Кристина Брук - Мой прекрасный негодяй

Но…

Образ Олмака в последний раз мелькнул перед ее мысленным взором, прежде чем исчезнуть навсегда, сменившись бессовестной ухмылкой на красивом лице Давенпорта.

Издав, словно берсерк, крик ярости, от которого кровь стыла в жилах, Хилари набросилась на графа Давенпорта.

Даже замерзшая, мокрая, разъяренная и дерущаяся, словно дикая кошка, Хилари без труда справилась при помощи пары кулачков с двумя краснолицыми девицами.

– Прошу прощения. – Бросив извиняющийся взгляд на своих вульгарных спутниц, Давенпорт отцепился от них, после чего подхватил разъяренную массу грязи и мокрой шерсти и поволок за пределы гостиной.

Пока она обрушивала один удар за другим на его спину и плечи, он обернулся и закрыл за собой двери комнаты.

– Ну-ну, Хани, – произнес он успокаивающим тоном. – В чем дело? Я уверен, что мы можем во всем разобраться.

– Разобраться? – Она снова накинулась на него.

Только сейчас Давенпорт заметил, что по ее лицу струились слезы. Девушка явно была не на шутку расстроена. В душе его шевельнулось подобие… некоего чувства. Однако он не собирался искать ближайший выход, как обычно поступал при виде женской истерики. Ему действительно хотелось знать, что случилось. Безусловно, нравы ее братьев были слишком хорошо известны Хани, и ему с трудом верилось в то, что ей никогда прежде не приходилось наблюдать такого рода сцены.

И тогда он вспомнил. С ней был кто-то еще – какая-то дама, чье отсутствие в данную минуту бросалось в глаза.

– Куда скрылась ваша приятельница?

Тут Хилари перестала осыпать его тумаками и резко обернулась, уставившись в пустой коридор. Мгновения текли одно за другим, и только ее тяжелое, прерывистое дыхание нарушало тишину. Потом она вдруг прошептала: «О боже, что я наделала?» – и прижалась к стене, закрыв лицо руками.

Давенпорт заключил ее в объятия.

– Ну-ну, – проговорил он, поцеловав ее в макушку, – я уверен, что мы можем… ох!

Девушка что было силы пнула его в солнечное сплетение.

– По-вашему, это так уж необходимо? – еле выдавил из себя он.

– Уберите от меня руки, – сердито процедила она сквозь стиснутые зубы. На какой-то миг он увидел, как в ней взыграла кровь Деверов. Сейчас она выглядела настоящей мегерой в облике миниатюрной и хрупкой, как фея, девушки.

Испытывая какое-то странное удовлетворение оттого, что ему все же удалось вывести ее из себя, Давенпорт выждал, пока ее слезы не высохли, а прелестные глаза не вспыхнули огнем, после чего спросил:

– В чем дело? Кто эта женщина?

– Эта женщина была моей единственной надеждой попасть в Лондон. Она явилась сюда с визитом, чтобы убедиться в том, что я действительно хорошо воспитанная и добропорядочная юная леди. И вы сами видели, что произошло. – Она, не выдержав, снова разрыдалась. – А ведь я была так близка к цели. Так. Близка. – Она свела вместе большой и указательный пальцы, поднеся их к прищуренным глазам. – Совсем рядом от того, чтобы моя заветная мечта исполнилась.

Давенпорт, моргнув, изумленно взглянул в ее сторону.

– «Олмак», – простонала она. – Я могла бы танцевать на балу у Олмака. Я могла бы встретить там какого-нибудь достойного, порядочного джентльмена, который стал бы моим мужем. А вы все разрушили.

Он приподнял голову.

– Знаете, что вам сейчас больше всего нужно? Хорошая горячая ванна и смена одежды. Вы совсем продрогли.

– Единственное, что мне сейчас нужно, так это снять с вас живьем шкуру!

Она продолжала кричать о том, какой он подлец и негодяй, но для Давенпорта все это было уже не внове, и потому он ее не слушал. Его ум был занят тем, как помочь ей осуществить ее мечту.

– Я сам отвезу вас в столицу, – наконец произнес он.

Что могло быть лучше? Он уже собирался было досаждать обитателям Ротем-Грейнджа до тех пор, пока ощущение новизны от подтрунивания над мисс Девер не исчезнет. Но, по правде говоря, в этом доме он не мог рассчитывать на чистое белье, а что касается девиц легкого поведения, в подобных развлечениях он совсем не нуждался. Если он возьмет с собой Хани в Лондон, то тем самым убьет двух зайцев сразу.

Девушка как будто его не слышала.

– Мне остается только надеяться, что моя репутация не погибла окончательно, – грустно проговорила она. – Иначе мне в конце концов придется выйти за вас замуж, и тогда я скорее всего убью вас еще до окончания свадебного пира.

– Успокойтесь, – возразил Давенпорт. – Я сказал, что беру вас в Лондон, а не в жены.

Уязвленная, она подняла на него глаза.

– Я скорее утоплюсь, чем отправлюсь куда бы то ни было в вашем обществе.

– Ванна, – произнес он, взяв ее за плечи и развернув к себе. – Горячая ванна и сухая одежда. А потом мы поговорим.

Он потащил ее за собой по коридору. Она не сопротивлялась, охваченная какой-то странной апатией, словно все испытания, выпавшие на ее долю за день, сломили ее дух.

Давенпорту это совсем не понравилось, поэтому он произнес с надеждой в голосе:

– Коли уж на то пошло, я тоже весь промок и замерз.

Она ничего не ответила.

– Мы могли бы избавить ваших слуг от лишних хлопот и, так сказать, разделить удовольствие…

– Я вижу, что у вас на уме, но у вас ничего не выйдет, – произнесла она вяло. – Я приму ванну. Одна. А когда я снова спущусь вниз, лорд Давенпорт, надеюсь, вас здесь уже не будет.

Ванна помогла Хилари успокоиться – до такой степени, что ее воображение перестало рисовать различного рода пытки, которым ей хотелось подвергнуть некоего пэра королевства.

Было бесполезно возлагать всю вину за случившееся на него одного. Она сама несла ответственность за собственную судьбу. Если бы только она прислушалась к Ходжинзу. И если бы только она не впала в такую безудержную ярость при виде Давенпорта…

Теперь, оглядываясь назад, Хилари сама не понимала, почему вела себя именно так. Будь на его месте любой из тех неотесанных грубиянов, с кем обычно водили дружбу ее братья, то в ответ на приглашение участвовать в оргии она бы тут же ледяным тоном потребовала от него покинуть дом, а потом проводила свою гостью в другую комнату. В любом случае она не стала бы набрасываться на него с явным намерением выцарапать глаза. Вид лорда Давенпорта в обществе продажных женщин начисто лишил ее рассудка. Тем более что всего за десять минут до того он целовал ее.

Хилари подозревала, что такого рода поведение было привычно для лорда Давенпорта. Слава Богу еще и еще раз, что она не вышла за него замуж, как на то рассчитывала ее мать.

Девушка погрузилась в ванну, приподняв голову над водой, чтобы вымыть волосы, и невольно нахмурившись при виде паутины из вновь образовавшихся трещин на потолке. Сухая плесень, труха, жук-точильщик – в Грейндже было все. Дом разваливался у нее на глазах, а ее братья не делали ничего, чтобы предотвратить беду.

Она должна была во что бы то ни стало уехать отсюда. Ей просто необходимо было вырваться из этого дома. Она бы отдала все на свете за один-единственный сезон в Лондоне, но до тех пор, пока мисс Толлингтон не представила ее миссис Фаррингтон, ее шансы на дебют в столице были равны нулю. Все ее подруги по академии уже успели выйти замуж, наслаждались семейным счастьем и вовсе не горели желанием снова окунуться в омут светских развлечений.

И почему только у нее не хватило здравого смысла завести более полезные знакомства? Хилари вздохнула. Обычно девушки из высших аристократических кругов смотрели на нее как на зануду и ханжу или, что еще хуже, воротили носы от ее семьи.

Хилари была вполне довольна своей жизнью в академии, но теперь она не могла просто взять и отказаться от своей мечты. Ей придется найти какой-нибудь другой способ добраться до Лондона к началу сезона.

Она была так близка к тому, чтобы оставить все невзгоды позади и наслаждаться мириадами увеселений, которые мог предложить столичный сезон, – балы, танцевальные вечера, обеды, визиты в театр и в оперу. Так близка к тому, чтобы найти спокойного, добропорядочного мужа с манерами истинного джентльмена, который никогда не поставит ее в неловкое положение и не выведет из себя. Человека, с которым она могла бы жить счастливо, воспитывая таких же счастливых, довольных ребятишек…

– Еще горячей воды, мисс? – Трикси, единственная служанка в доме, подтащила ушат к ванне и выплеснула туда воду. Дымящиеся струйки потекли по спине Хилари.

– А! Спасибо, Трикс.

Тепло растекалось по ее телу, в пальцы на ногах словно вонзились горячие иголки, возвращая их к жизни.

Девушка снова погрузилась с головой под воду.

– Лорд Давенпорт уже уехал? – спросила она горничную, которая между тем распаковывала скудный гардероб своей госпожи и убирала его в шкаф.

– Нет, мисс Хилари. Хозяин велел приготовить для его светлости спальню.

Хилари стиснула зубы. Этого и следовало ожидать. Она снова и снова задавалась вопросом: что, ради всего святого, заставило ее наброситься с кулаками на человека, которого она едва знала? Что ж, пока Давенпорт находится в ее доме, она постарается быть с ним вежливой. И пусть это станет проверкой ее собственной силы воли и решимости. Если ей удастся не потерять самообладание в присутствии лорда Давенпорта, то она справится с любым испытанием, которое может ожидать ее среди лондонского общества.

Но нет, она же не собиралась ехать в Лондон. Или?..

Простая мысль о том, чтобы провести еще одну ночь в Грейндже, угнетала ее, но провести здесь всю жизнь? Все, что угодно, выглядело предпочтительнее, чем жить в доме, который вот-вот рухнет ей на голову и где оргии устраивались даже при свете дня.

Оставаться под прохудившейся крышей Грейнджа после сегодняшнего дебоша означало окончательно испортить свою репутацию. Если миссис Фаррингтон пустит слух о той позорной сцене, свидетельницей которой она стала в гостиной…

Хилари крепко зажмурила глаза. Ей не хотелось даже думать об этом.