— Здравствуйте, — нахмурилась Лиля. Матвей только сухо кивнул.

— Вы… — не нашлась с вопросом.

— Я не знал, что Лиля участвует в репетиции, поэтому приехал… — пожал плечами Матвей.

— Эээ… Думаю, что она не займет много времени. Если хотите — можете посмотреть в зале.

Веселый дернул плечом. Несмотря на жару, на нем был надет застегнутый на все пуговицы костюм цвета ниагара. Он очень шел к его глазам. Сейчас равнодушным.

— Я подожду в парке.

Оксана кивнула. Позвоночником прошел холодок. И что-то сжалось внутри в тугой-тугой узел.

— Хорошо. Тогда мы пойдем? — она бросила приглашающий взгляд на Лилю, и та неохотно пошла за ней.

Может быть, если бы не музыка, сопровождающая репетицию, она бы услышала это раньше, и успела бы что-нибудь предпринять. Но динамики орали на всю мощность, и они просто пропустили звуки, которые могли бы их насторожить.

— Подожди, Максим, выключи музыку, — проговорила Оксана, взмахом руки давая команду убавить звук. Находящиеся на сцене дети недоуменно оглянулись. Хлопок… И еще один… Какие-то крики, топот ног. Оксана на всех парусах рванула к двери. Захлопнула ту и трясущимися руками провернула торчащий в замке ключ.

— Оксана Владиславовна, что происх…

Звук выстрела снова взорвал пространство.

Все происходило как будто в кошмарном сне. Оксана подбежала к окну, но спустить детей со второго этажа не было никакой возможности. Не понимая, в чем дело, заволновались ребята. Их попытались успокоить находящиеся в актовом зале педагог по внеклассной работе и завуч, но паника ширилась, а звуки выстрелов приближались.

— Скорее! Сюда! — Оксана вспомнила о нише, находящейся прямо за сценой. Небольшая конура, в которой они бы все не поместились, но… выбирать не приходилось.

— Сначала малыши!

В висках ломило, кровь шумела в ушах. Кто-то начал плакать, понимая, что дело плохо. Оксана же… она действовала на каком-то автопилоте. Превозмогая себя и страх. Секунды растянулись во времени, происходящее вокруг как будто замедлилось. Движения стали плавными, хотя должно было быть наоборот — ведь все торопились исполнить команду директора.

— Лиля! — заорала Оксана, но ее слова заглушил звук взрыва.

Душа подступающую к горлу истерику, Оксана проталкивала детей в коморку за сценой, стараясь не допустить паники. Секунду спустя раздались выстрелы в дверь. Она так и застыла на сцене, как и не успевшие укрыться ребята и педагоги. Оксана так отчетливо видела их лица. Расширенные паникой зрачки… Лилька… Вот же она!

— Все на пол! — заорала Оксана и, повалив девочку, прикрыла ее собой.

Может быть, эта ее команда спасла им всем жизни. Потому что выстрелы просвистели где-то над головой, а потом и вовсе стихли. Дыша, как марафонец после забега, Оксана медленно подняла голову. Навстречу им несся Матвей, чуть в стороне полностью обездвиженным лежал стрелок. Миша Курянский…

Глава 26

Звуки первых выстрелов Матвей услышал, находясь на стоянке. С этого места они звучали несколько приглушенно, но он не мог их спутать ни с чем другим. Медленно отбросив тряпку, которой протирал зеркала в машине, Веселый сделал шаг, еще один и побежал. Он бегал быстро, показывая самые лучшие результаты в их тактической группе. Так, что прошли всего какие-то секунды от момента старта и до того, как он, осторожно ступая и удерживая в руках пистолет, пробрался в холл, где и обнаружились первые раненные.

Озираясь по сторонам, мужчина просканировал пространство, подбежал к лежащему на полу пареньку, тот тихонько поскуливал, держась за простреленный бок. Рядом находились еще два человека. Среди них и известный Мату охранник. Старый опер Иван Петрович.

— Доложить обстановку, — распорядился Веселый, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

— Мальчишка… Старшеклассник. Работает вроде один… У него ружье…

— Группа захвата…

— Будет с минуты на минуту… Я успел нажать тревожную кнопку, — прохрипел мужчина.

Это все, что нужно было знать Матвею, чтобы решить, как действовать дальше. Именно поэтому он потерял несколько драгоценных секунд в разговоре с охранником. Если парень один — справиться с ним не составит труда. Хуже, если бы это были профессионалы. Террористы, имеющие боевой опыт.

— В актовом зале дети, — прохрипел Иван Петрович, прежде чем отключиться.

Как будто Мат сам этого не знал! Ни на секунду больше не задерживаясь, он побежал вверх по лестнице. Матвей находился в пролете между первым и вторым этажами, когда прогремел взрыв. Мужчина пригнулся и, что есть сил, стиснул зубы. Уши заложило. Сердце колотилось, как сумасшедшее, адреналин тёк по венам, заглушая все. Даже страх.

К счастью, на пути следования не было новых жертв. Но это не означало, что подонок не добрался до цели. Матвей сглотнул и осторожно, вжавшись в стену, выглянул в коридор. Стрелок как раз ступил в распахнутые двери актового зала. Веселый бесшумной тенью пронесся по коридору, но все равно опоздал на какую-то долю секунды. Прежде чем он вырубил нападающего, прозвучали новые выстрелы. Что он почувствовал в этот момент? Вряд ли опишешь словами. Это была далеко не первая операция по освобождению заложников, в которой он принимал участие. Но никогда еще в их числе не было его собственного ребенка. И любимой женщины… И хотя для сотрудников спецназа жизнь заложников всегда находится в абсолютном приоритете, в тот раз эти приоритеты были как никогда понятны.

Дико озираясь по сторонам, Матвей выхватил взглядом Оксану.

— Раненые есть? Все целы?

Шум… гам, плач и крики, но вроде бы пострадавших не обнаружилось.

— Папа! — закричала Лилька и со всех ног рванула к нему, растирая кулаками заплаканные глаза. От облегчения ноги мужчины подкосились. Он подхватил дочь на руки и зашептал в растрепанные волосы:

— Все хорошо, все хорошо, моя девочка…

В открытые окна ворвался звук сирен. Практически тут же у Матвея зазвонил телефон.

— Да, — рявкнул он, одной рукой удерживая дочь, а взглядом — не отпуская взгляда Оксаны.

— Майор Веселый, с вами говорит…

Матвей не стал дослушивать. Сделал шаг, другой… Опустился перед любимой женщиной на колени. Шаря взглядом по ее лицу, проговорил отчетливо в трубку:

— Преступник обезврежен. Можно начинать эвакуацию.

С ресниц Оксаны сорвалась слеза и, упав на фарфоровую бледную щеку, покатилась вниз.

— Ты как? — прошептал Веселый, стирая хрустальную каплю пальцем. Адреналин схлынул, и страх прошелся по телу мелкой, противной дрожью.

— Мне нужно в больницу.

Взгляд Матвея метнулся вниз. Руки разжались, выпуская ревущую дочь, и скользнули по хрупкому женскому телу, осторожно его ощупывая.

— Маленькая, ты же не ранена? Нет?

— Нет. Но, похоже, у меня маточное кровотечение. Я… беременна, — всхлипнула Оксана, не сводя с Матвея наполненных смертельных ужасом глаз.

«Маточное кровотечение… Я беременна…» Мат моргнул. Смысл слов дошел до него с опозданием. Практически тут же зал заполонили люди в масках.

— Стрелок на полу, — проорал Веселый.

Главный в группе кивнул, и зычным голосом приказал детям следовать за ним. Внизу уже дежурили скорые и группа психологов.

— Дети в нише…

— Что?

— В нише за сценой дети. Нам удалось спрятать… — Оксана не успела договорить. Отключилась. Матвей в страхе подхватил её на руки.

— Лиля, пойдем за мной! — скомандовал дочери, игнорируя разливающийся за грудиной холод.

— Нам нужны будут ваши показания, — остановил его движение человек в маске.

— Вы их получите сразу же, как только я удостоверюсь, что с моей женой все в порядке.

— Оставайтесь на связи, — нехотя кивнул главный, что, наверное, предполагало, что Матвею дали немного времени. А на деле… на деле следователи тупо последовали за ним в больницу. И пытали все то время, что он сидел под палатой в ожидании приговора.

Беременная… Она беременная! У них будет ребенок. Сын или дочь… Непременно с ее глазами. Никак иначе. Он даже мысли не допускал, что они могут потерять своего малыша. Он не допускал даже мысли…

Осмотр Оксаны затянулся на целую вечность. Самые долгие минуты в его жизни. Самые страшные. Он прижимал к себе дочь, отвечал на вопросы следаков, а сам… умирал тысячей самых изощренных смертей, едва удерживая себя на месте. Сил ждать просто не было. Хотелось ворваться в палату и…

Матвей вскинул голову, оборвавшись на полуслове, и вскочил. Из палаты, наконец, вышел врач. Наверное, Мат выглядел совсем сумасшедшим, когда прохрипел:

— Как она? Что с ребенком?

— С Оксаной Владиславовной все хорошо. Да и ваш парень тоже в полном порядке. Дерется… — усмехнулся мужчина.

Матвей моргнул. Какой парень? — подумал он, — они что здесь, с ума посходили? Будто угадав, какое направление приняли его мысли, доктор коротко хохотнул. Похлопал взволнованного папашу по руке и пояснил:

— У вас сын будет. Не знали?

Матвей растерянно покачал головой. Перевел взгляд на дочку. Заплаканная и измученная, сейчас она выглядела к тому же страшно разочарованной.

— Сын? Но я же сестру хотела, — раздосадованно пробормотала девочка, вызвав смех всех присутствующих. И даже Матвей устало хмыкнул. Провел по волосам ладонью. Тронутый почти до слез… и такой счастливый.

— Я могу к ней зайти?

— Можете, но ненадолго. Мы вкололи вашей жене успокоительное.

Не дослушав врача, Матвей кивнул и медленно приоткрыл дверь в палату.

Оксана лежала на высокой больничной кровати. Ее глаза были закрыты. Длинные густые ресницы отбрасывали колеблющиеся тени на щеки. Матвей подошел поближе. Сел на стул и, не в силах больше держать спину прямо, склонил голову на постель. Почему-то хотелось плакать. Никогда в жизни не хотелось, и вот тебе на. Мат тяжело вздохнул. Потерся лицом о ее бедро. Накрыл широкой ладонью низ живота и снова судорожно втянул воздух. На голову опустилась женская ручка. Пальцы зарылись в отросшие волосы и нежно-нежно погладили.