Они покинули комнату первыми, Лукас последовал за ними, взглянув на Кэролайн, словно хотел сказать, что все будет хорошо. Она кивнула, и он закрыл за собой дверь.

– Я хочу рассказать вам одну историю, Кэролайн, – сказала графиня. – Позвольте мне присесть?

– Конечно, ваше сиятельство, – виновато отозвалась та. – Простите мою невнимательность. Но вы задели больную тему.

– Это более чем очевидно, моя дорогая. – Графиня величественно опустилась на софу, Кэролайн присела рядом с ней. Положив обе руки на набалдашник трости и уперев ее в пол, графиня устремила взгляд в никуда. – Когда-то, давным-давно, – начала она, – у меня было два красивых сына. Младшего, очаровательного ребенка, звали Торнтон. Старший, Бэзил, был наследником титула, четвертым графом Джермейн. Естественно, мы в основном занимались Бэзилом, старались воспитать в нем чувство ответственности, присущее старшему сыну. И надо сказать, он не разочаровал нас, по крайней мере пока он не привел в дом женщину, которую представил как свою жену.

Графиня покраснела и сжала дрожащие губы.

– Даже сейчас это глубоко огорчает меня. Эта… эта… девка, ее звали Элизабет. Дочь бакалейщика, – сказала графиня, не скрывая презрения. – Весьма неудачный выбор для будущей графини. Плебейского происхождения, далека от нашего круга… Мне следовало в тот же день, как она появилась в поместье, выставить ее прочь, но она была в положении.

– Она носила под сердцем вашего внука? Лидия кивнула.

– Я терпела эту женщину и ее ребенка шесть лет. Я умоляла Бэзила оставить ее и развестись. Она была его позором, но он не слушал меня. Он твердил, что обожает ее. Мой бедный сын, он потерял голову, совсем как вы.

Кэролайн заморгала.

– И что же с ними случилось? – Она очень смутно помнила историю о старшем сыне леди Джермейн.

– Бэзил умер в тридцать лет. После того как умер его отец, он в течение двух лет ужасно пил. Я думаю, все из-за женитьбы. Хотя Бэзил любил Элизабет, она ему не подходила. Она не была счастлива в Джермейн-Хаусе, часто плакала. Она была… не в себе. Я считала, что ее место в доме для душевнобольных, но Бэзил отказывался отправить ее туда.

– Что же случилось с Элизабет и ее мальчиком после смерти Бэзила?

– Я выгнала их обоих, – холодно и ровно сказала графиня. – Я дала ей много денег и просила никогда не возвращаться назад.

– Вы выгнали собственного внука? – в ужасе прошептала Кэролайн. – Но как вы могли?

– Очень просто. Я думала о репутации семьи.

– Но по праву первородства он должен был стать пятым графом?

– Торнтон предъявил письма, убедившие меня, что ребенок не связан с нами кровными узами. Сын заставил меня поверить, что его отцом был один из любовников Элизабет. Естественно, при подобных обстоятельствах я не могла допустить, чтобы этот бастард унаследовал титул пятого графа Джермейн. Поэтому пятым графом стал Торнтон. Трагедия в том, что он погиб два года спустя от несчастного случая на охоте и сейчас нет никого, кто бы унаследовал титул, продолжив наш род.

– Вы сожалеете, что выгнали этого ребенка?

– Да. Но только потому, что, как выяснилось, он был законным наследником. Уже после смерти Торнтона я узнала, что он подделал письма, которые бросали тень на происхождение мальчика.

– Как грустно.

– Да. – Графиня заморгала, словно внезапно ощутила тяжесть прожитых лет. – Как это ни печально, милый Торнтон не имел ни малейшего понятия о честности. В любом случае, дорогая, если ребенок на самом деле не был сыном Бэзила, я поступила правильно.

– А где сейчас ваш внук? Графиня закрыла глаза.

– Я не знаю. Я приказала своему адвокату разыскать его, но после нескольких лет безрезультатных поисков потеряла надежду. Между тем у меня нет сожалений, – резко добавила она. – И это мое убеждение. Иногда мы совершаем верный выбор, а иногда ошибочный, но честь семьи превыше всего. Я ваша соседка и друг и не могу спокойно наблюдать, как вы поступаете со своей жизнью. Разорвите этот брак, если не ради себя, то хотя бы ради мистера Дэвина. Он никогда не приживется здесь, так же как Элизабет. Я помогу вам замять это маленькое недоразумение в свете. Общество примет любые объяснения, если они будут исходить от меня. Позвольте помочь вам, вместе с Джорджем мы восстановим вашу репутацию, пока еще не поздно. Что вы скажете, моя дорогая, вы согласны?

Стоя за дверью кабинета, Лукас привалился к стене и провел дрожащей рукой по онемевшему лицу. На верхней губе выступил пот, и он торопливо смахнул его. Он слышал почти все, что рассказала графиня. И этого было более чем достаточно.

Да, пришло время ехать. И сейчас он точно знал, что должен спросить у Робина Роджера. Этот старик – единственный, кто может рассказать ему то, что он хочет знать: правду о его происхождении. «Неужели я наконец приблизился к разгадке?» – подумал Лукас, и возникшие подозрения потрясли его до глубины души.

Глава 30

Попрощавшись с графиней и обнаружив, что Лукас уже уехал, Кэролайн не находила себе места. Ее растревожил разговор с леди Джермейн. Чтобы успокоить разгулявшиеся нервы, нужно было непременно с кем-нибудь поговорить. Она направилась в Зеленую гостиную посмотреть, чем заняты Эмили и Монти.

Она вошла в комнату, Троули и мисс Кинникотт встретили ее радостными улыбками.

– Миссис Дэвин, не хотите поиграть с нами в карты? – предложил Монти. – Я как раз учу Эмили пикету.

– Нет, спасибо, мистер Троули. Мне бы что-нибудь поспокойнее, сегодня выдался тяжелый день.

Эмили понимающе кивнула:

– Из-за отъезда мистера Дэвина?

– Значит, вы знаете…

Молодые люди обменялись взглядами.

– Мистер Троули сказал, – продолжила мисс Кинникотт, – что все слуги только и судачат о визите графини и внезапном отъезде мистера Дэвина.

– Да, – сказала Кэролайн, присаживаясь к карточному столу. – Он уехал по делам в Лондон. Кстати, он просил меня разузнать, не смогли бы вы, мистер Троули, взять на себя руководство фондом для сирот. Так как вы собираетесь жить в Лондоне, когда откроете свою лавку, вы смогли бы опекать мальчиков. Вам будут хорошо платить за эту услугу. Что вы скажете? Мистер Дэвин надеется, что это предложение вас заинтересует.

– Конечно, мэм. Большое спасибо.

Она благодарно улыбнулась ему, понимая, почему Лукас был так уверен в ответе. Он столько сделал для Монти, да и для других тоже… Она хотела, чтобы Лукас был вознагражден за свою доброту.

– Он долго пробудет в городе? – мягко поинтересовалась Эмили.

Кэролайн пожала плечами:

– Не знаю. Я беспокоюсь за него. Он… он собирался в «Семь лун»…

– Но зачем? – насторожился Монти.

– Он хочет кое в чем разобраться. А я боюсь… Он не тот человек, каким привык казаться. Господи, я могу только молить Бога, чтобы его не убили там и не ограбили.

– Вы напрасно тревожитесь, – успокоила ее Эмили.

– А может быть, и нет, – тасуя карты, хмуро заметил Монти. – Я собирался в Лондон через пару дней. Пожалуй, отправлюсь завтра и попробую разыскать мистера Дэвина. В любом случае сделаю все, что смогу, чтобы ему помочь. И потом, он должен проинструктировать меня относительно своих подопечных.

– Правда, Монти? Я была бы вам так благодарна! Лукас никогда не говорит, что ему нужна помощь, но будет прекрасно, если вдруг возникнут сложности и рядом окажется друг. Я знаю, мистер Доррис едет в Лондон завтра днем. Возможно, в карете найдется место и для вас?

– Я немедленно поеду в Билберри-коттедж, чтобы выяснить это. – Он замолчал, нежно глядя на Эмили. – Можно мне снова навестить вас, мисс Кинникотт?

Эмили торопливо отбросила со лба выбившуюся прядь.

– Разумеется, мистер Троули. Я чувствую себя лучше день ото дня. Надеюсь, скоро мы сможем отправиться на прогулку. До того, как вы уедете…

Он улыбнулся, с явным удовольствием глядя на ее милое юное личико.

– Непременно. А теперь разрешите откланяться.

– Мистер Троули, – окликнула Кэролайн. – Если вы найдете мистера Дэвина… скажите ему, что я с нетерпением жду его возвращения домой.

Монти кивнул, поклонился и вышел. Кэролайн посмотрела ему вслед, затем с лукавой улыбкой повернулась к подруге:

– Я уверена, мистер Троули совершенно очарован вами, мисс Кинникотт. Вы всегда так действуете на мужчин?

Эмили рассмеялась, прикрывая ладошкой губы.

– Миссис Дэвин, зачем вы меня дразните? Он очень милый, правда? Хорошо бы, он понравился моему отцу.

– Даже если и нет, вы задержим вас здесь еще на несколько недель. Хм-м… мы скажем вашему отцу, что вам требуется больше времени на выздоровление. И благодаря этому вы узнаете о намерениях мистера Троули. Пройдет какое-то время, прежде чем он сможет открыть свою лавку, и он, без сомнения, вернется с Лукасом. Если намерения мистера Троули серьезны, я уговорю вашего отца принять его предложение.

Эмили вздохнула:

– Мне не следует так уж поддаваться этому чувству. Я еще не готова к замужеству.

– Глупости, – возразила Кэролайн. – Доктор Кавендиш говорит, что правильное питание и долгие прогулки быстро приведут ваше сердце в норму. Я уже сейчас вижу заметное улучшение.

– Спасибо вам. – Эмили подошла и тихонько пожала ее руку. – Простите, что я говорю только о себе. Вы обеспокоены. Вы на самом деле сомневаетесь, что мистер Дэвин вернется, как только сможет?

Кэролайн изо всех сил старалась сдержать слезы.

– Лукас очень гордый. Он всегда был таким. Я надеюсь лишь на то, что, если поиски следов его семьи окажутся безрезультатными, он все равно не откажется от меня.

– Он будет любить вас. Миссис Дэвин, вы должны верить…

– А я и так верю, что Лукас благородного происхождения.

– Нет, верить не в мистера Дэвина, верить в себя. Кэролайн молча смотрела на девушку.

– Вы все еще не видите, в какую женщину вы превратились? Ах, если бы вы могли взглянуть на себя моими глазами, глазами миссис Пламшоу или доктора Кавендиша, вы бы не боялись. Вы бы знали – у мистера Дэвина нет иного выбора, как вернуться к вам.