— Мне просто нужно знать, сколько их было.

— Зачем?

Влад зажмурился. Зачем? Он и сам бы хотел это знать. Возможно, он был чертовым мазохистом. Как еще объяснить происходящее с ним дерьмо?

— Просто… скажи… мне. И мы обо всем забудем.

Врал. Врал, не стесняясь. Лишь удивляясь себе самому.

— И не подумаю.

— Что?

— И не подумаю. Это все не имеет значения.

— Еще как имеет!

— Да с какой радости?! Тебя не было! Ты бросил Альку, и бросил меня… — с трудом контролируя собственные эмоции, Аня все же заставила себя сбавить обороты. И уже тише добавила: — А теперь спрашиваешь, сколько их было? Ты точно ничего не попутал?

— Просто скажи, сколько… Было ли тебе хорошо?

— Тебя это не касается, — бросила Аня и, крутанувшись на пятках, сделала шаг к двери. Но не успела сделать и шага — Влад перехватал ее на полдороги и, вцепившись в плечи, рыкнул:

— Их было много?

— Ты ведешь себя как придурок!

— Я… хочу… знать.

Безумие. Чистой воды безумие. Десять лет прошло, Санин. Десять гребаных лет. У нее было право жить, как все нормальные люди. Она не обещала ждать тебя. Хотя бы просто потому, что это ты не оставил ей шансов. И только ты один виноват в том, что она… с другими. Она… с другими. Она. Его девочка…

Убегая сам от себя, Влад набросился на Аню, смёл ее, прижал к стене. Ворвался языком в приоткрытый от возмущения рот, заглушая протесты, стирая чужие поцелуи, как будто их вкус и правда мог до сих пор сохраниться. Теряясь в ней, в своей жажде и острой, как бритва, ревности. Его губы касались скул, шеи, на которой в бешеном ритме бился пульс. Втягивали нежную кожу, оставляя яркие метки. Одним движением Влад вновь стащил с Ани футболку. Уставился на аккуратную грудь с крошечными розовыми сосками и набросился на нее, как изголодавшийся. Втягивая в рот почти всю, играя с ней пальцами.

Он действовал исступленно, не отдавая отчета тому, что творит. Подхватил Аню под попку, заставил оплести ногами собственные бедра. А когда ее влажная плоть коснулась его члена, Влад выругался сквозь стиснутые зубы и замер, подпирая затылком стену. Это было невыносимо. То, как сильно он ее хотел. Это было больше, чем секс. Намного больше… Влад хотел стать для неё единственным. Потому что она, чтобы там ни случилось в их прошлом, была для него рождена. Он пошевелился, готовясь в нее войти. Толкнулся вперед, раздвигая тесные стеночки.

— Подожди! Пожалуйста… Подожди.

— Что такое?

— Для меня… это впервые.

— Что?

— У меня никого не было. Никого… Ты это хотел услышать?!

Влад замер на несколько долгих секунд, все так же к ней прижимаясь. Чувствуя ее дрожь, ловя губами её надсадное, вырывающееся со свистом, дыхание. Осел! Он напугал ее… Напугал своей одержимостью.

— Прости меня.

Аня всхлипнула.

— Прости меня… Я… просто не мог вынести мысли, что у тебя кто-то был.

— Это несправедливо! — закричала она. — И если бы не страх, что ты сделаешь мне больно, а потом никогда себя не простишь, я бы в жизни тебе не призналась!

— Я знаю… Знаю, моя маленькая. Я просто осел.

— Ты не хранил мне верность! Жил, как хотел, и трахал все, что движется.

— Боюсь, что пресса несколько преувеличивает мои заслуги на этом поприще.

— Даже если и так! Ты не имеешь никакого морального права предъявлять мне претензии!

— Я знаю… — Влад губами снимал соленые капли с ее щек и повторял, — я знаю, Нюська. Но ты не представляешь, что это для меня значит. Да я и сам не знал.

— Ты чертов шовинист!

— А ты совсем не умеешь ругаться… — Влад коснулся лбом ее лба и замер в каком-то странном блаженстве. — Скажи, что это правда.

— О, да ты опять за свое?!

Санин поднял руку, накрыл пальцами Анины дрожащие губы и прошептал:

— Пожалуйста… Скажи.

— Ладно… Ладно! Ты — мой первый мужчина.

— Единственный.

— Что?

— Я твой единственный мужчина, Нюська. Раз и навсегда… Никогда тебя не отпущу. И не отдам никому. Хватит. Уже однажды пытался…

— Угу. Пытался… А потом вот. Сколько их было, спрашиваешь… Убить тебя мало!

— Но ты же не убьешь? Не убьешь. Потому что любишь… Скажи, что любишь?

— Ты не заслужил… — буркнула Аня и смущенно отвела взгляд.

— Эй, ты меня стесняешься?

— Вот еще.

— Стесняешься… Тебя выдает румянец.

Пальцы Влада скользнули вниз по розовеющей коже. Достигли пиков груди и недвижимо замерли, касаясь вершинок. Грудь Ани часто вздымалась, и при каждом вдохе те вдавливались в него чуть сильней.

— Девочка моя, нежная… сладкая девочка. Пойдем…

Влад отступил и протянул ей руку. Аня помедлила. Закусила губу в нерешительности. Сейчас в ней кипело столько самых разных эмоций, что Ане было трудно понять, чего она хочет на самом деле: сбежать или остаться.

— Я тебя не обижу. И не буду торопить. Все случится, когда ты будешь готова.

— Брось. Я не боюсь того, что случится.

— Тогда почему твои пальцы дрожат? — Влад осторожно обхватил хрупкое запястье девушки и поднес к её лицу. Длинные тонкие пальцы и впрямь немного подрагивали. Аня закусила губу и покачала головой из стороны в сторону.

— Я не боюсь близости с тобой… Знаю, что ты все сделаешь правильно, даже несмотря на… — не сумев подобрать слов, Аня просто взмахнула рукой.

— Ладно. Тогда чего ты боишься?

— Того, что это неправда. Сон… Того, что завтра проснусь, а тебя нет рядом.

Аня облизала губы и уставилась в пол, по которому причудливым узором скользили тени.

— Девочка моя… Этого никогда не случится. Веришь мне?

Влад уселся на постель, поставив ее перед собой, словно на пьедестал. Касаясь нежно, боясь спугнуть даже вздохом, погладил нежную кожу. Прижался губами к животу, проложил цепочку поцелуев чуть ниже.

— Скажи, что веришь…

— Верю… Я тебе верю.

Наверное, это самое трудное. Поверить. Все еще робко и несмело, Аня коснулась его волос. Кое-где в них уже пробивалась седина. И она как ничто другое напоминала о том, как много времени они упустили. Время, которое им никто не вернет. Отгоняя от себя эти горькие мысли, Аня склонилась над головой Санина, уткнулась носом в его макушку.

— А пахнешь ты, как и десять лет назад.

Он ничего не ответил. Лишь еще сильнее вжался в неё лицом. Целуя, кажется, каждый миллиметр. Заставляя кровь сильнее бежать по венам. Ниже… ниже… и еще ниже. Влад раскрыл ее большими пальцами и, чуть помедлив, впервые коснулся ртом. Он брал ее там, как и целовал в губы. Напористо и жадно. Бесстыже. Аня переступила с ноги на ногу, не в силах отвести глаз от происходящего и справиться с нарастающим внутри чувством.

— Влад…

— Тебе хорошо?

— Я не знаю… Не знаю… Что это?

Аня потерялась в происходящем. У нее как будто выросли крылья, и она летела к солнцу, не боясь сгореть в его жарких лучах. Ее ноги дрожали от напряжения. Желание закручивалось внутри в раскаленную добела пружину. Аня расставила ноги чуть шире. Вцепилась побелевшими пальцами в широкие, покрытые татуировками плечи Влада и тоненько-тоненько захныкала. Она с опозданием поняла, что распирающие изнутри чувства дарит вовсе не его рот, а пальцы, которые Санин добавил для остроты чувств. Они растягивали ее изнутри, подготавливая для чего-то большего.

— Влад!

— Тише… тише…

— Вла-а-ад! — простонала Аня, разлетаясь на части, на сотни сверкающих брызг.

— Вот так… вот так… моя девочка.

Влад осторожно уложил Аню на кровать. Одной рукой успокаивающе ее поглаживая, а другой… лаская себя. Задыхаясь от накатившей страсти, девушка приподнялась на локтях и во все глаза уставилась на происходящее. Зажмурилась, когда первые жемчужные капли упали ей на живот, и вновь подняла отяжелевшие веки. Влад надсадно дышал. Пот катился по его вискам и выступал бисером на груди и шее. Аня стерла прозрачные капли пальцами.

— Почему так? — прошептала она.

— Потому что твой первый раз должен стать незабываемым.

— О, да брось, — нахмурила брови Аня, — это всего лишь никому не нужный…

— Тш! Много ты понимаешь. Не спорь. Я старше и мудрее…

— Именно поэтому я надеюсь, что ты не станешь носиться с моей девственностью, как дурень с писаной торбой, — пробормотала Аня, прячась под простыней. Наверное, после всего случившегося было глупо робеть, но она никак не могла избавиться от этого чувства. Особенно, когда Санин хохотал вот так, как сейчас…

— Нет… Я не собираюсь. Просто хочу исправить все, что натворил сегодня.

— Да брось! Я уже обо всем забыла…

— Я не забыл, — вдруг посерьезнел Влад. — Прости меня. Меньше всего на свете я хотел тебя напугать.

— Я знаю… — прошептала Аня, пряча лицо у него на груди.

— Что?

— Я знаю, что не хотел. Ты никого не смог бы обидеть.

— Боюсь, что ты слишком меня идеализируешь.

— Нет. Я просто знаю, какой ты здесь.

Маленькая ладошка легла на его грудь и осторожно погладила. Влад зарылся носом в русые волосы, полной грудью вобрал в себя ее нежный тонкий аромат. Он поверить не мог, что это случилось. Сорок долгих лет он пытался найти свое место под солнцем. И только совсем недавно понял, что вот оно… возле неё. Как всегда в моменты внутреннего откровения, в ушах зазвучала музыка. Влад поерзал, пальцы чесались — так хотелось коснуться клавиш. Но в то же время он не мог оставить Нюську одну. Она так ладно устроилась у него под боком. Пальцы шевельнулись, будто подбирая аккорды. Так они лежали несколько минут, пока, сонно потянувшись, Аня не скомандовала:

— Иди!

— Куда?

Взгляд Санина был таким испытывающим, таким недоверчивым! Как будто он и правда думал, что она разучилась читать его, как открытую книгу.