. Завтра утром начну искать другую работу. Лондон большой, в нём полно клубов.

Чёрная кожаная куртка спрятала её ладони до самых костяшек. Действительно, подружка байкера. Рон отвёл взгляд, всунул руки в карманы, посмотрел прямо перед собой.

— Я не пытаюсь тебя утешить, а говорю то, что думаю. Я тоже работодатель. Работодатели не разбрасываются профессионалами. Так что не торопись и дождись звонка.

Хейли хмыкнула.

— Это самоуверенное заявление человека, который уже давно не бегает по собеседованиям.

Прозвучало достаточно колко. Майрон вскинул брови. Хорошо, если это можно списать на упадочное настроение. Если же нет…

— То есть ты действительно думаешь, что я не из твоего мира?

Хейли уронила руку. Резко повернулась, а её голубые глаза испуганно расширились.

— Боже, Майрон, простите, — выпалила она. — Я… чёрт! Я сказала глупость. И тогда, и сейчас…

— Это классовая дискриминация в чистом виде, — перебил Рон.

— Я злилась и…

— По материальному признаку.

— Майрон…

Он изломил губы в ухмылке и покосился на девушку. Значит, всё-таки упадочное настроение.

— Я шучу. Забудь.

Она шумно выдохнула. В следующий момент подалась чуть в сторону, и плечо в куртке байкера несильно боднуло его плечо.

— Больше так не делайте, — раздалось обиженное бурчание. — Мне и так перед вами за многое стыдно.

Майрон тихо рассмеялся и легко толкнул её в ответ. Да, наверное, она действительно имела право считать, что они из разных миров. Рон молча осмотрел улицу, её белые аккуратные дома, цветники под окнами, ряд припаркованных у тротуара машин. Всё это можно принять за другой мир. Но так было не всегда.

Они дошли до перекрёстка улиц. Уже отсюда виднелся полосатый козырёк маленького кафе на четыре столика. Если повезет, то один из четырёх может оказаться незанятым.

— Нам туда, — Рон поддел локоть Хейли и легко подтолкнул в сторону навеса.

Она безропотно подчинилась. А раньше её приходилось водить почти силой. Как много изменилось за такой короткий срок.

— На самом деле наши миры ближе, чем кажется, — снова заговорил Майрон, пряча руку в карман. — Я вырос в маленькой кентской деревне. Отчим работал на кирпичном производстве в Ситтингсборне, а мать занималась мною и Брентом. И не могу сказать, что детство меня баловало.

Или не баловало вовсе, но это мелочи. История травмированного детства Майрона Мэнсона сейчас никому не нужна, и самому Майрону в том числе. Однако Хейли едва заметно дёрнулась. Рванула руку вверх, резко прочесала русые волосы пальцами.

— Да-а… — неуверенно протянула она. — Брент что-то говорил об этом.

Такое услышать он не ожидал. Челюсть сжалась сама собой. В ушах зазвенело.

Брент. Долбаный придурок Брент.

— Да, — Рон невесело отрывисто хохотнул. — Брент. Конечно.

В день, когда младший брат научится держать язык за зубами, в мире должно случиться нечто невозможное. Это же надо быть таким ослом! Хейли ничего не ответила. Она повернулась, и её внимательный взгляд впился в профиль Майрона. Скулу почти ощутимо начал опаливать невидимый лазер.

Она ведь не пропустит это мимо ушей. Ни за что.

— Ты хочешь что-то спросить, — Рон перехватил её взгляд своим.

Девушка поспешно уставилась в тротуар.

— Это не моё дело.

Конечно, не её. И можно больше ничего не говорить. Но намечающаяся пауза между ними грозила вырасти в бетонную стену.

— Это неинтересная история, — решил добавить Майрон.

— Мне интересно, — Хейли быстро облизала губы. Прихватила зубами нижнюю, и осмелилась снова посмотреть на Рона. — Просто я всё время говорю о себе, но ничего не знаю о вас… Но вы можете не говорить, я понимаю.

И она понимала. Действительно понимала. В голосе не прозвучало ни обиды, ни претензии. Только понимание и принятие чужой тайны. А так ли важно её хранить? Да и никакой тайны на самом деле нет. Просто Хейли стала, пожалуй, первой женщиной, которая действительно заинтересовалась прошлым Рона. Он привык никому не говорить, так было уютнее жить. Даже Амрита знала очевидный факт о разных отцах Брента и Майрона, но не знала всю подноготную.

А Хейли хотела знать. И это подкупало.

Навес кафе оказался рядом как-то неожиданно быстро. Наверное, сейчас самое время. Рон снова легко подтолкнул Хейли к двери, она без возражений открыла её и вошла внутрь. Терпкий запах кофе вылетел на улицу вместе со сквозняком. Майрон вошёл вслед за Хейли и осмотрелся, стеклянная дверь тихо хлопнула за его спиной.

Все четыре столика оказались свободными, парень в коричневом фартуке одиноко скучал за кассой, по маленькому помещению разносилась тихая спокойная мелодия. Рон чуть склонился к уху спутницы из-за её плеча.

— Где ты хочешь сесть?

Хейли повернула голову, её профиль вдруг оказался очень-очень близко.

— Можно вон там, — шепнула она и ткнула пальцем в сторону самого маленького круглого столика в углу.

Парень за кассой с интересом следил, как они проходят, раздеваются, усаживаются. Он деликатно дождался полного прохождения процедуры, прежде чем выйти из-за стойки и направиться в нужный угол с ламинированными листами и корзинкой с приборами в руках.

— Привет, — улыбнулся он, оказавшись рядом. — Попробуете наш фирменный тост с авокадо?

На стол легло два меню. Следом за ним опустилась корзинка.

— Хейли? — вскинул брови Майрон.

— Мне всё равно, — она без интереса глянула на исписанный лист меню. — Можно и тост. И еще чай.

— Мне то же самое.

Парень кивнул, развернулся на пятках, и скрылся в проёме, ведущем, очевидно, в маленькую кухню. В зале стало совсем пусто. Что ж. Значит, время пришло. Рон поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок.

— Моя мать не была замужем за моим отцом, — заговорил он.

Хейли только непонимающе сдвинула брови. Либо забыла про свой вопрос, либо решила, что ответа уже не будет.

— И что?

— Сейчас уже ничего, — Майрон пожал плечами. — А тридцать пять лет назад в кентской деревне это было достаточно порицаемым явлением.

Рот Хейли округлился буквой «о», но звук она не произнесла. Откинулась на спинку стула, положила руки на столешницу. Взгляд голубых глаз напряжённо всмотрелся в лицо Рона. Весь нужный смысл она уловила.

— Мама хотела стать археологом, — продолжил Рон. — Ей было восемнадцать, когда она поехала на раскопки в Испанию. И девятнадцать, когда вернулась в родительский дом на седьмом месяце беременности. — он выставил указательные пальцы из сцепленного «замка» и начал водить ими по губам и подбородку. Почти бессознательно. — На самом деле я знаю не очень много. Только то, что его звали Рональдо и это была великая любовь, которая растворилась, как только появился намёк на меня.

— Бедная ваша мама… — тихо выдохнула Хейли.

Майрон снова спрятал пальцы, упёрся «замком» в подбородок. Взгляд девушки мгновенно отреагировал на жест, но тут же вернулся к глазам. Внимательная.