— Мама, перестань.

— Это ведь не может быть серьёзно, правда? — слабым голосом спросила она.

— А почему нет? Что плохого, если я найду себе жильё и перееду в Лондон? Не думаю, что в «Офистайм» мне платят больше, чем платили бы за музыку.

— Не смей даже говорить об этом!

Почему-то на расстоянии в две сотни миль всё это стало напоминать фарс. Когда не находишься с матерью в одной комнате, не видишь её лицо и жесты, эти восклицания и болезненный шёпот всё больше смахивали на спектакль. Плохой спектакль.

— Нет уж, мама, я поговорю, — Хейли решительно поднялась на ноги, вытянула из-под кушетки свою вещевую сумку и заглянула внутрь: половину вещей ей пришлось сложить после приезда Эммы, чтобы освободить ей шкаф. — Я хочу позвонить и договориться о собеседовании. На самом деле я собиралась это сделать прямо перед твоим звонком, поэтому либо мы с тобой нормально всё обсудим, либо я бросаю трубку.

Вот, она это сказала. Назад дороги быть не может.

— Ты не сделаешь этого! — голос матери перестал быть томным. — И нечего обсуждать! Это безрассудство! Как ты будешь жить одна? Ты же пропадёшь! Я не вынесу этого!

— Мама…

— Знаешь что? Садись на поезд и приезжай домой. Хватит! Ты достаточно отдохнула. Я еще выскажу Элле всё по поводу её присмотра…

— Мама…

— Она обещала, что всё будет хорошо…

Терпение Хейли таяло как снег под феном.

— Я считаю до трёх. Один…

— Я сама закажу билет, тебе останется только забрать…

Еще немного, и растает вовсе.

— Два.

— Я знала, что тебе не нужно никуда ехать, знала…

Счёт «три» не прозвучал вслух. Хейли убрала мобильник от уха и вдавила палец в экран. Достаточно. Она никогда не была святой, но и такого отношения не заслужила. Всему есть свой предел, и Эмили Темпл только что переступила тот, до которого можно испытывать дочь.

В соседней комнате зазвонил мобильник тётки. Хейли замерла, прислушалась. Тётя Элла сняла трубку, успела сказать только «привет, Эмили», и замолчала. Выступление не закончилось. Она же обещала позвонить сестре и устроить разнос, а обещания нужно выполнять.

Хейли бросилась к шкафу и стала вытягивать оттуда остаток своей одежды. Развернулась, утрамбовала всё в сумку, вернулась за следующей партией. В это время тётка за стенкой что-то вяло отвечала своей родственнице, но Хейли не вслушивалась в ответы. Это уже было неинтересно. Самое время уходить. Хоть куда-нибудь. В большом городе должно найтись место для одного небольшого человека. Всё в этом мире происходит не зря. Выступление, визитка, Мэнсон со своими размышлениями о месте под солнцем, возвращение Эммы… Всё сошлось. Если не сейчас, то никогда.

Она высунула руки из рукавов футболки, стянула её и зашвырнула в сумку поверх остальной одежды. Следом туда же отправились домашние плюшевые штаны. Оставшись в белье, Хейли сняла с дверцы шкафа последнее неупакованное платье и стремительно влезла в него. То самое, в котором ходила на мюзикл. Нечего тянуть время, обдумывая, в чём уходить из дома.

Дверь соседней комнаты открылась, быстрые шаги прошаркали по полу. Секунда, и тётя материализовалась на пороге.

— Ты поссорилась с мамой? — с ходу выпалила она.

Ответ был бы лишним. Хейли протиснулась мимо тётки и молча направилась в ванную. Женщина пустилась следом

— Зачем, милая? Она звонила сейчас, вся на взводе, я ничего не поняла.

— Не думай об этом, — бросила Хейли.

— А что ты делаешь? — прилетел в спину недоуменный вопрос.

Она схватила свою расчёску, зубную щетку из общего стакана, снова протиснулась мимо тёти Эллы, и снова пошла в спальню.

— Собираю вещи и уезжаю.

Тётя замерла в дверях.

— Куда? Домой? Так скоро?

— Нет, не домой. — Хейли спрятала вещи в косметичку, втолкнула в сумку и закрыла её. — Найду гостиницу или хостел. Я будут здесь мешать теперь, когда Эмма дома.

— Но милая, это же не совсем удобно. Зачем?

— Стеснять вас тоже неудобно. Я справлюсь.

— Ты нас нисколько не стесняешь! — возмутилась добрая женщина.


Хейли уперла кулаки в бока и бегло осмотрела комнату. Вроде бы здесь не осталось ничего, принадлежащего ей.

— И тем не менее, мне лучше уехать, — она, наконец, посмотрела на тётку в упор. — Мама наверняка скоро нагрянет сюда, ей тоже придётся где-то спать.

С лица тёти Эллы сошла вся краска, очки съехали на кончик носа. Наверное, не стоило её так ошарашивать…

— Но… но что я скажу Эмили? — прошептала она. — Хейли, подумай, с чего вдруг такая спешка?

Если начать жаловаться, она не поймёт. Старшая сестра всегда была на стороне младшей. Хейли пожала плечами.

— Спроси об этом Эмили, когда она приедет. Может, она в кои то веки перестанет заглатывать всё свою аптечку, и поговорит нормально.

Взгляд соскользнул с лица тёти и упал на грубую кожаную куртку на двери шкафа. Чёрт, Майрон! Как он теперь заберет свою вещь? Их деловые отношения закончились, нет повода приезжать сюда, а когда Хейли уедет — его и подавно не станет.

Недолго думая, она обошла тётку, сняла куртку с дверцы и двумя рывками продела руки в рукава. Гладкая подкладка похолодила кожу. В прошлый раз в ней было теплее… В прошлый раз она была нагрета мужским теплом.

— Милая, так нельзя, — проговорила Элла. — Она же твоя мама…

Хейли круто развернулась на пятках.

— Я в курсе. Мне об этом говорили много-много раз, — она подхватила с пола спортивную сумку, перебросила ремень через голову, подпрыгнула, распределяя вес. Подобрала с кушетки свой мобильник и визитку, и всунула их в карман.

Ничего не забыла. Можно уходить. Снова развернувшись на пятках, Хейли наткнулась на застывшую фигуру тёти.

— Пропусти, пожалуйста.

Та безропотно отступила в сторону. Слишком безропотно, слишком ошарашена была. Тётя Элла не заслужила такого поворота событий. Она всегда была доброй и милой, и к ней нужно относиться так же. Просто она вот такая. И мама вот такая… Или была такой до смерти отца. А после смерти всё утрировалось в миллион раз.

Поколебавшись секунду, Хейли подошла к тётке и обняла её.

— Спасибо, что приютила, — пробормотала она в седые волосы. — Дальше я сама.

Рядом с ухом раздалось тихое всхлипывание. Только не это… Если прольются слёзы, есть вероятность сдаться.

Она резко отстранилась и пошагала к выходу.

— Маме привет, — бросила Хейли напоследок, открыла дверь и вышла из квартиры.

ГЛАВА 16

Заходящее солнце создавало блики на навесе остановки, лучи попадали на экран мобильного и засвечивали его до «слепого» состояния. Хейли сидела на скамейке. Сжимая телефон в двух руках, она пялилась на проезжую часть невидящим взглядом. Машины ездили туда-сюда. Останавливались на светофоре, создавали длинные очереди, и снова продолжали путь.

Хейли была здесь одна. Минут двадцать, или, может, больше. Адреналин от провёрнутого бунта схлынул, и теперь её душевное состояние приближалось к душевному состоянию раздавленной букашки.

Бунт удался. Случился случайно, внепланово, и удался. Первый удачный бунт после смерти папы. Как это ни странно, именно папа всегда поддерживал Хейли в стремлении стать рок-звездой. Отпускал на репетиции, выступления, сидел за рулём, когда нужно было забирать дочь из неприглядных мест. Успокаивал мать тоже он. Обычно отцы более суровы, когда дело касается безопасности девочек, но отец Хейли стремился поддерживать её по максимуму.

Когда его не стало, пропал тот буфер, который отделял Хейли от истерик матери. Тогда-то пришлось в полной мере ощутить, как на самом деле была важна его поддержка. А еще, как эфемерна музыка и музыкальное будущее. Оплата счетов стала достаточно болезненным процессом, и тогда гитара отправилась в футляр и на шкаф.

Все последующие бунты были направлены не на музыку, а хотя бы на обретение самостоятельности. Сегодняшний бунт вышел двойным. И удачным. Стоило уехать от матери в другой город чтобы избавиться от болезненного чувства вины.

Но вместо чувства вины в этот раз пришло опустошение.

К остановке подошла пожилая пара. Уловив боковым зрением движение, Хейли нервно содрогнулась. Дрожь тоже может быть побочным эффектом триумфа, которого нет. Экран мобильника давно погас. Она снова нажала на разблокировку и уставилась в него. Что дальше? Куда дальше? Наверное, нужно поискать хостелы или гостиницы. Хотя гостиница выйдет однозначно дороже, чем свободная кровать в комнате с еще несколькими незнакомцами. Безопаснее, но дороже.

Лёгкий ветер прошёл по голым ногам. Кожа тут же покрылась мурашками. Хейли взялась за полы распахнутой куртки, и закуталась в неё до предела.

Точно, куртка.

Нужно же её вернуть. Эту тему лучше закрыть окончательно до того, как начинать что-то новое. Если уехать куда-то в куртке Майрона, то она может не скоро вернуться к своему владельцу. Зачем Хейли вообще её забрала? Логично было бы оставить на дверце шкафа, а потом бойфренд Эммы передал бы вещь своему брату.

Но в момент бегства Хейли об этом не подумала.

Она снова обхватила мобильник двумя руками, зашла в список контактов, нашла нужный номер. Поколебавшись, нажала на кнопку вызова и неуверенно поднесла трубку к уху. Гудки потекли медленно и равномерно. Один, два, три. Мэнсон не отвечал. Возможно, он не один. Возможно, у него свидание с девушкой с индийским именем, и этот звонок абсолютно не вписывается в планы.

Один, два, три. Достаточно.

Хейли собралась оторвать телефон от уха и нажать на отбой, но щелчок в динамике заставил затормозить. Женский голос сообщил, что включился голосовой ящик. Это не то, чего она ожидала. Пожилая пара так и не зашла под навес, чтобы сесть на скамейку. Хейли опасливо посмотрела на них, отвернулась, и снова поправила куртку.