Джудит Френч - Мой нежный завоеватель

Кобра повернула голову на этот звук, качнулась назад и напала.

Мимо нее мелькнула чья-то фигура и бросилась на постель, накрывая змею своим телом. Роксана вскрикнула и, ухватив меч, одним движением обезглавила кобру, соскользнувшую на персидский ковер.

— Волк! — Роксана выронила клинок и схватила его руку, в то время как в палатку ворвались ее охранники.

Тело кобры извивалось в конвульсиях на полу, и бактриец плюнул на него. Роксана уставилась на него.

— Волк?

Он медленно обнажил свою испещренную шрамами грудь, показывая уже чернеющие раны в тех местах, где ядовитые клыки кобры впились в его тело. Роксана схватила Волка за руку, а ее глаза наполнились слезами. Солдаты перевернули постель в поисках других змей. Они обнаружили еще одну, меньшую, чем первая, и быстро расправились с ней.

Когда по лагерю распространился слух о покушении на принцессу, Оксиарт тут же поспешил к дочери. Вслед за ним явились Александр и Пердикка. Роксана ни на кого не обращала внимания. Единственное, что ее заботило, — это состояние Волка, который все больше и больше погружался в смертельные объятия яда кобры. То, что он не мог кричать, делало его агонию еще более страшной.

Отец попытался увести Роксану, но она стряхнула его руку. Волк был ее личным вассалом, и она должна находиться с ним рядом до конца. Последний вздох Волка она восприняла почти как облегчение, и наконец обратила внимание на Александра и воинов, окруживших ее палатку.

— Ты не пострадала? — Пальцы мужа впились в ее плечо. — Роксана! Отвечай мне! С тобой все в порядке?

Она кивнула и позволила Александру прижать ее к себе, в то время, как ее отец отдавал приказы позаботиться о погребении Волка.

— Он сделал это ради меня, — вымолвила она, давая волю неудержимому потоку слез. — Кобра должна была поразить меня.

— Волк был твоим телохранителем, — заметил Александр. — И он был обязан защищать тебя любой ценой.

Она прикрыла глаза и попыталась отогнать преследующее видение нападающей змеи.

— Я этого от него не требовала.

— Для такого человека, как Волк, умереть подобным образом — это честь, — заметил Оксиарт. — Его путь в этой жизни был печальным, но на небесах он снова обретет язык.

— Пердикка! — позвал Александр. Он отпустил Роксану и шагнул в сторону. — Проводи принцессу в мой шатер. Ты отвечаешь за нее своей жизнью.

— Нет, — сказала она. — Волк должен…

— Делай то, что я говорю, женщина. Твой дикий человек уже умер. Теперь мы должны позаботиться о твоей безопасности.

— Позволь мне взять ее с собой, — предложил Оксиарт. — Никто не…

Александр взглядом заставил его умолкнуть.

— С этой ночи она будет спать со мной. Пердикка обеспечит ей защиту, пока я буду искать тех, кто пожелал ее смерти.

— Нам известно, кто не любит меня настолько, что готов пойти на убийство, — сказала Роксана. — Это твои сотоварищи, это персы, это индийцы — в общем, пожалуй, половина твоих союзников. — Она отошла от Пердикки. — Неужели я кажусь настолько глупой, что могу пойти с человеком, который ненавидит меня не меньше остальных?

— Что же плохого я тебе сделал? — спросил Пердикка. Он попытался взять ее за руку, но она схватила свой украшенный драгоценными камнями кинжал. Македонец замер, сжав руки в кулаки. — Клянусь богами, Александр! Укроти свою супругу.

— Я никуда не пойду, — продолжала настаивать Роксана. — Я не намерена подчиняться ему.

— Как я понимаю, и мне тоже, — сказал Александр.

Ее не волновало, что он разозлился на нее. Судя по блеску в его глазах и той подозрительности, с какой он смотрел на ее охранников, они могли стать первыми, на кого обрушится его гнев.

— Это совершили не мои люди, а твои друзья.

Он не отреагировал на ее слова.

— Кто заходил в эту палатку сегодня вечером? — спросил Александр.

— Только слуги принцессы, — сообщил младший из бактрийских охранников. — Две женщины, Арзу и… — Солдат покачал головой. — Я не знаю имени второй, господин, но она была индианкой. Это молодая женщина, темноволосая, с серебряным кольцом в носу.

Роксана кивнула.

— Это Дурва. У меня нет причин не доверять им обеим. Они начали служить мне после смерти Парвоны.

— Найдите их, — спокойно приказал Александр.

Роксана содрогнулась. Когда он говорил таким тоном, его губы становились жесткими и вытягивались в тонкую линию, а это значило, что кто-то должен будет умереть.

Оксиарт покачал головой.

— Слишком поздно. Когда я спешил сюда, Сорайя сообщила мне, что они лежат перед женской палаткой и у обоих перерезано горло. Их вина очевидна, но те, кто заплатил им, позаботились, чтобы они замолчали навсегда.

Александр метнул взгляд на Пердикку.

— Ты еще здесь? Если ты не в состоянии справиться даже с одной женщиной, я больше не нуждаюсь сегодня ночью в твоих услугах. Пришли мне Гефестиона.

Роксана посмотрела на Оксиарта.

— Отец, прошу тебя, сходи к Сорайе и убедись, что она в безопасности.

В последние месяцы она заметила возникшую между ними симпатию и знала, что отец разрывается между желанием остаться с ней и пойти к Сорайе.

— Я не покину тебя, — ответил он. — По крайней мере, пока…

Александр вспыхнул.

— Думаешь, я не в состоянии позаботиться о собственной жене? Оксиарт вздернул подбородок, и его лицо помрачнело.

— Это уже третье покушение на ее жизнь. Следующее может стать удачным.

— Я не желаю, чтобы вы ссорились из-за меня, — сказала Роксана. — Отец, я поступлю так, как подобает, и останусь с мужем. — Она прикоснулась к руке Александра. — Не отсылай меня сегодня ночью, когда я так нуждаюсь в тебе!

Александр дал знак Оксиарту уходить, но тот не подчинился.

— Я хочу убедиться, царь, что это покушение не твоих рук дело.

— Если великий царь пожелает избавиться от меня, ему для этого не понадобится яд кобры.

— Иди, старик, — сказал Александр. — Уходи с моих глаз, пока я еще помню, что ты мой тесть. — Оксиарт долго смотрел на него, прежде чем приложить ладонь к сердцу в знак повиновения, затем развернулся и стал протискиваться сквозь толпу зевак.

— Мой господин! — прошептала Роксана. — Я чувствую себя нехорошо. Я…

Она качнулась к нему. Он подхватил ее и положил на постель.

— Вон! Вы все! — прорычал он.

Она впилась в его руку.

— Не покидай меня, я боюсь.

— Это вполне естественно, — сказал он, когда они остались в палатке одни. — Неужели ты считаешь меня настолько глупым, чтобы поверить в разыгранный тобой спектакль?

Она села.

— Мне жаль, что пришлось к этому прибегнуть, но, боюсь, ты готов был натворить такого, о чем потом стал бы сожалеть.

Он усмехнулся и погладил ее по щеке.

— Ты ошибаешься в отношении моих сотоварищей. Это правда, что они ненавидят тебя, но зато они любят меня, и это чувство сильнее.

— Ты долго пробыл на востоке и, тем не менее, остался таким доверчивым! — Она прижалась к нему. — Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу змей. А теперь, когда Волк погиб на моих глазах…

— Давай не будем больше говорить о моих друзьях. — Он наклонился и прижался губами к ее виску. — Ты была слишком возбуждена. Уже завтра ты попросишь прощения у Пердикки.

Она смиренно опустила глаза.

— Скорее я поцелую его в задницу.

— Но тебе все же придется извиниться, причем публично. Поверь мне, я найду виновных и заставлю их пожалеть о том, что они родились на свет.

— Как ты думаешь, не могла ли кобра предназначаться для нас обоих? Если бы ты пришел ко мне раньше…

— Если таков их план, то мы облегчим им задачу. Впредь ты будешь спать со мной, поскольку иначе я не смогу заснуть, беспокоясь о тебе. А вообще-то ты была права.

Она посмотрела на него сквозь слезы.

— Когда?

— Когда просила меня не брать тебя с собой. С тобой постоянно что-то случается. — Он поцеловал ее волосы. — Но беда в том, что именно я тот человек, из-за которого возникают эти проблемы.

Осенью 326 года до нашей эры армия Александра направилась вниз по течению реки, причем часть войска двигалась вдоль обоих берегов Джелума, а остальные плыли на судах, которых насчитывалось до восьми сотен. Между ними и морем лежали враждебные царства, и Роксана не сомневалась, что Александр снова жаждет новых горизонтов и новых приключений.

Ее поразил построенный мужем флот — это были плоскодонные суда для лошадей, огромные корабли для зерна и других припасов и прекрасные галеры с тремя рядами весел. Чтобы получить ткань для парусов и выкрасить ее в густой пурпурный цвет, наняли местных ткачей и красильщиков. На корабле Роксаны было тридцать гребцов. Все эти мускулистые люди, трудившиеся обнаженными под горячим индийским солнцем, были опытными моряками из Египта, Тира и Греции, а руководил ими друг Александра — командующий флотом Неарх. Для горской женщины это плавание стало потрясающим событием.

Флот нужен был Александру для исследования береговой линии Индийского океана и Персидского залива. Лежавшая впереди местность была пересеченной, так что предполагалось взаимодействие флота и сухопутных войск.

Армия в боях прокладывала себе путь от города к городу, и Роксана устала от бесконечных сражений. Александр ожесточился и уже не предлагал противнику сдаваться до начала сражения, будто стараясь выместить на врагах свою злость из-за того, что отказался от завоевания Индии. Да, у войны свои законы, но Роксана испытывала жалость к местным племенам, ведь это была не схватка равных по силе соперников, а самая настоящая резня.

— Неужели ты считаешь возможным позволить этим дикарям напасть потом на меня с тыла? — отвечал Александр на упреки Роксаны. — Хочешь, я прочитаю тебе ежедневный отчет о том, сколько наших мужчин и женщин убиты из засады?