Джулия Берд - Мой прекрасный лорд

Он подошел и поцеловал жену в щеку. Встревоженная его реакцией на гостя, Кэролайн нахмурилась.

– Лукас, какой вы бестолковый, право. Вы помните мистера Троули? Он один из сирот, которым вы помогаете. Вам следовало бы рассказать мне о своих добрых поступках.

С искренним недоумением Лукас посмотрел на Монти:

– Извините, я… я, честное слово, не помню. Приветливая улыбка Монти исчезла, он был слишком искренен, чтобы скрывать душевную рану.

– Лукас! Вы наверняка помните! Это сын Иззи! – воскликнула Кэролайн с оттенком нетерпения в голосе. – Вы помните Иззи?

Лукас, явно взволнованный, налил себе чашку кофе.

– Если бы я помнил, дорогая, я бы сказал.

– Мистер Дэвин сегодня сам не свой, – тихо сказала Кэролайн Монти.

Лукас быстро повернулся к ней, глаза его блеснули гневом.

– Уверяю вас, я более чем в себе. Я не приглашал сюда мистера Троули и не понимаю, почему он немедленно не покинет нас, поскольку я совершенно не припоминаю ничего, что бы нас с ним связывало.

– Лукас!

Он бросил на Кэролайн виноватый взгляд, вздохнул, его гордая осанка поникла.

– Простите. – Лукас провел рукой по исказившемуся лицу, исподволь разглядывая Монти. – Позвольте мне поговорить с мистером Троули наедине.

Кэролайн встревожено посмотрела на гостя.

– Не волнуйтесь, дорогая, я не оторву ему голову. Я только хочу поговорить с ним.

– Хорошо, – поколебавшись, сказала Кэролайн, – если таково ваше желание. Хотя я не возражала бы и остаться. Правду сказать, я этого очень хочу.

– Пожалуйста, Кэрол.

Она кивнула и одарила Монти приветливой улыбкой.

– Думаю, мой муж предпочтет, чтобы слуги не присутствовали при вашей беседе, мистер Троули. Поэтому сами займитесь кофе и булочками. Надеюсь, вы пообедаете с нами. Оставайтесь, сколько захотите. Вы идете со мной, Аманда?

– Конечно.

Женщины вышли, оставив Лукаса и Монти вдвоем.

Когда через полчаса Лукас вошел в галерею, Кэролайн вновь была поглощена живописью. Только проведя тонкую линию, подчеркивающую продольную ямочку на подбородке, она увидела, как портрет мужа даже в любительском исполнении похож на изображение Баррета Гамильтона. Черные глаза, созданные ее кистью, казалось, проникали в ее душу, точно так же, как порой действовал на нее подлинный портрет лорда.

Расстроенная, она бросила кисть на мольберт и, резко поднявшись, отступила на шаг, чтобы охватить перспективу. Это Баррет Гамильтон. Но это и Лукас Дэвин. Она не могла объяснить разницу между ними.

– У вас такой вид, будто вы встретились с призраком, – раздался позади нее звучный голос Лукаса.

Кэролайн с дрожью обернулась.

– Господи! Вы напугали меня до полусмерти! Я не слышала, как вы вошли.

Его пронзительные черные глаза изучали ее черты, словно она была портретом, созданным его рукой.

– Вы слишком увлеклись работой. Как я вижу, пишете свой любимый объект?

Лукас нахмурился. Он думает, что она изобразила Баррета Гамильтона?

– Но это вы, – поспешно пояснила Кэролайн.

Он приподнял брови, полная сарказма улыбка скривила его губы.

– Разумеется.

– Мистер Троули останется у нас?

Лукас поджал губы и, сунув руки в карманы, отошел к окну.

– Нет, я отослал его, пусть идет своей дорогой.

– Лукас! Вам следовало предложить ему остаться. Он о вас очень высокого мнения. Я хотела послушать историю вашей лондонской жизни.

– Мы не проводили время вместе, Кэрол.

– Но вы знали его. И что более важно, он знал вас. Я ему завидую. Вы понимаете, что я ничего не знаю о вашем прошлом.

– Это к лучшему, – сказал он. Голос его был холоден, как ветер, шумевший за окном в увядших розовых кустах. – По крайней мере сейчас.

– Вы не можете убежать от своего прошлого, Лукас.

– Не могу? – Он повернулся и уставился на нее. – Я так ловко сбежал от своего прошлого, что даже его не помню…

Голос его прервался, он приложил руку ко лбу, зажмурил глаза и скривился.

– Что-то не так? – Кэролайн подошла к нему и коснулась его руки. Даже сквозь одежду она почувствовала, как от него пышет жаром. – Да вы весь горите! Вы, должно быть, больны. И бледны как полотно.

– Я не болен. Просто… я сердит на вас.

– Почему? Почему, дорогой?

– Сначала вы хотите, чтобы я забыл свое прошлое, а теперь настаиваете, чтобы я его вспомнил.

Кэролайн сжала его сильную мускулистую руку.

– Потому что поняла, как ошибалась. Я хотела, чтобы вы стали тем, кем не были. Я хотела выйти замуж за лорда или за кого-нибудь столь же респектабельного. И теперь, когда вы стали вести себя как великосветский человек, я поняла ошибочность своего плана. Я полюбила вас таким, каким вы были прежде. Я скучаю по тому мужчине, Лукас, я вас едва узнаю.

Он вырвал свою руку из ее ладони.

– Прекратите. Вы говорите чепуху. – Он застонал, видимо, головная боль усилилась.

– Вы даже на себя не похожи. Вы исхудали. Портрет, что я нарисовала, в равной мере походит на вас и на лорда Гамильтона. Вы с ним одно целое… С того момента, когда портрет ударил вас по голове.

– Хватит! – зарычал Лукас. Лицо его покрылось испариной. Он посмотрел на Кэролайн затравленным взглядом, под глазами залегли темные круги. – Можете вы понять, что мне нехорошо? – Он вытащил из жилета фляжку и открыл пробку. – С меня хватит ваших добрых намерений и забот о моей персоне. Больше никогда не говорите мне о Монти Троули и о моем прошлом. Ясно?

– Я вам скажу, что мне ясно. Вы не тот человек, за которого я вышла замуж. Не для того я ждала долгие годы, чтобы заключить брак с человеком, столь же бесхарактерным, как лондонские приятели Джорджа. Я хочу, чтобы тот вспыльчивый и искренний Лукас Дэвин вернулся. Вы слышите?

– Я услышал чересчур много, черт возьми!

Он направился в дальний конец галереи, громко стуча каблуками по деревянному полу.

– Проклятие! – вырвалось у Кэролайн.

В раздражении она повернулась к портрету. И уже хотела перечеркнуть свое творение крест-накрест черной краской, как услышала глухой стук и тревожный крик.

– Мистер Дэвин! Бедный мистер Дэвин! Сходите за Генри! Скорее.

Услышав вопли Бидди, Кэролайн бросила кисть. Она промчалась по галерее, выбежала в холл и замерла у распростертого на полу Лукаса. Он упал навзничь. По счастью, на этот раз обошлось без крови.

– Бидди, что случилось?

Кэролайн опустилась на пол и положила голову Лукаса себе на колени.

– Он вышел за дверь и тут же упал.

– Позовите доктора Кавендиша! И поскорее!

Осмотрев Лукаса, Теодор оставил его на попечение Бидди и пригласил Кэролайн в библиотеку для серьезного разговора.

– Что с ним? – с тревогой спросила она, закрыв за собой дверь.

Теодор подошел к камину и, опершись рукой о полку, задумчиво посмотрел на огонь.

– Не стану лгать, Кэролайн. Я не знаю, что беспокоит Лукаса.

Тревога, давно поселившаяся в ней, обернулась приступом боли, без всяких признаков облегчения.

– Он весь горит. Это лихорадка?

– И да, и нет. – Теодор заложил большие пальцы за лацканы сюртука. – У него жар. Должно быть, простудился.

– Вполне возможно, – вздохнула она, усаживаясь на софу. – Он ездил верхом легко одетым. Дэви говорил мне, как Лукас замерз, когда вернулся.

– Лихорадка привела к тому, что он потерял сознание и упал. Я уверен, что он все еще страдает от удара по голове. Скорее всего, именно это повлияло на ход его мыслей. Теперь он может вспомнить отдаленное прошлое, но забыл, что было месяц назад. Когда я изучал медицину, то читал о случаях стойкой потери памяти. При ушибе головы такое бывает, память может возвращаться и пропадать.

– Я хотела бы верить, что все так просто, дядя Тедди. Но как вы объясните его внезапное умение читать?

– Возможно, ребенком он умел читать, а затем утратил эту способность, когда память о том периоде была потеряна. Наверное, какое-то ужасное событие заставило его забыть все связанное с этим отрезком жизни.

Кэролайн покачала головой:

– Нет, он одержим призраком.

– Послушай, Кэрол, твое воображение слишком уж разгулялось.

– Не забывайте об упавшей люстре! Это не случайно, что она упала именно рядом с Лукасом и именно тогда, когда он танцевал со мной.

– Да, это не случайность. Это проржавевшая арматура.

Генри осматривал ее и сказал, что вам повезло, что люстра так долго провисела, а не рухнула раньше.

Кэролайн закусила губу, рассерженная невозможностью поделиться с ним самым главным доказательством. Не могла она сказать доктору, что, занимаясь с ней любовью, Лукас назвал ее Рейчел. И потеря памяти не имеет с этим ничего общего. Равно как и с резким похудением.

– Я уверена, дядя Тедди, что Лукас вспоминает не свое прошлое, а прошлое Баррета Гамильтона. Он утверждает, что был представлен королю! И говорит об этом более чем убедительно. Вор из лондонских трущоб не мог бы вспомнить такое ни при каких обстоятельствах.

Теодор задумчиво погладил бороду.

– Твоя теория весьма правдоподобна, дорогая. В конце концов, мне доводилось видеть туземных колдунов, погружавших своих пациентов в транс и вызывавших у них судороги и галлюцинации. Хотя я не слишком верю в сверхъестественное происхождение проблем Лукаса, но не отвергаю любую возможность. Время покажет, кто из нас прав.

– Значит, нам не остается ничего другого, как только ждать, – вздохнула Кэролайн.

– Но если моя теория верна, предупреждаю, Кэро, его память может вернуться от какого-нибудь неожиданного сигнала. От какого-то слова или действия, или это произойдет само собой. Так что будь готова. Я без нужды не хочу докучать Лукасу. Он – величайший эксперимент во всей моей карьере.

Кэролайн, прищурив глаза, посмотрела на доктора: