Джоан Вулф - Мой принц

— Да, милорд, — ответила Стефани. — И я в восторге, милорд. Больше всего мне понравились танцовщицы на канате.

Чарити кивнула в знак согласия и тут же воскликнула:

— Они тоже были великолепны! Если бы не сегодняшний маскарад, я еще раз пошла бы посмотреть представление в цирке.

— Полагаю, вы думаете, что я специально устроил этот маскарад, чтобы лишить вас цирка. — Принц улыбнулся. — Вы, должно быть, считаете меня чудовищем, дорогая.

Все сидевшие за столом засмеялись.

Чарити внимательно посмотрела на мужа. Что-то в нем изменилось — она заметила это еще накануне, а сегодня перемена стала совершенно очевидной.

По какой-то непонятной причине принц преобразился, он снова стал таким же, каким был во время их свадебного путешествия. Да, Август снова стал улыбчивым и общительным — именно таким он был на озере Лейв. Увы, после возвращения во дворец он перестал оставаться с ней наедине…

«Но что с ним произошло в последние дни?» — думала Чарити, поглядывая на мужа. Казалось бы, ей следовало радоваться этой чудесной перемене, но женский инстинкт подсказывал, что радоваться вовсе не стоит. Разумеется, Чарити не смогла бы объяснить, что именно ее тревожило, но она чувствовала: произошло нечто… не очень-то для нее приятное.

Отправившись после ужина в Юлию, молодые супруги, сидевшие в своей карете, всю дорогу провели в приятной беседе.

Маскарад проводился в одном из лучших дворцов столицы, и Чарити, выбравшись из кареты, окинула взглядом ярко освещенный фасад дворца. Вдоль ступеней лестницы, ведущей к парадному входу, стояли слуги с зажженными факелами, а другие слуги расстелили перед принцем и принцессой красную бархатную дорожку. Леди Стефани, которая приехала чуть раньше, подошла к Чарити и поправила ее розовый атласный шлейф и бриллиантовую тиару. Затем Чарити и Август начали медленно подниматься по ступеням. Миновав коридор, они остановились в дверях огромного зала, предназначенного для празднества.

— Его королевское высочество принц Август и ее королевское высочество принцесса Чарити! — провозгласил мажордом.

«Неужели это обо мне? — подумала Чарити. — Привыкну ли я когда-нибудь к этому?»

Принц с принцессой проследовали к центру зала, и толпа расступалась перед ними, как Красное море перед Моисеем. Мужчины низко кланялись, а женщины приседали в реверансе. Чарити хотелось рассмеяться и сказать: «Что же вы делаете? Право, не стоит».

Но Чарити чувствовала тяжесть атласного шлейфа и уколы прекрасной бриллиантовой тиары, и она знала: ей следует держаться так, как должна держаться принцесса Юры. Да, ее жизнь изменилась, и она должна поскорее привыкнуть к этим изменениям.

Все в зале, кроме принца и Чарити, были в домино и в масках. Первые несколько танцев супруги сидели на позолоченных стульях, стоявших на низком помосте, который соорудили в центральной части зала. Но затем оркестр заиграл вальс, принц, повернувшись к жене, с улыбкой сказал:

— Могу я пригласить вас на танец, дорогая?

Когда они стали рядом, Чарити, взглянув ему в глаза, проговорила:

— Пожалуйста, не делайте больших шагов, Август, иначе мне не поспеть за вами.

Принц улыбнулся и сказал:

— Не беспокойтесь, дорогая.

Танец с Августом был самым счастливым моментом в ее жизни. Ей нравилось находиться так близко от него, их тела пребывали в такой гармонии, что они двигались как единое целое. Чарити чувствовала, что могла бы танцевать с ним вечно; когда же музыка наконец стихла, она какое-то мгновение продолжала раскачиваться, не желая отдаляться от мужа.

Потом принц пригласил на танец леди Стефани, а лорд Эмиль — Чарити. После этого Чарити больше не танцевала; почти весь вечер она сидела рядом с мужем на помосте и весело болтала с друзьями принца, время от времени подходившими к ним. Но Чарити заметила, что Август дважды танцевал с блондинкой в темно-зеленом домино и в маске. Впрочем, он танцевал и с другими дамами, но только по разу. «Кто же эта дама в зеленом?» — снова и снова спрашивала себя молодая принцесса.

Чарити была не из тех, кто уклоняется от неприятных разговоров. На обратном пути, когда они сели в карету, она спросила:

— Кто та женщина, с которой вы танцевали, Август? Я имею в виду даму в зеленом домино.

Принц нисколько не удивился вопросу и тут же ответил:

— Баронесса Цайс. Она была очень добра ко мне в годы войны. Когда я был ранен, она выхаживала меня.

«Значит, она ухаживала за ним, когда он был ранен», — с облегчением подумала Чарити. Внимательно посмотрев на мужа, она проговорила:

— Я не знала, что вы были ранены.

Принц улыбнулся:

— Я получил пулю в плечо. Рана была не очень опасная, но она не заживала. Стивен и Эмиль привезли меня на виллу Евы, и она взяла на себя заботу обо мне.

«Ева». Когда принц назвал баронессу по имени, Чарити невольно вздохнула.

Уже во дворце, неподалеку от двери, ведущей в западное крыло, Чарити заявила, что устала и собирается сразу же лечь в постель. Принц кивнул и сказал:

— Да, конечно. У нас был трудный день. Повернувшись к сопровождавшему их лорду Эмилю, принц спросил:

— Ты что-то хотел мне сказать?

— Не забудь, что у тебя завтра утром назначена встреча, Гаст.

— Я помню, — ответил принц.

В голосе Эмиля прозвучали настоятельные нотки, и Чарити с любопытством взглянула на мужа. Когда они миновали двух дворцовых гвардейцев, охранявших вход в западное крыло, Чарити спросила:

— Встреча касается заговора, Август?

— Что? — Он взглянул на нее в некотором смущении. — Нет-нет, дорогая, ничего подобного. Это всего-навсего французский посол — ничего чрезвычайного.

Они дошли до двери в ее апартаменты, и он с улыбкой взглянул на нее:

— Вы выглядели сегодня очаровательно, моя дорогая.

— Благодарю, Август, — кивнула Чарити. Он наклонился и поцеловал ее в щеку:

— Приятных сновидений, дорогая.

Чарити была готова обнять мужа за шею и поцеловать в губы, но он вдруг отступил и, потупившись, пробормотал:

— Что ж, спокойной ночи…

Чарити с удивлением посмотрела на мужа. Было очевидно, что он не хотел встречаться с ней взглядом.

— Спокойной ночи, Август, — прошептала она. Принц развернулся и направился к себе.

Горничная принцессы ждала ее, чтобы раздеть. Потом Чарити надела ночную сорочку и расчесала волосы, однако ложиться в постель не стала. Отпустив горничную, она надела халат и добрых полчаса расхаживала по спальне — ее одолевали очень неприятные мысли. Почему-то ее ужасно расстроило, что она не поцеловала мужа на ночь. Наконец Чарити поняла, что не сможет сейчас уснуть.

«Я должна поговорить с Августом, — решила она. — Мы должны выяснить наши отношения. Должны сделать наш брак подлинным. Я не сомкну глаз, если не увижу его и не скажу ему, что я испытываю».

Она действовала быстро — словно боялась, что передумает или лишится храбрости. Покои принца находились рядом с ее покоями, и минуту спустя Чарити уже стояла у двери спальни. Несколько мгновений она колебалась. Потом, собравшись с духом, постучала.

Тишина была единственным ответом.

Она снова постучала.

И снова тишина.

Она опять постучала и позвала его по имени.

Никто ей не ответил.

Ей вдруг представилось, что муж лежит в постели… мертвый. В следующее мгновение Чарити распахнула дверь и буквально ворвалась в комнату.

Комната была пуста. Чарити взглянула на постель мужа и поняла, что он даже не ложился.

«Но где же он? — спрашивала себя Чарити. — Ведь он вроде бы пошел к себе…»

И тут ей вспомнились слова лорда Эмиля. «Не забудь, что у тебя завтра утром назначена встреча, Гаст», — кажется, так он сказал.

Вероятно, это была очень важная встреча, иначе лорд Эмиль не стал бы о ней напоминать. Но ведь Август сказал, что это всего-навсего французский посол. Возможно, Эмиль напомнил о встрече только потому, что знал: Август вернется очень поздно и может проспать.

Тут Чарити вдруг почувствовала, что дрожит.

— Нет! — воскликнула она. — Нет, я не поверю этому!

Но образ Августа, танцующего с блондинкой в темно-зеленом домино, по-прежнему стоял у нее перед глазами. «Ева, — звучало у нее в ушах. — Ева, Ева, Ева…»

Вбежав в свою спальню, Чарити упала на постель и разрыдалась. Она рыдала так, что, казалось, никогда не сможет остановиться.

К рассвету Чарити была так измучена, что забылась беспокойным сном. А на следующий день у нее оказалось столько дел, что просто не было времени поразмыслить над произошедшим минувшей ночью. Она сразу же отправилась в Юлию, а затем поехала в приют для сирот в близлежащем городке — там должен был состояться прием по случаю Дня Озбальда.

После приема в сиротском приюте вместе с Чарити в карете ехала леди Стефани, и принцесса была рада ее обществу. Веселая болтовня Стефани помогала не думать о предстоящей встрече с Августом.

Чарити не знала, как теперь держаться с мужем, и потому ужасно нервничала. Действительно, что ему сказать?! «Я доверяла вам, а вы предали меня», — именно эти слова ей хотелось бросить ему в лицо. Но она была достаточно умна, чтобы понять: он никогда не увидит сложившуюся ситуацию в том же свете, что и она. Да и никто не поймет ее переживаний. Бабушка недаром ее предупреждала: «Если мужчина не может получить удовлетворения дома, он будет искать его где-нибудь в другом месте».

Она отказывалась верить, что и Август был таким, но, очевидно, дело обстояло именно так.

Чарити продолжала слушать болтовню леди Стефани, пока они поднимались по веерообразной лестнице Пфальца. Затем они вошли в банкетный зал, где их встретил Гельмут, главный дворецкий. Выразительно взглянув на Чарити, он сообщил, что час назад прибыла принцесса Екатерина со свитой — с ней приехали родственники.

— О Боже! — невольно воскликнула Чарити. — Неужели?..