– Как вы смеете судить о моих делах!

– Видишь ли, Кэро, без дохода от Фаллингейта твой брат остается нищим.

Кэролайн не сводила глаз с Лукаса, стараясь воспринять эту потрясающую информацию. Затем обратила растерянный взгляд к брату.

– Джордж, я могла бы помочь… Я бы с радостью разделила доход между нами. Почему ты ничего мне не сказал?

– Потому что он не так благороден, как ты, Кэрол, – ответил Лукас, расхаживая взад и вперед. – Твой брат хотел, чтобы весь доход от рудников доставался ему. Он не имел ни малейшего желания делиться с тобой.

– Это правда, Джордж? – спросил Теодор, недоверчиво хмурясь. – Если так, то ваш отец перевернулся бы в гробу.

– Да, это правда, – крикнул Джордж. – Этот дом должен был принадлежать мне. Я сын. Я родился первым. Это все сентиментальность матери, которая считала, что наследницей должна стать дочь.

– Но ты унаследовал особняк на Стрэнде и Ноултон-Парк, – возразила Кэро, изумление и чувство обиды подогрело ее возмущение. – И тебе достались все сбережения отца. Неужели этого недостаточно?

– Хватило бы, – заметил Лукас, – если бы Джордж знал толк в бизнесе. Но он сделал неразумные инвестиции и даже не платил своим служащим. В результате его бизнес прогорел, и ему понадобился Фаллингейт, причем настолько, что он готов был нарушить обещания, чтобы убедиться, что в конце концов он его получит.

Все молчали. Лицо Джорджа из красного стало белым.

– Видите ли, Джордж так хотел получить Фаллингейт, что не погнушался распустить слухи, будто в доме обитают привидения.

– Как вы смеете обвинять моего мужа в подобном вздоре! – вскрикнула Пруденс.

– Очень просто, – ответил Лукас. Он позвонил, и Генри, который, по-видимому, был в курсе дела, тут же явился на его зов с холщовым мешком в руках. Он передал его Лукасу без единого слова. – Благодарю, Генри, – сказал Лукас, вытаскивая из мешка маску, парик и простыню. Дамы дружно ахнули. – Не пугайтесь! Я еще никого не убил. Кэрол, ты помнишь это лицо?

Он поднял маску, и у Кэролайн вырвался возглас изумления:

– Пресвятая Дева, это же призрак лорда Гамильтона!

– Так это его вы видели в окне? – спросила Аманда.

– Ну да, – еле слышно проговорила Кэролайн. – И еще в ночь изгнания нечистой силы.

– Я нашел эти любопытные предметы в конторе Джорджа, – объяснил Лукас, запихивая свидетельства маскарада назад в мешок. – Выслушав все рассказы, я понял, что всякий раз очередной соискатель руки Кэролайн видел призрак лорда Гамильтона, причем это случалось после визита Джорджа. Пока Джордж доставлял молодых людей из Лондона, у него было достаточно времени, чтобы внушить им мысль, будто в доме обитают привидения. А затем оставалось организовать появление самого призрака. Когда приехал я, Джордж ничего не знал об этом, по крайней мере до того, как Физерс не послал гонца в Ноултон-Парк. Физерс, я уверен, одевался в костюм, когда мистер Уэйнрайт был занят. Я прав?

Джордж взглянул на него с неприкрытой ненавистью.

– Но почему Физерс участвовал в таком неблаговидном деле? – поинтересовалась Аманда.

– Он всегда благоволил к Джорджу, – сказал Теодор. – Я предупреждал Кэролайн…

– Слуги обычно немного старомодны, – добавил Лукас. – Он мог не согласиться с тем, что женщина унаследует такое большое поместье. Меня по крайней мере не удивило бы, если он хотел восстановить наследование Фаллингейта по мужской линии. Что, по его разумению, ставило все на свои места.

– Именно так он и думал, – мрачно подтвердил Джордж. – И он был прав. Он единственный считал несправедливым, что отец завещал рудники женщине. Не говоря уже о том, что считал Лукаса Дэвина недостойным Кэролайн.

– Так это Физерс появлялся в окне той ночью во время изгнания дьявола? – спросила Кэро брата.

– Да, – кивнул он, – но я тоже был там.

– И это вы ударили меня в саду, – сказал Лукас.

– Да, я. Я все больше убеждался, что вы можете заподозрить меня после того, как я не сдержался во время нашего первого разговора. Вы появились в доме без моего ведома, я разозлился и решил внушить всем, что ваша жизнь в опасности. Довольно неблагоразумно для меня. Я хотел исключить любые подозрения и собирался сам войти в комнату минуту спустя. Я думал, это послужит доказательством, что я не причастен к появлению призрака. Джордж вытер пот со лба.

– Но вы неожиданно собрались в комнате с дверями, выходящими на террасу. Откуда мне было знать, что Дэвин кинется преследовать призрак в этот ужасный ливень? Чтобы спасти Физерса и снять с него костюм, мне пришлось выйти в сад через боковую дверь. Я не имел представления, чем вы там занимались. Только я успел раздеть Физерса и спрятать костюм в кустах, как наткнулся на Дэвина и ударил его прежде, чем он меня узнал.

– И ты бросил бедного Физерса умирать? – спросила Кэролайн.

– Я не думал, что он болен! Его перенесли в западное крыло дома. Он еще…

– Он еще жив, – прошептала Кэролайн, – и это чудо. Но ему осталось недолго. Зачем ты пошел на такой обман? Ты когда-то любил меня, Джордж. Я знаю, что любил.

Джордж тяжело опустился на стул и провел обеими руками по растрепанным волосам. Она никогда не видела его в таком беспорядке.

– Дэвин прав, – глухо заметил Джордж. – Я специально гнал от тебя поклонников. Прости меня, Кэро. Я делал это для Пруденс и девочек. Я не знал, как еще спасти их будущее.

Его длинные ноги внезапно показались ей неуклюжими, и Кэролайн вспомнила, каким неловким он был в детстве. Несмотря на свою красоту, Джордж никогда не имел понятия о чувствах. Пока жизнь шла без особых потрясений, он всегда производил на людей благоприятное впечатление. Это стоило ему непомерных затрат, больших, чем он мог позволить себе, исходя из доходов. Он жил выше своих возможностей, стараясь ублажить вдову полковника Халлауэлла, и, стремясь к этому, отбрасывал любые сожаления о предательстве собственной сестры.

– Как ты мог, Джордж? Разве ты не знал, как мне было больно, когда ты выпроваживал моих женихов?

– Я не думал о тебе, Кэро, – усмехнулся он, поглядывая на нее со смесью сожаления и злости. – Ты сама начала это. Ты первая придумала легенду о привидении, когда к тебе сватался сын графа. Мальчишка вернулся в Лондон, напуганный до смерти, и поползли слухи… Несколько лет спустя, помня о странном завещании отца, я увидел возможность воспрепятствовать тебе унаследовать Фаллингейт. Я просто воспользовался тем, что ты сама придумала.

– Ах, Джордж, – с горечью вздохнула Кэролайн.

Он поглубже уселся в кресле, на его красивом лице появилось виноватое выражение.

– Но почему я видела призрак? – спросила его Кэролайн. – Ты ведь не собирался пугать меня, Джордж?

Он нахмурился:

– Конечно, нет. Однажды, узнав о появлении здесь Дэвина, я решил напугать его, но он и бровью не повел.

– Потому что он никак не ждал увидеть привидение, – пояснил Теодор.

– Я думал, если я напугаю тебя, Кэрол, ты расскажешь Дэвину и он поверит. Не говоря о том факте, что я был зол на тебя. Я хотел отомстить моей маленькой Мышке.

– Никогда больше не смей называть меня так! – холодно произнесла она.

– Прекрасно, – воскликнул он и встал. – А ты не проси меня остаться. Я не позволю тебе жалеть меня или смеяться надо мной. И что бы вы там ни говорили, Дэвин, в моих глазах вы по-прежнему конокрад!

– Мистер Уэйнрайт! – сказала Пруденс, поднимаясь следом за мужем. – Он граф. Вы не можете говорить с ним в таком тоне.

– Помолчи, Пруденс, и лучше поторопись. Мы уезжаем. – Джордж повернулся и вышел из комнаты.

Поджав губы, униженная и подавленная, Пруденс Уэйнрайт поспешила за мужем. Пожалуй, Кэролайн впервые видела ее такой растерянной. Проводив их до двери, она наблюдала, как они шли под дождем к карете, а потом вернулась к своим друзьям, совершенно не в состоянии говорить.

Лукас между тем продолжил:

– Я только что объяснил мою связь со Смайли Фиггенботтемом. Это именно он украл лошадь графини. Мы приехали, задумав ограбить Джермейн-Хаус и Фаллингейт. Я собирался выйти из дела, когда вернусь в Лондон. А Смайли, который жил, как лорд, в Ноултон-Парке, тоже не представлял собой опасности. Шайка не пойдет на такое без Смайли. Сказать по правде, Кэро, вожаком шайки был я. Ты должна знать это.

– Мы знаем, – просто сказала Кэролайн.

– Ты не сердишься, что я планировал тебя ограбить?

– Грабят грабители.

– Значит, ты простила меня?

– Нечего прощать, мой дорогой, – обнимая его, сказал Теодор. – Мы знали, кто вы, когда вытащили вас из тюрьмы.

– Нет, тогда еще нет, – поправила Аманда с радостной улыбкой. – Но теперь знаем.

И словно в подтверждение ее слов вошел Генри с серебряным подносом, на котором лежал конверт.

– Мистер Дэвин, – сказал он, – лакей леди Джермейн только что доставил это письмо.

– Спасибо, Генри. – Кэролайн открыла конверт, быстро пробежала листок глазами, и ее лицо просияло от радости. – Это от твоей бабушки. Она пишет, что даже старая женщина может совершать ошибки. Она изменила свое решение и выражает желание признать тебя своим наследником, если ты соблаговолишь посетить ее завтра.

Прижимая письмо к груди, она бросилась в его объятия.

– О, мой лорд, я так счастлива за тебя.

– Моя леди, – прошептал он, – ничего бы не произошло, если бы не твоя любовь!

Теодор и Аманда подошли поздравить их, и доктор попросил Генри принести шампанское.

– Мы хотим поделиться с вами хорошей новостью, – сказала Аманда, – мы собираемся пожениться.

– Неужели? – воскликнула Кэролайн, обнимая подругу и плача от радости. – Никак не ожидала такого потрясающего известия! Я счастлива за вас!

– Ну уж не больше, чем я, дорогая, уверяю вас, – рассмеялся Теодор, целуя Аманду в щеку.

Лукас пожал руку доктора и поцеловал миссис Пламшоу.

– Даже не знаю, что сказать. Не могу поверить во все эти чудесные свершения. О… – Он вдруг осекся. – Еще один, последний вопрос, касающийся Джорджа. – Лукас сунул руку в карман. – По всему видно, он основательно продумал интригу. В его конторе я нашел квитанцию о покупке дневника лорда Гамильтона. По-видимому, он купил его и положил на чердаке, надеясь, что когда ты обнаружишь его там, твои мысли приобретут определенное направление. Так оно и случилось. Ты поверила, что он лежит там со времен постройки Фаллингейта.