Я только хмыкнула на это. Дешеветь должно было ещё дня три назад, вот и верь человеку после такого.


В этот вечер ужинали вдвоем. Ярослав спустился с опозданием, когда я уже приступила не дожидаясь. Волосы, не обсохшие после душа, футболка с огромным вырезом, джинсовые шорты. Плевать он хотел на заведенный дресс-код в доме. Максимум, что позволял его отец – рубашку-поло с коротким рукавом в жаркий день, обычно даже пиджак не снимал, лишь расстёгивал.

Этот молод, свободен и, кажется, что-то задумал. Многообещающий блеск в глазах подсказывает. Намеренно молчу.

— Голоден, как стая волков, — потирает он руки и опускается на стул.

— Приятного аппетита, — скупо улыбаюсь.

— Ага, — отзывается он, — и тебе.

Некоторое время мы молча едим. Он изредка поглядывает в мою сторону, по всей видимости, ждет от меня какого-то шага, но я просто кладезь терпения. Золотой запас. Стоило моей тарелке опустеть, Ярослав отложил вилку.

— «КУМК», — коротко сообщил он. Я вопросительно выгнула бровь, а тот добавил: — Окончательное решение ещё не принято, но, если оно станет положительным, это будет именно «КУМК».

И внимательно наблюдает. А я понимаю, что сглупила. Не о том предприятии заикнулась, когда выставляла условия. Сейчас из чувства противоречия предложил бы нужное мне. Он даже не уверен, что нащупал мой «терновый куст», просто играется со мной.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Остается дождаться, когда ты примешь это решение. Сколько тебе ещё нужно времени?

— Думаю, не меньше недели. Вопрос все-таки серьезный.

— Неделя – разумный срок, — подвожу я и поднимаюсь. — Спасибо за компанию.

Когда я прохожу мимо него, его рука перехватывает моё запястье, заставляет остановиться. Замерла, не поворачиваюсь. Его пальцы окольцевали, сдавив косточку, жгут.

— Придешь? — спрашивает в спину.

Уточнять куда и зачем не требуется, мы оба знаем. Как и то, что приду. Этот вопрос и не вопрос вовсе – приглашение.          

— Приду, — тихо шепчу я, Яр выпускает мою руку.

Глава 17 Ярослав

Её тело податливо. Послушно. Отзывается на мои прикосновения и ласки, но мне этого мало. Я как тот дьявол: жажду купить её душу и понимаю – покупка не удовлетворит. Хочу, чтобы так принадлежала, чтобы сама хотела принадлежать…

Сегодня я сверху, смотрю в глаза Аглаи и пытаюсь отгадать её мысли. О чем она думает, когда трахается со мной? Только лишь о сделке?

Я погружаюсь в неё ещё глубже, до предела – хочу, чтобы она прикрыла глаза, чтобы вообще ни о чем не думала. Лишь о том, что происходит между нами. Здесь и сейчас. Два плавных толчка, размеренных, даю прочувствовать… Мышцы Аглаи сжимаются тугим кольцом, так что ноет в паху, толкает вперед, к надвигающемуся "фейерверку". Я склоняюсь, жадно целую тонкую шею и наращиваю темп, она выгибается мне навстречу и издает протяжный стон. От которого сносит крышу, да так, что приходится притормозить, кажется, сердце колотится где-то в яйцах.

— Продолжай, — хрипло просит она, и я ускоряюсь...


Аглая опять уходит. Сгребает в кучу белье, садится, а я снова прошу – останься. Хочу, чтоб лежала рядом, сопела в плечо, опускала голову на грудь и болтала какую-нибудь чушь. Их же всех, сука, так и тянет поговорить после секса. Я добровольно готов вытерпеть данную экзекуцию, с радостью. Останься…

Легкий поворот головы, подернутые улыбкой губы. Она гладит свое лицо, ведя подушечками до самой шеи, а я любуюсь на качающиеся локоны. Тянусь рукой, накрутить один на пальце, но она ускользает. Поднимается, рыбкой ныряет в платье и скрывается за дверью.


К завтраку не успеваю, впрочем, и в офис не тороплюсь. Но застать Аглаю на нейтральной территории не удается. Быть рядом, наблюдать, узнавать её хочется. И никак. Оказалось, всё просто: посторонняя машина у входа, принадлежит её маникюрше. Я болтался на террасе, поджидая, когда та отчалит, вплоть до телефонного звонка Юмы, после которого я решаю доделать начатое и еду в «Гиппократ». Хотелось бы выяснить, Аглая действительно пользуется их услугами или с этим докторишкой её связывает нечто большее?

Девушек на стойке оказалось две. Приветливые, улыбчивые. Выдрессированные, одним словом. Я немного потрепался о том о сем, дождался, когда одна из них отвлеклась на звонок по телефону и шепнул второй:

— Меня интересует Аглая Лапина.

— Какая палата? — занесла она пальцы над клавиатурой, приготовившись сходу печатать.

— Нет, вы не поняли, — остановил её я и пояснил: — Лапина ваш клиент, меня лишь интересует каких специалистов она посещает.

— Так она не в стационаре? — нахмурилась девушка. Я подтвердил, а она выпалила: — Справок не даем.

Деньги девушка брать отказывалась категорически и все косилась куда-то вверх. Кретин, двадцать первый век, камеры кругом! А я сую свои купюры, ничем неприкрытые. На уговоры она тоже не поддавалась.

— А вы ей, собственно, кто? — догадалась спросить она.

Слово это казалось мне неприятным, оскорбительным даже. Пасынок, да ещё и бывший, раз она вдова, такие вообще бывают? А может и не бывший вовсе, я не знал. Но считаться им категорически отказывался. Хоть бывшим, хоть настоящим. И тогда я брякнул:

— Муж.

— Паспорт покажите.

— Паспорта нет, есть водительское, подойдет?

— Нет, конечно. Разве там стоит штамп о барке?

Я признал поражение, мысленно готовясь к капитуляции, однако, вторая девушка, закончившая к тому времени разговор по телефону и наблюдавшая за нами, вставила:

— Фамилии у вас совпадают?

Я подтвердил, она махнула рукой, давай, мол. «Соловьева Елена» - вот на кого нужно было делать ставку. 

— Спасибо, Леночка, — послал ей воздушный поцелуй и со всех ног понесся в машину. Забежал обратно, вручил ей, та внимательно изучила удостоверение и уставилась в монитор.

— Только учтите, диагнозов я не скажу, за ними вы можете обратиться к лечащему врачу, с паспортом, разумеется. А ещё лучше, прийти вместе с супругой. Так, Лапина Аглая Константиновна, есть такая. Что тут у нас… гинеколог, эндокринолог, ультразвуковое исследование... Сожалею, но эта вся информация, которую я могу вам дать. Последний визит больше недели назад, — подытожила она и прищурившись заметила: — Логичнее было спросить у супруги. Вы поссорились что ли?

— Нет, нет, беспокоюсь просто. Мне кажется она меня бережет, вот и скрывает.

— Специалисты самые обычные, женские, не беспокойтесь, ничего страшного с ней не происходит.

— Вы в меня жизнь вдохнули, — шучу я и салютую им на прощанье.

Печенкин Алексей Васильевич не гинеколог, хирург. Сосудистый, если я не напутал. Значит, непосредственно его услугами она не пользуется. Юма не мог этого не знать, однако, упомянул мне его... И не просто упомянул, намекал присмотреться. 


В комнате полумрак, лишь благодаря светлой ночи за панорамным окном, да не задернутым шторам.

— Не включай, — просит она, когда я тянусь к бра. Я хочу видеть её лицо, но послушно одергиваю руку.

По нашему молчаливому соглашению, Аглая приходит ко мне уже пятую ночь. Я просто жду, и она приходит. Без слов, без приглашений, без лишних намеков. Порой мне кажется я ненавижу её за это, иногда – жить без неё теперь не смогу. Эта женщина мой наркотик, мой допинг, мой плен. Стоило Аглае уйти, как я хотел её с новой силой, а она… она не любила, она позволяла себя любить.

Сегодня первый раз осталась. Лежит в кровати, укутавшись простыней и, похоже, сбегать не собирается. И об этом я её не просил. Сама. Я смирился с тем, что Аглая уходит сразу, ещё второй ночью, и с просьбами такого рода завязал.

— Зима или лето?

— Что? — переспрашиваю я, от неожиданности не уловив суть.

— Я спрашиваю, ты отвечаешь, — поясняет она и поворачивается ко мне. Я смотрю на её зрачки, блестящие в лунном свете, и думаю о том, что в эту минуту происходящее напоминает настоящий роман. И мы словно влюбленные, а не таящиеся любовники. Включаюсь в игру, задуманную ей, и отвечаю:


— Лето.

— Озеро или море?

— Озеро.

— Дыня или арбуз?

— Арбуз.

— Прыгнуть с парашютом или покорить Эверест?

— Хм… Парашют.

— Триллер или апокалипсис?

— Апо.

— Акции или комбинат? — неожиданно шепчет она, а я вздыхаю:

— У меня ещё больше суток.

Хорошо, кивает она и переворачивается на спину.

— А можно я? — тороплюсь я задержать, думая, что она сейчас поднимется и уйдет.

— Спрашивай.

— Черный или белый? — первое что приходит в голову.

— Черный.

— Рок или рок-ролл?

— Рок-ролл.

— Спуститься на дно океана или полететь в космос? — Ответ мне кажется очевидным, и она подтверждает – космос, а я следом выпаливаю:

— «КУМК» или «СМК»?

— Ты выбираешь, — тычет она мне пальцем в грудину и встает с кровати. Я досадливо морщусь и злюсь на себя, спугнул дурак своим вопросом, но Аглая делает пару шагов и оборачивается:

— Я воспользуюсь твоей ванной, ты не против?

— Ну, разумеется. Иди, я принесу тебе чистое полотенце.

Аглая скрывается за дверью, меня посещает шальная мысль – а я ли выбираю? Я понимаю, что заигрался, попроси она хорошо и я отдам ей сдуру оба. Но это лишь в припадке неслыханной щедрости. На деле же всё обстоит совсем иначе: никакой не хочу отдавать — уедет. Хотя, предложение её небестолково и смысла явно не лишенное.

Полтора суток. Господи, как это мало! Нещадно мало, мизер, почти ничего. И если я не могу принять решение сейчас, что поменяется спустя это время? Хер знает, что-нибудь придумаю… «А пока забей на это», — советую себе, — «у тебя в ванне шикарная девушка».