Елена Рейн - Мой Охотник

Мужчина молчал, а потом буркнул

– Вот что. Сделаем так. Вот там лес видишь? – Вурковская посмотрела в сторону леса, до которого бежать и бежать, а потом кивнула. Старик посмотрел в боковое зеркало и продолжал: – Я чуть сбавлю и приторможу, а ты выпрыгнешь и побежишь. Темно, скроешься, а я дальше проеду и остановлюсь, чтобы сказать, что да как. Тебя не заметят, не переживай, и мне нормально будет. Поэтому как приторможу, когда завернем, ты выпрыгивай.

Девушка понимала, что это выход, но, зная жестоких уродов, недовольно выдала:

– Они вас убьют.

– Меня то за что?! Я им с ремонтом проводов помог. Все камеры полетели. Кто-то больно умный постарался. Поэтому ты за меня не переживай, от меня отстанут, а у тебя будет фора. Вот! Я им скажу, что ты револьвером трясла, обещая пристрелить.

– Плевать им. Убьют, – гневно произнесла Марина в полной уверенности такого исхода.

– Ты не каркай! Все, скоро поворот, – не успел сказать, как дорога пошла вправо, и мужчина крикнул: – Давай!

Не теряя времени, женщина бросилась к дверце и, открыв, прыгнула, закрывая лицо руками, чувствуя неимоверную боль во всем теле. Мысль была лишь одна – выжить. Пока падала, перекручиваясь, чувствовала себя квадратным мячом, надеясь, что не умрет. Когда остановилась, несколько минут приходила в себя и собиралась силами, чтобы встать. Потом поднялась и побежала, радуясь, что темно, надеясь, что успеет до лесочка.

Заметив боковым зрением яркий свет, она кинулась на землю, совсем не чувствуя, что полностью легла в грязь. Главное – выжить, и она готова была яму вырыть, зарыться, чтобы только не нашли.

Джип проехал мимо, и женщина моментально поднялась и побежала, не замечая, что проваливается сапожками в рыхлую землю, ощущая новый прилив сил, несмотря на боль в плече.

«Если сейчас себя пожалеть, меня убьют», – думала она, видя перед собой одну цель – темный лес.

Мелкий дождь продолжал моросить, и это было на руку беглянке. Пусть будет ливень, и тогда ее следы размоет.

Услышав выстрелы, Марина повернулась, замечая вдалеке две машины, освещенные фарами. Людей не было видно, но она знала, что деда уже нет в живых. Было жаль и очень страшно. Вурковская закрыла рот рукой и сорвалась вперед, планируя спрятаться на дереве. Лишь бы только получилось…

Пробежав еще чуть-чуть, женщина остановилась, услышав посторонние звуки, усиливающиеся с каждой секундой. На миг она перестала дышать и полезла наверх, что у нее плохо получалось. Паника, истерика, ужас – все смешалось, и она через силу вновь и вновь пробовала взбираться. Ладони были в крови, расцарапанные о сучья, но Марина не сдавалась. Пыталась и пыталась, раздражаясь, почему слетает вниз, почти плача, кусая губы в кровь. Как только немного пролезла и ухватилась за сук, выдохнула и устремилась выше, пока не оказалась на вершине, сев на толстую ветку, охватив ногами ствол, радуясь, что в джинсах. Ей было страшно как никогда. Еще ни разу в жизни она так не чувствовала приближения смерти.

Посмотрев координаты, быстро набрала сообщение тому, кто действительно мог помочь, если после не сдаст полиции, и отправила данные, добавляя приписку «Спаси меня». Марина знала, что Олег зол и ненавидит ее, но надеялась, что Медведев все же придет за ней.

Послышались голоса, и женщина отключила телефон, мгновенно застыла, даже не дыша. Обняла ствол руками и закрыла глаза, надеясь, что ее не найдут, и она не слетит. Ветки царапали лицо, листья лезли в рот, но девушка старалась не шевелиться, зная, что лучше все стерпеть, чем не сдержаться и умереть под этим деревом…

Маргарита

Ранним утром сходила с ума от беспокойства, не зная, что и думать. Охотник не пришел, не позвонил и на сообщения не отвечал. Так переживала за него, что мысль о предстоящей через несколько часов защите диплома была где-то там… далеко и совсем неважна.

Может, его куда-то вызвали? Он срочно улетел домой? В больнице? Столько мыслей, и ни одна не казалась убедительной. Меня трясло. Я переживала, что с Сергеем что-то случилось. Даже больше, я была уверена в этом, отчего еще сильнее накручивала себя.

«Если с ним произошло несчастье, то это я виновата. Только я, потому что эгоистично решила, что он сможет помочь мне, малышу, женщине… а теперь… он молчит. Что же случилось?!»

Так себя накрутила, что на меня смотреть нельзя было. После ледяного душа быстро оделась, не забыв взять сумку и тетрадь, куда записывала важные моменты по своей дипломной работе. Нужно было повторить, но мысли были совсем о другом.

Решив не брать куртку, так как обещали тепло, направилась к двери. На ходу посмотрев на себя в зеркало, отмечая строгий бежевый костюм с белой блузой, посчитала, что выгляжу приемлемо. Пока шла по лестнице, надеялась увидеть Сергея, желая поверить во что угодно, лишь бы только был рядом. Спустившись, сразу же увидела Котлова, стоящего посреди гостиной, ожидающего меня. В черных брюках, белой рубашке он выглядел серьезно и напряженно. Что поразило, мужчина стоял на своих ногах и, казалось, был полностью здоров. А ведь вчера он пользовался креслом-коляской…

Нахмурилась, пытаясь понять, обманывал ли меня бывший парень или нет. Облизнула пересохшие губы, а потом спокойно произнесла:

– Ты…

– Да, сегодня мне уже лучше, и я могу ходить, – с довольной улыбкой просветил меня Котлов, улыбаясь такой хищной улыбкой, что стало не по себе.

Посмотрела по сторонам, нуждаясь в свежем воздухе и побеге из этого дома, и спокойно проговорила:

– Доброе утро, Иван. Рада, что тебе лучше, – запнулась, чувствуя себя не в своей тарелке. – Хотела пораньше поехать, – сделала паузу и как можно беспечнее поинтересовалась: – Охотник уже на улице ожидает меня?

– Нет, – произнес Иван грубо, даже резко, а потом добавил: – Я сам тебя отвезу.

Непонимающе уставилась на него и, не контролируя эмоции, с волнением воскликнула:

– Где Сергей?

Мужчина изменился в лице, отчего в глазах появилась ярость, но через секунду он исправился и натянул доброжелательную улыбку, направляясь ко мне. При ходьбе он совершенно не хромал. Если бы не ездила к нему в больницу, никогда не сказала, что у него проблема и есть вероятность того, что он будет хромым, как он убеждал. Появилась мысль, что раны не было. Возможно, конечно, произошел выстрел, ведь Медведев защищал его, но Ивана не задело.

Тогда к чему был этот цирк?! Или так возможно?

Стояла, не шевелясь, ожидая, когда Котлов подойдет. Оказавшись на расстоянии шага, мужчина провел рукой по моим губам и убежденно произнес:

– Тебе нравится твой телохранитель?

Постаралась подавить все эмоции, понимая, что уже совершила ошибку, и, стараясь, чтобы голос не дрожал, спокойно сообщила:

– Нет. Но с ним мне безопаснее.

– Обещаю, я тебе обеспечу самую лучшую защиту, – Иван смотрел в глаза и ждал моего ответа.

– Тебя пытались несколько раз убить, – напомнила ему, желая, чтобы он хоть что-то сказал про Охотника. И тем более я была против поездки с ним. Сейчас он меня настораживал и вызывал неприятные впечатления.

– Все хорошо. Не волнуйся. Владимир, как и Михаил – не хуже него. Они поедут с нами.

«Иван сменил охрану?! Что произошло?»

– А где тот охранник, что спас твою жизнь?

– Медведев Олег? Он… больше не работает на меня, – почти гневно процедил Котлов, а потом добавил: – В общем, пойдем завтракать, а потом поедем в университет. У тебя сегодня важный день, а после… я хочу сделать тебе приятное. Мою принцессу ждет сюрприз.

Появилось такое ощущение, что мне этот сюрприз совсем не понравится. Никак. Сглотнула, понимая, что нужно вести себя спокойно, а потом сбежать. Медленно кивнула и проговорила:

– Пожалуй, действительно, легкий завтрак не помешает.

– Моя принцесса всегда правильно поступает, – мужчина сказал таким тоном, что появилось ощущение: все совсем наоборот.

Иван повернулся в сторону и, вытянув руку, показал вперед, давая понять, что нужно идти в столовую.

Сегодня парень не был похож на себя. Совсем. Он как будто сдерживался, хотя глаза пронизывали обидой и злобой, а аура излучала неиссякаемую ярость. Первый раз видела его таким.

Что удивительно, Котлов не намекнул на нежность, это было совсем на него не похоже, но радовало меня. В любом случае что-то произошло…

Пошла в столовую, по пути посматривая по сторонам. Сегодня в доме было, как никогда, много охраны, что наводило на мысль – все очень плохо.

Через пять минут я сидела на своем месте, пытаясь хоть что-то запихнуть в себя, но не получалось. Совсем. У меня желудок сводило от страха и непонятного ожидания неизбежного и плохого.

Когда в столовую вошел отец Ивана, я замерла, считая, что сейчас многое прояснится. Но высокий мужчина сделал несколько шагов к нам и остановился. Просканировав придирчивым взглядом меня, а потом сына, слишком приторно произнес:

– Доброе утро. Маргарита. Ты сегодня очень красива.

Еле слышно ответила на приветствие, чувствуя пронизывающий взгляд, забывая поблагодарить, считая его слова формальностью. Сейчас я походила на бледную моль, и комплементы были неуместны. Посмотрела на него и застыла, замечая, с каким ожесточенным взглядом мужчина за мной наблюдает. Он как будто убивал, сканировал, пытаясь залезть внутрь моего черепа и узнать все, что желал. Потом поднялся и, скривившись, добавил:

– Желаю удачи! Надеюсь, ты оценишь наш подарок.

– Подарок? – уточнила, даже не представляя, что Котловы могут знать о том, что мне может понравиться.

– Да. Потом увидишь, – Николай Федорович бросил мне слова, как будто это, само собой, уже решенное, а потом повернулся к сыну и проговорил: – Ваня, хорошего дня.

Они переглянулись, и потом мужчина ушел, а мы остались вдвоем. Пытаясь распознать в их разговоре что-то важное, я вдруг осознала, что не вижу медсестры. Где она?! Постаралась улыбнуться, чтобы не выдавать своего состояния, тут же спрашивая: