Лошадь издала тихое гортанное ржание и потерлась головой о голову человека.

— Он очень похож на моего Буцефала, — хрипло произнес Александр. — Ты уверена, что это действительно его потомок?

— Да, мой господин. А его матерью стала одна из лучших кобылиц царских конюшен Дария. Ахиллес родом из окрестностей Вавилона.

— И его тренировали как боевого коня?

Роксана кивнула.

— Желает ли господин испытать его? Ни один мужчина не ездил на нем со времени его покупки в Бактрии.

Это была правда — ни один мужчина не сидел на его спине, но она не сообщила о своих синяках и ссадинах, полученных с помощью этого коня. У Ахиллеса был непростой характер. Прошлым вечером он дважды сбросил ее, прежде чем они пришли к взаимопониманию. Она с почтением взяла под узды лошадь Александра, а царь оседлал вороного.

Человек и конь превратились в единое целое, слившись в гармонии движения. Каждый из них был лучшим представителем своего вида. Александр по-мальчишески улыбнулся и пустил вороного сначала рысью, потом легким галопом, а затем ударил пятками в его тугие бока и жеребец перешел на полный галоп.

Роксана повернулась к бактрийцу.

— Хорошая работа, мой друг. Судя по всему, царю понравился наш подарок. — Она довольно засмеялась, но потом погрустнела. — Оставайся со мной, Волк. Меня не покидает чувство тревоги. И еще я прошу тебя охранять моего господина так же, как и меня. Будущее нашего народа в его сильных руках. — Волк, не мигая, сурово смотрел на нее, и ей оставалось только гадать, какие мысли скрывает этот взгляд. — Он перестал быть нашим врагом, Волк. Но друг ли он нам, я не знаю.

Александр возвратился достаточно быстро.

— Эта лошадь достойна самого Аполлона! — воскликнул он, поглаживая аристократическую шею животного. — Какой награды ты хочешь за то, что свела нас вместе?

Роксана нахмурилась.

— Согдианцы дарят, не ожидая ответной награды. Для меня честь доставить тебе радость. — «Неужели он принимает меня за персидского купца, пытающегося дать ему взятку?» — подумала Роксана и добавила: — Я не прошу у тебя ничего, мой господин.

— Не сердись! — Он поднял руку. — Я не хотел тебя обидеть, маленькая звезда. Ты упряма, как колючка из джунглей, но теперь я твой должник. Александр наклонил голову, а затем простодушно улыбнулся, зная, что она не могла противиться этому беспроигрышному ходу. — Молю тебя, давай проедемся вместе. Я постараюсь стать безупречным другом.

Роксана прикусила нижнюю губу.

— Как прикажешь, мой господин.

— Ты можешь поступать так, как пожелаешь.

Он смотрел на нее в ожидании, протягивая свою мускулистую руку. Она вздохнула, кивнула, и он усадил ее перед собой.

Они галопом неслись мимо растянувшихся войск, а Волк держался на почтительном расстоянии сзади. Левая рука Александра обнимала Роксану за талию, а она прижалась к его сильному телу.

— Я люблю тебя, женщина, — шептал он в ее густые волосы. — Когда родится наш сын, я заберу тебя с собой в Македонию и сделаю царицей всех своих царств. Ты станешь достойной невесткой моей матери.

У Роксаны что-то сжалось в горле: у нее не было никакого желания отправляться в Македонию или носить двойную корону Александра, поскольку у нее уже была такая же собственная. В чужой стране она превратится в ненавидимую всеми чужестранку. Не станет ли таким же изгоем и ее сын? Почему случилось так, что их с Александром тела смогли обрести взаимопонимание, но души не сумели найти общий язык?

— Женщина, ты вооружена до зубов. Даже мои серебряные щиты не могут сравниться с твоими! Может, ты собираешься в одиночку сражаться с целой армией?

Роксана не смогла сдержать возглас удивления.

— Ты спрашиваешь, почему я вооружена? Неужели ты рассчитываешь, что я буду сражаться со слонами, тиграми и вражескими воинами без оружия?

Александр направил лошадь с главной тропы в джунгли.

— Куда ты меня везешь?

— Туда, где мы сможем побыть наедине. — Его рука скользнула к ее груди, чтобы приласкать ее. Соски Роксаны затвердели, и ее тело охватило знакомое возбуждение. — Мой господин, не забывай, что утро уже в разгаре, — слабо протестовала она, ощущая, как разгорается в ней страсть.

— Мне нравится делить с тобой одну лошадь, — поддразнивал царь Роксану, продолжая исследовать ее тело своими нежными пальцами.

— Это нечестно! — Роксана перебросила ногу через шею лошади и развернулась лицом к Александру, обнимая его. — Вот так будет лучше, — прошептала она, раскрывая губы для поцелуя и прижимаясь к его широкой обнаженной груди.

«Его запах сладок», — подумала она и закрыла глаза, забыв обо всем, кроме жарких поцелуев Александра. Ветка ударила его по голове.

— Женщина, ты убьешь меня во имя любви. — Он остановил жеребца и соскочил, стаскивая и ее за собой.

— Неужели у тебя совсем нет стыда?

Его руки сомкнулись вокруг нее и сжали ее тело, а затем скользнули вниз и, обхватив ягодицы, еще сильнее прижали к себе.

— Чародейка… — Тяжело дыша, он отстранился и, вытоптав широкий круг в траве, бросил сверху свой алый плащ. — Здесь нет змей, — сказал он. — Ложись.

Роксана замерла, позволив ему раздеть себя. Затем она подняла руки и, лениво потянувшись, вытащила из своих густых волос шпильки, сделанные из слоновой кости.

— Мужчина может навсегда утонуть в этих глазах, — прошептал Александр.

Она коснулась его брови, затем пальцы скользнули по щеке и прижались к его чувственным губам.

— Ты слишком красив для мужчины, мой господин. Наверно, ты действительно сын Аполлона.

Она потянула его голову вниз, чтобы ощутить вкус губ, а ее губы жадно раскрылись, чтобы впустить его горячий трепещущий язык.

Угли ее страсти вспыхнули, и, трепеща, она стала ласкать его могучее плечо и широкую грудь, попутно сбрасывая тонкую ткань, прикрывавшую его чресла, и сжимая в руке его напрягшееся копье. Александр вытянулся рядом с ней, и она застонала от наслаждения, когда он впился в ее сосок. Его свободная рука уверенно бродила по тайным уголкам ее тела, которые раскрывались навстречу его прикосновениям, теплые и влажные.

— Роксана… — хрипло шептал он. — Роксана… — Он застонал, и его тело встрепенулось от страсти, когда он вошел в нее. Она громко вскрикнула в момент кульминации, а ее зубы до крови впились в его плоть. — Ты тигрица, — произнес он, задыхаясь, и запечатлел на ее шее цепочку поцелуев. — Я люблю тебя… и подарю тебе все, что пожелаешь, даже если это будет половина моего царства.

Глаза Роксаны наполнились слезами, и она, всхлипывая, уткнулась головой в его плечо. Он взял ее за подбородок и расцеловал глаза и щеки.

— Что случилось? Почему ты плачешь, сердце мое?

— Освободи мою страну, господин, и разреши мне вернуться домой.

Его лицо окаменело.

— И ты с легкостью покинешь меня?

Роксана высвободилась из его объятий.

— Я… я не знаю. Но… но если у меня будет выбор, то я выберу свободу.

— Никогда! Никогда я не позволю тебе уйти, Роксана! Я буду с тобой до самой смерти. Нет, даже и после смерти. — Он схватил ее и потянул к себе. — Ты просишь то, чего я не могу дать.

Его губы прижались к ее губам, но уже грубо. Роксана уступила его свирепым ласкам, и последующее соитие было не проявлением любви, но лишь торжеством завоевателя. Ее тело подчинилось, а в сердце воцарился ледяной холод зимы.

— Ты получишь трофеи следующего города, который мы завоюем, — пообещал он несколько позже. — Я подарю тебе все, что придется на долю великого царя. Ты сможешь купить себе изысканные драгоценности, лошадей или войска наемников, — все, что пожелаешь. — Она сглотнула, сдерживая слезы. Ее подавляла его воля. — Не горюй, маленькая звезда. Я не в силах удовлетворить твою просьбу. Пойми, если я освобожу Согдиану, то почему не дать волю и Бактрии? Почему не освободить всю Персию? Ты должна понять, что это просто невозможно!

— Если я не могу получить Согдиану, то дай мне Бондура, пусть он снова возглавит мою личную охрану. На этой неделе Кайан вернется к «летучим демонам», поскольку его раны, наконец зажили.

— А Бондур? Он тоже выздоровел?

Начальник ее охраны храбро сражался рядом с ней в битве против царя Пора, пока не был изранен стрелами — в грудь и бедро. Ранения Бондура оказались настолько серьезными, что он целый день и всю ночь пролежал среди мертвых, пока его не нашли и не доставили в полевую лечебницу. Выздоровление проходило медленно и осложнилось воспалением легких, но Кайан был уверен, что теперь он снова готов приступить к выполнению своих обязанностей.

— Да, — ответила Роксана. — Мы хорошо понимаем друг друга, так что он справится.

— Я боюсь, что этот человек недостаточно умен для того, чтобы иметь дело с тобой, но где взять такого, не считая меня самого? Лучше уж пусть будет он, чем этот твой сомнительный братец. — Александр сел и поцеловал ее в кончик носа. — У тебя идеальный нос, — заметил он. — В сущности, ты — само совершенство, хотя твой подбородок и несколько тяжеловат для женщины, а рот… губы… — Он звонко поцеловал ее. — Мужчина может сойти с ума от желания обладать ими. Однако твои глаза несколько великоваты и у них, к тому же, неестественный разрез. Роксана ударила его ладонью в грудь.

— Тебе не нравятся мои глаза и мой подбородок! Может, ты хотел бы изменить черты моего лица, чтобы они соответствовали твоим греческим представлениям? В сущности, ты остался все тем же варваром и ничего не смыслишь в женской красоте.

— Добрая девушка, — произнес он, и в его взгляде мелькнуло озорство. Александр кашлянул и потер грудь. — Разве я не упоминал о твоем совершенном носе, пусть он и покрыт веснушками? Но наша игра должна быть честной, и удар требует соответствующей реакции.

Железная рука схватила ее, перекинула через его колено и довольно чувствительно шлепнула по ягодицам.