- Вы поэтому ушли из областного центра?

- Не только. Если честно, меня привлекла зарплата. Да и условия труда – не сравнить. Опять же, возможности совершенно другие… И как вишенка – ваша программа для малоимущих. Очень она меня подкупила.

Да, поначалу ее подкупила программа. Но только попивая кофе напротив резвящегося с ее сыном Левина, ей пришла в голову мысль о том, что кто-то ведь эту программу инициировал. Не остался равнодушным к чужому горю, как это делали многие другие. Те, для кого медицина стала еще одной возможностью заработать.

- Как вам пришла в голову эта мысль? – осторожно поинтересовалась она. Левин на секунду задумался, повел широкими плечами:

- Я ведь тоже врач, по крайней мере - был… Видел всякое.

- А почему был? – решилась на вопрос Надя, но отчего-то застеснявшись, тут же пошла на попятный, - то есть, я понимаю, бизнес, наверное, интереснее и…

- Да не в этом дело, - улыбнулся Левин, задумчиво провел по заросшей щеке огромной ладонью, - у меня диагностировали артрит. Оперировать я уже никогда не смогу, а без этого… ну, что я за врач?

Надя сглотнула. Внутри поселилось острое чувство несправедливости. Так не должно было быть. Почему судьба выкидывает подобные фортели? Она могла только догадываться, что чувствует человек, лишившись любимой профессии. Это же настоящая трагедия. Для нее - так точно. Надя и думать не хотела о том, что бы делала, случись с ней такое. А Левин – ничего. Улыбается даже. Все же сильный он мужик. Мощный. Не каждый бы на его месте не сдался.

- Должно быть, это было нелегко.

- Было дело, да что теперь вспоминать?

Взгляд карих глаз снова вернулся к ребенку.

- Так странно. Он мне кого-то так сильно напоминает.

- Правда?

- Может быть, я знаю его отца?

- Эээ… Не думаю. Он живет очень далеко и здесь… нечасто появляется.

И ведь почти не соврала! Закатив глаза, Надя перевернулась на бок. Наверное, Левин понял, что она не слишком хотела обсуждать эту тему, потому что практически без всякого перехода стал расспрашивать ее о студенческих годах, о знакомых преподавателях, да и сам поделился с ней несколькими смешными случаями из студенческих лет, над которыми они потом долго хохотали.

- Как-то раз заболел мой друг детства Алька Розенфельд. Заболел и заболел. Уколы ему прописали, а меня попросили сделать. Ну, мне не трудно для друга. Хороший Алька мужик, только женился рано и с тещей жил. В общем, нечасто мы в то время виделись. Прихожу я, значит, к нему в назначенное время, ни спирта, ни ваты, конечно, с собой взять не удосужился. Дверь открывает Алькина жена, я ей, не будь дураком, и говорю: «Привет, Динка! Я к твоему мужу! Жопу есть чем смазать?» А в это время в кухне теща, оказывается, была. Ну и подумала… сама понимаешь, – рассмеялся Левин, покачивая головой. И это было действительно смешно, а она тысячу лет не смеялась, и вообще… Этот его плавный переход на «ты». Надя не могла о нем не думать. И как тут уснуть?

Ночь была долгая и бессонная. Она еле дождалась утра! Вскочила. До самого обеда для Эльфа была заказана няня, потому что их культурная программа сразу после завтрака предполагала тимбилдинг. А после обеда - свободное время и, собственно, сам банкет.

Надя быстро привела себя в порядок, надела наряд, в котором Левин ее уже видел, костеря себя, что не купила что-нибудь поприличнее. Эльф спал мертвым сном, видимо, утомленный вчерашней прогулкой и новыми впечатлениями, поэтому Надя старалась слишком не шуметь. Ненадолго застыла у зеркала с занесенной тушью для ресниц. Нужно ли наносить макияж, если впереди её ждут соревнования?! Поколебавшись еще мгновение, Надя все же прокрасила ресницы несколькими ювелирно отточенными движениями. Вскорости пришла новая няня для Эльфа, и ей таки пришлось разбудить сына, чтобы он не испугался, обнаружив возле себя незнакомого человека.

Понадеявшись на то, что завтрак пройдет в том же зале, что и ужин накануне, Надя спустилась на нулевой этаж. Гостеприимно распахнутые двери свидетельствовали о том, что она не ошиблась. Вытянув шею, женщина огляделась. Она пыталась себя убедить, что ищет взглядом своих, а вовсе не Левина, но попытка не увенчалась успехом. Не обнаружив Ильи, градус ее настроения медленно пополз вниз. Бред! Ну, какой бред! Он ей ничего не обещал, он просто сказал «увидимся», а она напридумывала невесть чего! Размечталась. Ну, почему бабы такие дуры? Почему?

- Ранняя вы пташка, Надежда Леонидовна.

Надя вздрогнула и обернулась к Розе Самуиловне.

- Доброе утро! Да, сегодня что-то не спалось.

Взяв тарелки, обе женщины направились к улыбчивому повару, жарящему яичницу.

- Юрик, ты будешь яичницу? – спросила Роза Самуиловна у подошедшего к ней взъерошенного Юрия Николаевича.

- Еще не знаю. Здесь столько вкусного! Надо осмотреться, – отрапортовал тот, с вожделением потирая руки.

- Не морочь мне то место, где спина заканчивает свое благородное название, Юрик! Мужчине нельзя быть таким нерешительным.

- Так это же просто завтрак?

- И ты таки не знаешь, шо хочешь съесть?

- Нет, - искренне растерялся тот.

- Почему нет, когда да?! Нет, Надежда Леонидовна, вы где-нибудь такое видели?

Посмеиваясь, Надя покачала головой, забрала свой омлет и отошла, оставив занятную парочку разбираться со своими проблемами. Признаться, поначалу ее поразил настолько странный союз. Доподлинно о том, что происходило между Розой и Юркой, в онкоцентре никто не знал. А сами они никак не подтверждали свой роман, да и жили, абсолютно точно, раздельно. Но почему-то ни у кого не возникало сомнений в том, что это самая настоящая пара.

Надя уже почти покончила с завтраком, когда в зале в компании других мужчин появился Левин. Отчего-то замерло в сердце. Надя не знала, радоваться этому или огорчаться. После предательства жениха она не слишком-то верила в сказки. И только это место каким-то волшебным образом меняло ее подсознание, а может, атмосфера предстоящего праздника, или конкретно этот мужчина – как знать?

Неспешно оглядевшись, Левин запнулся о нее взглядом и поприветствовал Надю кивком, а потом, плюнув на всех и вся, просто пошел прямо к ней! Если до этого ее сердце сладко сжималось, то теперь тарахтело с такой силой, что этот грохот в ушах отдавал, и казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Такого Надя даже с любвеобильным Вадимом никогда не испытывала. Сумасшествие чистой воды… Сумасшествие…

Неожиданно, прерывая их с Ильей обмен взглядами, на стул возле Нади упала Нелли.

- Доброе утро! – пробубнила она.

Встряхнув головой, Надя перевела взгляд на коллегу. Ей хотелось крикнуть – какого черта? – но, конечно, она не стала кричать…

- Дамы… Нелли Владимировна, Надежда Леонидовна.

- Илья Савельич, - в один голос пропели женщины. Глупо вышло. Надя опустила взгляд и чуть поморщилась.

- Все хорошо? Как отдых? Готовы к разминке? – лукаво улыбнулся он.

- Еще как, – вяло пробормотала Нелли. Надя улыбнулась, и только. Перекинувшись с ними еще парой фраз, Левин ушел. А ведь как хорошо все начиналось! Может, этот момент и стал переломным? Таким, после которого дальнейший отдых и пошел псу под хвост? Как знать? Тогда Надя не восприняла его уход каким-то знаком. Она лишь сожалела, что им с Ильей не удалось переговорить при свете дня. Вдруг она ошиблась, нафантазировала? А что, если их вечер ей только приснился?

- Ну, ты еще долго будешь сидеть? Или пойдем уже на построение? - морщась, словно даже звук собственного голоса ей был противен, спросила Нелли.

- Построение?

- Ага! Сейчас организаторы нас построят, разделят на несколько команд и выдадут дальнейшие инструкции.

- Господи… Скажи, как я в это вляпалась? У меня и в школе единственная четверка - по физкультуре, - заныла Надя, вставая.

- В прошлом году был пейнтбол. Было забавно. А в этом, наверное, опять эстафета.

Впрочем, долго им гадать не пришлось. Минут через пятнадцать к пятачку у центрального корпуса подтянулся весь их довольно многочисленный коллектив. Говорливый, как и все ведущие, парень и правда разделил их на пять команд, а каждую команду снабдил реквизитом – двумя длинными отшлифованными досками, имитирующим лыжи. Поначалу это было даже весело! Огромной такой толпой пытаться ступить синхронно, сделав хотя бы крошечный шаг – не то, что дойти до финиша! Но задача была не из легких. Особенно тяжело приходилось впереди стоящему. Тому, кто руководил процессом. В их команде – это был Юрка. В соседней – Роза Самуиловна. В капитанах команды также числились Левин и Ковалев – хмурый здоровенный медбрат. Перекрикивая разговоры и общий смех, Юра дал установку команде:

- На раз, два, три! Шаг. Потом опять – раз, два, три! Шаг! Всем понятно? Лыжи не сдвинутся с места, если мы не будем шагать синхронно!

- Да ты не болтай, Юрчик! А таки действуй! – вмешался в процесс объяснения профессор Либерман, нетерпеливо потирая ладони. Подхваченная всеобщим азартом Надя тоже решила подбодрить капитана!

- Давайте, Юрий Николаевич!

- Еще чего! – потрясла кулаками Роза Самуиловна, - кто вам покажет, где у курицы с*ськи, так это мы! Ну-ка, команда! Раз, два, три! Шаг!

В стремлении не упасть лицом в грязь перед своей дамой сердца Юрий Николаевич дернулся слишком резко, остальные члены команды уловили его посыл и довольно синхронно вскинули ноги. Одна Надя зазевалась, уж больно рассмешили ее угрозы Розы Самуиловны. Лыжа поехала вперед, а она, не готовая к такому подвоху, рухнула, как подкошенная.

=6=


Сквозь вязкое тягучее марево забытья к Наде прокралась боль. Силясь понять, что происходит, она медленно подняла ресницы, но тут же со стоном зажмурилась – яркий свет безжалостно ударил по глазам.

- Очнулась! – прошептал кто-то, - Надя! Надежда Леонидовна! Ты меня слышишь?