Словно очнувшись, Дэвид яростно скомкал листок и швырнул в огонь. Прошло несколько секунд, прежде чем края листка начали загибаться под действием жара. В следующее мгновение пламя набросилось на бумагу и поглотило ее.

Размышления Гордона были прерваны появлением Мойры, принесшей поднос с ужином: половинкой кролика, головкой сыра и ломтем хлеба. Молодой человек сел за стол и с жадностью набросился на еду.

Дункан Гордон с громким всхрапом пробудился от пьяного забытья и сквозь алкогольный туман, застилавший глаза, уставился на фигуру за столом. Наконец до него дошло, что это сын.

— А вот и ты! — Губы его изогнулись в глумливой усмешке. — Только беспечный дурак мог допустить, чтобы проклятые Фрейзеры захватили его в плен.

Дункан, отличавшийся крупным телосложением, встал и шатаясь двинулся к столу. Наполнил кружку элем, опрокинул содержимое в рот и смачно рыгнул.

— Как тебе удалось сбежать? — спросил отец, снова наполняя кружку.

Дэвид поднял голову и внимательно посмотрел на него.

— Я не сбежал, Фрейзер отпустил меня, — после непродолжительной паузы ответил юноша и вновь занялся едой.

Изумленный, Дункан резко повернулся. Глаза, в которых явственно читалось подозрение, превратились в две узенькие щелочки.

— Отпустил тебя? С чего это вдруг Фрейзеру вздумалось отпускать тебя и твою мать?

Момент, которого так страшился Дэвид, настал. Всю долгую дорогу домой он обдумывал различные варианты ответа на неизбежный вопрос. Хотя понимал: любой правдивый ответ, даже если каждое слово тщательно взвесить, приведет к тому, что поступок Элайзии выплывет наружу. И вот сейчас, оказавшись лицом к лицу с пьяным отцом, изможденный физически и духовно, Дэвид резко произнес:

— Отец, я устал. Обсудим это завтра. Дункан пришел в ярость. Страшно заорав, старший Гордон смахнул поднос со стола.

— Мы обсудим это сейчас. Здесь хозяин я, и все должны подчиняться. — От бешенства глаза отца едва не вылезли из орбит. — Почему Фрейзер отпустил тебя и твою мать, не получив выкуп?

Скандал был неизбежен. Сдавшись, Дэвид подошел к камину, уперся скрещенными руками в каминную доску и наклонил голову. Наконец он ответил на вопрос отца:

— Фрейзер отпустил меня. Мама предпочла остаться.

Заявление Дэвида оказалось слишком сложным для затуманенного сознания Дункана.

— Остаться? Фрейзер оставил себе бесполезную бабу и отпустил моего наследника? — Гордон запрокинул голову и громко расхохотался. — Этот дурак лишил себя лакомого куска.

Следующее заявление Дэвида привело к тому, что смех резко оборвался:

— Он не требует никакого выкупа. Мама решила остаться по собственной воле. — Смущенный тем, что ему предстоит сказать, молодой человек нахмурился. — Фрейзер с дочерью отправляются на континент. Мама едет с ними.

По мере того как смысл сказанного проникал в сознание, выражение растерянности на лице Дункана сменялось недоверием.

— Дело в том, что мама очень привязалась в дочери Саймона.

— Как же, к дочери, чтоб ей провалиться! — взревел Дункан. — Эта шлюха привязалась к чреслам Фрейзера!

Дэвид не дал отцу произнести больше ни слова. Схватил его за грудки и с ожесточением прижал спиной к стене. Глаза молодого человека полыхали гневом.

— Слушай меня, и слушай внимательно. Твоя жестокость довела ее до отчаяния. Отныне ты никогда не назовешь мою мать шлюхой. А если посмеешь, я убью тебя.

Презрительно взглянув на отца, он с отвращением отшвырнул его прочь и быстро вышел из зала.

Дэвид закрыл за собой дверь своей спальни, отстегнул оружие и снял верхнюю одежду. Взял стоявшую на комоде бутылку бренди и зашагал взад-вперед по комнате.

Незадолго перед рассветом усталость и бренди одержали верх, и молодой человек растянулся на кровати.

Проснулся Дэвид от холода и обнаружил, что лежит обнаженный, комната погружена в сумрак, холодный камин зияет, словно черная дыра на фоне стены. Разозлившись, юноша встал, но вынужден был тут же сесть на край кровати и сжать руками разламывающуюся от боли голову. Он не мог вспомнить, когда лег спать, но валявшаяся на полу пустая бутылка из-под бренди давала ответы на все вопросы. Дэвида охватило презрение к самому себе, и молодой лорд заставил себя встать. Завернувшись в плед, Гордон опустился на колени перед камином и начал разжигать огонь.

Вскоре воздух в комнате нагрелся, и Дэвид, откинув плед, принялся одеваться. Этот процесс превратился в самую настоящую пытку, так как каждое движение отдавалось мучительной болью в голове.

В дверь спальни постучали.

— Мой господин, вы проснулись? — раздался негромкий голос Мойры.

— Прекрати орать и входи, Мойра, — застонал Дэвид.

Женщина приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Удостоверившись, что молодой человек проснулся и почти полностью одет, она переступила порог.

Из своих пятидесяти лет тридцать пять Мойра Макферсон прослужила в Стрейлоу. Будучи по происхождению Гордон, управительница родилась и выросла в соседней деревушке под названием Стрей-сайд. Ее муж, Дональд, работал в Стрейлоу кузнецом. Пять лет назад лошадь ударила его копытом в голову. Бедняга так и не оправился от травмы и остался навсегда прикованным к постели. Элайзия Гордон настояла, чтобы чета Макферсон переселилась из крохотного домика под крышу замка, дабы Мойра имела возможность в течение дня и ухаживать за Дональдом, и выполнять свои обязанности.

— Вам подавать поздний чай, мой господин? — осведомилась она.

Дэвид, которому пришлось снова сесть на кровать, чтобы справиться с очередным приступом головной боли, поднял глаза и скептически посмотрел на Мойру.

— Ужин? При чем тут ужин, если я еще не утолил свой голод за обедом?

— Время раннего чая давно прошло, мой господин.

Дзвид не поверил своим ушам. Он приблизился к окну и отодвинул тяжелую штору. К его изумлению, бледные лучи, принятые им за предвестника рассвета, оказались слабым отблеском вечерней зари.

— Бог ты мой, женщина, я проспал целый день. Первое, что вспомнилось, была вчерашняя ссора с отцом. Надо каким-то образом убедить этого упрямца в том, чтобы тот предоставил ему решать эту проблему, заключил Дэвид.

— Мой отец достаточно трезв, чтобы поужинать со мной? — обеспокоено спросил юноша у Мойры.

Во взгляде экономки отразилось ликование, а голос задрожал от едва сдерживаемой гордости:

— Лорд отправился в Солтун во главе армии. Ее слова потрясли Дэвида до глубины души.

— О Господи! — Мгновенно забыв о головной боли, молодой человек заметался по комнате в поисках последних деталей туалета. — Когда он уехал?

— Когда туман еще лежал на вершинах гор, мой господин.

Мысль о том, что в распоряжении отца был целый день, привела Дэвида в ужас.

— Проклятие, женщина, почему ты не разбудила меня?

Мойра с вызовом уперла руки в бока.

— Я заглянула к вам и увидела, что вы голы, как младенец. Такое зрелище не по мне, — с отвращением добавила она.

— Ты дура! Если этот пропойца что-нибудь сделает с моей матерью, вина ляжет на твои плечи!

— А я считаю, что он правильно сделает, потому что леди Стрейлоу заслужила наказание, — заявила Мойра, пылая праведным гневом.

Дэвид уже замахнулся, чтобы ударить ее, но вовремя остановился и опустил руку.

— Если бы не наш долг перед твоим мужем, я бы приказал сегодня же выгнать тебя из этого дома.

Схватив меч, юноша выбежал из комнаты. Мойра последовала за ним.

— Женщина, позволившая себе влюбиться в одного из Фрейзеров, не может быть не кем иным, кроме шлюхи, — бормотала управительница себе под нос, спускаясь по лестнице.

Саймон Фрейзер стоял на гребне стены и беседовал с Бриандрой, когда стражник поднял тревогу.

— Проклятие, что там такое? — удивленно проговорил Саймон, перегибаясь через ограждение.

К замку приближался отряд в пятьдесят вооруженных всадников, над которыми развевалось желто-голубое знамя Дункана Гордона.

— Скорее закройте ворота! — закричал лэрд. — Приготовиться к атаке!

Колесо опускного механизма быстро закрутилось, а малочисленный гарнизон замка поспешил занять боевые позиции на стенах.

Саймон схватил Бриандру за руку и потащил вниз по лестнице.

— Я запрещаю подниматься на стену, — заявил он, вталкивая дочь в спальню, и побежал по коридору в свою комнату.

Когда дверь с шумом распахнулась, Элайзия вздрогнула и резко повернулась. Одного взгляда на Саймона было достаточно, чтобы понять: случилось что-то серьезное.

— В чем дело, Сим? — встревожено спросила она.

Фрейзер пристегнул ножны.

— Дункан Гордон со своей армией приближается к воротам.

— О Господи, — застонала Элайзия и в изнеможении опустилась на стул. — Я молила Бога, чтобы этого не произошло. Надо что-то сделать прежде, чем прольется кровь.

Саймон взял женщину за плечи и заставил встать.

— Элайзия, у меня нет времени на разговоры. Я хочу, чтобы ты оставалась в доме, что бы ни случилось.

— А вдруг Дэвид с ними? — с трудом проговорила она и заплакала.

— Не знаю. — Саймон поспешно поцеловал ее. — Прости, я должен присоединиться к своим людям.

Взяв щит, Фрейзер выбежал из комнаты, лишив Элайзию возможности что-либо возразить.

Дункан Гордон остановил свой отряд перед воротами и приказал окружить себя кольцом. Его голову покрывал шлем, увенчанный пером. Трезвый, с мечом в руке, сейчас он выглядел как настоящий шотландский воин, каким некогда был в действительности.

— Саймон Фрейзер, сын презренной шлюхи, покажись! — заорал Дункан.

— Зачем ты пришел сюда? — ответил Саймон со стены.

Нападавший презрительно фыркнул.

— И ты еще спрашиваешь? Никто не смеет безнаказанно наставлять рога Гордону. Ты заплатишь за это своей головой.

— Слушай меня, блеющая задница! Поступи мудро и уберись отсюда немедленно, пока еще можно! — отпарировал Саймон. — Когда члены моего клана узнают о нападении, ты лишишься последнего шанса.