– Но я… я не могу. – О том, чтобы удовлетворить его желание, не могло быть и речи. Ей не хотелось даже думать о последствиях, если их застанут вместе. Даже сейчас, беседуя с ним долгое время с глазу на глаз, она рисковала своей репутацией. Хилари оглянулась вокруг, чтобы убедиться в том, что никто не подслушал это возмутительное предложение.

– Я знаю одно место, куда мы можем пойти, – заметил Давенпорт.

Это навело ее на мысль обо всех прочих дамах, которых он заманивал в свои сети на вечеринках вроде этой. О да, ему наверняка были знакомы в доме все скрытые маленькие альковы, где можно было без помех уединиться.

– Разумеется, я никуда не пойду с вами одна, – ответила она. – Меня слишком заботит моя репутация.

Взгляд его стал таким пылким, что ей показалось, будто он может прожечь им дыру в ее прелестном новом платье.

– Не надо, – произнесла она чуть слышно. – Не смотрите на меня так. Люди увидят и догадаются…

– О чем, Хани? О том, что стоило мне один раз попробовать вас – и я уже не в силах оторваться? Что я не могу спать по ночам от желания снова проникнуть в вас?

– Вы не должны говорить со мной так, – сдавленным голосом ответила она. – Разве вы забыли, что в действительности мы не обручены? Еще месяц, и мы никогда больше друг друга не увидим.

При этом напоминании его лицо словно скрылось за непроницаемой завесой. Его осмотрительность вызвала ее гнев.

– Лишите меня чести, милорд, и можете забыть о собственной свободе. Думаю, вам и самому должно быть ясно, что еще один неверный шаг – и вы окажетесь в церкви с приставленным к вашему виску пистолетом лорда Девера.

– Только не делайте вид, что вам такая перспектива нравится больше, чем мне, – ответил Давенпорт холодно.

Хилари желала лишь, чтобы в этом отношении он оказался прав.

Однако он не стал и дальше настаивать на своем. По-видимому, простого упоминания о браке было достаточно, чтобы охладить его пыл. Она могла бы радоваться этому обстоятельству, если бы не ощущение странной пустоты внутри. Отвергнув его, она чувствовала себя негодующей, раздраженной и, как ни странно, несчастной. Своим неуместным предложением он испортил ей весь вечер. Если бы миссис Уэйкер надлежащим образом относилась к своим обязанностям компаньонки, этого никогда бы не случилось.

Но где же, собственно, ее дуэнья?

– Вы, случайно, не видели миссис Уэйкер? – спросила она у Давенпорта, окинув взглядом комнату.

– Последний раз она попалась мне на глаза в гостиной, где подают прохладительные напитки. Полагаю, вы хотите ее отыскать? – Он вздохнул, однако она не могла сказать, было ли то раздражение или другое, более глубокое чувство. – Тогда пойдемте.


Миссис Уэйкер была пьяна. Будучи хорошо знакомым с различными стадиями опьянения, Давенпорт без труда распознал признаки. Судя по ошеломленному выражению лица Хилари, она не сразу поняла, что стряслось с ее компаньонкой. Что ж, возможно, это и к лучшему.

Дама сидела на низкой скамейке, обложенная подушками, прислонившись головой к стене и держа в руках бокал шампанского, который, казалось, вот-вот выскользнет у нее из пальцев. Когда они приблизились к ней, их приветствовал тихий храп.

– Она спит, – произнесла Хани и задумалась. – Боже правый, разве принято спать в самом разгаре званого вечера?

– Так ведь уже за полночь, – заметил Давенпорт. – Возможно, что леди просто устала после трудного дня.

Он решил, что будет лучше не лишать бедную девушку ее иллюзий. У Хилари наверняка испортится настроение, как только она поймет, что миссис Уэйкер напилась до бесчувствия. Она снова может впасть в отчаяние из-за выходок своих родственников, а ему этого вовсе не хотелось.

– Мэм? – произнесла Хилари. – Миссис Уэйкер?

Дама приоткрыла глаза, потом снова закрыла их и, рассеянно махнув рукой, проговорила:

– Уйдите.

– О господи! Она пьяна?! – Хилари невольно повысила голос на последнем слове, что заставило ее тотчас поднести руку к губам и осмотреться вокруг, не услышал ли кто-нибудь.

К счастью, никто не обратил на них ни малейшего внимания. Они находились в маленьком, погруженном в тень алькове, обрамленном с двух сторон пальмами в кадках. Идеальное место для любовных свиданий. Давенпорт сожалел только, что миссис Уэйкер не находилась где-нибудь далеко отсюда.

– Лучше оставить ее в покое, – предложил он, протянув ей руку. – Если хотите, я могу проводить вас домой.

Но вместо того чтобы принять его руку, Хилари решительно схватила его за запястье:

– Мы не можем оставить ее здесь. Что, если кто-нибудь обнаружит ее в таком виде? Леди Арден или сам герцог… О господи, до чего же это было бы неловко!

Отпустив его, она склонилась над дамой и потрепала ее по щеке:

– Миссис Уэйкер, нам пора домой.

Рука, сжимавшая бокал, взметнулась вверх, расплескав остатки шампанского.

– Пр-р-ринесите мне еще!

– Думаю, вы и так уже выпили достаточно шампанского, – произнесла Хилари язвительно, пытаясь извлечь бокал из ее цепких пальцев.

– Возможно, вам лучше предоставить это мне, Хани, – сказал Давенпорт при виде румянца, выступившего у нее на щеках. Как только она поставит даму на ноги, никто не сможет предсказать, как та себя поведет.

Она вздернула подбородок, в ее глазах вспыхнул воинственный огонек:

– Миссис Уэйкер – моя родственница, а значит, ответственность за нее лежит на мне, а не на вас. – Едва удостоив его взглядом, она добавила: – Не были бы вы так добры принести мне стакан воды, милорд?

– Разумеется. – Он отправился на поиски лакея, думая, что кофейник с крепким кофе пригодился бы сейчас миссис Уэйкер гораздо больше. Отослала ли его Хилари просто для того, чтобы от него избавиться, или она использует какое-нибудь необычное средство, чтобы привести в чувство свою родственницу? Должно быть, она набралась опыта по этой части за долгие годы, что прожила со своими братьями. Его вдруг разобрало любопытство.

Однако по его возвращении выяснилось, что Хилари была ничуть не ближе к тому, чтобы разбудить миссис Уэйкер, чем до его ухода. Пробормотав слова благодарности, она взяла у него стакан и отпила из него. Затем расправила плечи, решительно направилась к своей компаньонке и выплеснула все оставшееся содержимое стакана ей в лицо.

Миссис Уэйкер тут же очнулась, словно воскресла из мертвых, фыркая и чихая. Давенпорт поморщился. В каком-то смысле она была его товарищем по несчастью, поскольку он сам подвергся точно такому же обращению в то памятное утро в Грейндже.

– Ну вот. – Хилари отставила стакан в сторону, после чего обхватила ладонями мокрое лицо компаньонки и произнесла с пронизывающей ясностью, призванной пробиться сквозь туман, окружавший рассудок женщины: – Миссис Уэйкер, нам пора домой. Сейчас вы вместе с нами пройдете через гостиную в холл и затем на парадное крыльцо, не говоря ни слова, не оступаясь и не сплевывая на туфли других. Вот так. Думаете, вы в состоянии подняться?

Голова миссис Уэйкер качнулась. Восприняв это как знак согласия, Хилари тоже кивнула и выразительно вздохнула:

– Вот и хорошо. Лорд Давенпорт, будьте так добры, возьмите миссис Уэйкер под другую руку.

Совместными усилиями они помогли почтенной дуэнье подняться. Она слегка пошатнулась, и Давенпорт уже начал опасаться за свою обувь, но едва миссис Уэйкер встала на ноги, она сделалась более покладистой.

Когда они достигли холла, Давенпорт приказал подать экипаж Монфора.

– Но разве этот экипаж не понадобится герцогу? – спросила Хани.

– Не бойтесь, он будет возвращен заблаговременно, – ответил Давенпорт.

Он намеревался отвезти Хилари домой в собственном экипаже, но ему вовсе не улыбалось проделать этот путь в присутствии мертвецки пьяной компаньонки.

– Предоставьте это мне, – обратился он к Хилари. – А вы пока идите извинитесь перед леди Арден. Я сам усажу миссис Уэйкер в экипаж.

– Да. Хорошо. – Какое-то мгновение ее зубы терзали нижнюю губу. Затем она расправила плечи. – Я скажу, что она внезапно заболела.

Глядя ей вслед, Давенпорт не мог не остановиться в восхищении перед самообладанием, которое помогло ей сначала привести в чувство подвыпившую дуэнью, а потом предстать перед их внушавшей благоговейный страх хозяйкой. Он мог лишь надеяться, что его протеже произведет столь же благоприятное впечатление на ее светлость, как и на него самого. Леди Арден, как никто другой, понимала разницу между успехом и неудачей в свете.

Миссис Уэйкер всей тяжестью навалилась на него и пробормотала что-то в лацкан его сюртука. Он сдул с ее лица страусовое перышко, выбившееся из ее прически и, сморщившись, попытался удержать ее, осторожно пробираясь к двери. С его стороны было глупо полагать, что достаточно снабдить миссис Уэйкер приличной одеждой, чтобы решить проблемы Хилари. Клобук еще не делает монаха, особенно если монах при этом пьет, как извозчик.

Усадив даму в герцогский экипаж и отослав ее домой, Давенпорт собрался с духом и вернулся в дом, чтобы выслушать вердикт. И герцог Монфор, и леди Арден обладали большим влиянием в свете, и потому их поддержка для Хани была жизненно необходима.

Как ни жаль, приходилось признать, что Хилари поступила правильно, отвергнув его предложение порезвиться на скорую руку наверху. Уже само по себе предложение свидетельствовало о недостатке уважения, что шло вразрез с его истинными чувствами и намерениями. Она как будто умудрилась проникнуть ему под кожу при самых неблагоприятных обстоятельствах. Вот тебе и ученый, привыкший рассуждать логически! Его реакция на нее, похоже, начисто отвергала доводы рассудка.

Видя, что Хилари была погружена в беседу с его кузенами, Давенпорт направился туда, где бок о бок стояли герцог Монфор и леди Арден.

Леди Арден, совершенно неотразимая в платье из бронзового цвета атласа, тут же приветствовала его словами:

– Очень милая и воспитанная девушка. Вас можно поздравить, Давенпорт.