— Мама, ты должна срочно вернуться в Солтун. Твой эскорт здесь? — обеспокоенно спросил молодой человек.

Элайзия покачала головой.

— Нет, я отослала их назад. В Стрей-сайде нет такого места, где они могли бы пожить некоторое время в безопасности.

Образ отца — такого, каким он предстал сегодня утром, — все еще стоял перед глазами Дэвида. Столкновение с этим разъяренным человеком может привести к непоправимым последствиям.

— Мойра известила отца о твоем приезде?

— Я приехала лишь час назад, — ответила Элайзия, и Дэвид с облегчением вздохнул. — Мойра сказала, что твой отец спит.

— Ну что же, нам повезло. Я должен как можно скорее увезти тебя отсюда.

Элайзия в унынии опустилась на стул.

— Прости, что создала лишние проблемы. Наверное, мне следовало послушаться Саймона. Он уговаривал меня не ехать.

Отчаяние Элайзии вызвало в душе Бриандры сочувствие.

— Дэвид, — раздраженно воскликнула она, — какой же ты бестолковый. Твоя мама приехала сюда, потому что беспокоилась за тебя.

Замечание Бриандры и несчастный взгляд матери навели Дэвида на мысль о том, что он, должно быть, выглядит чрезвычайно раздосадованным.

Поморщившись от боли в бедре, Дэвид встал перед матерью на колени и сжал ладонями ее лицо.

— Прости мама, ты решила, что я не доволен твоим приездом, но я очень скучал по тебе. — Он взял руки Элайзии в свои. — Однако опасность слишком велика. Отец совсем помутился в рассудке. Его никакими доводами не проймешь. — Дэвид резко встал, при этом старая рана вновь дала о себе знать, и он, не замечая, принялся тереть ногу. — Главная моя забота — твое благополучие. — Сын потянул мать за собой.

Элайзия с тревогой посмотрела на его ногу.

— Тебя тяжело ранили, Дэвид?

Молодой человек заставил себя улыбнуться, чтобы успокоить мать.

— Это старая боевая рана, мама. Она еще не до конца затянулась. А сейчас нам всем надо отдохнуть. Мы выедем завтра утром с первыми лучами солнца. — Обняв обеих женщин, Дэвид прижал их к груди. — Мне редко выпадала удача ужинать в обществе таких красавиц. Итак, давайте приступим к позднему чаю.

Во время ужина Бриандре вспомнились те дни, когда Элайзия и Дэвид были пленниками в Солтуне.

Сейчас, как и тогда, за столом царила напряженная атмосфера, разговор не клеился. Дэвид то и дело посматривал на лестницу, готовый к тому, что в любой момент в зал ворвется разъяренный Дункан Гордон.

Когда ужин подошел к концу, Дэвид, не желавший ни на секунду выпускать женщин из виду, настоял на том, чтобы они сопровождали его на конюшню. Молодой лорд распорядился, чтобы лошадей оседлали к рассвету. Затем все вместе вернулись в большой зал.

Элайзия, извинившись, отправилась прогуляться в розовый сад. Бриандра проводила ее взглядом и повернулась к Дэвиду.

— Иди к ней, Дэвид. Пусть она хоть немного побудет с тобой наедине.

Дэвид ласково улыбнулся.

— Я так и собирался сделать, Глупышка. — Он долго с любовью смотрел девушке в глаза, прежде чем наклонился и поцеловал. — Я скоро вернусь.

Дождавшись, когда Бриандра поднялась наверх, и удостоверившись, что дверь комнаты за ней закрылась, Дэвид направился в сад.

Бледный лунный свет не разгонял ночной мрак, поэтому Элайзия не могла полюбоваться прекрасными цветами. Сев на скамью, она с наслаждением вдохнула сладковатый аромат роз. Когда Дэвид подошел к ней, женщина обернулась к нему и грустно улыбнулась.

— Знаешь, Дэвид, более двадцати лет этот замок был домом для меня. И все же я чувствую себя здесь чужой. Я не сожалею о том, что покинула Стрейлоу. Нынешний приезд уничтожил все сомнения, бередившие мне душу. — Она с тоской обвела взглядом сад, окруженный кирпичной стеной.

— Что бы ни ждало нас впереди, мама, двери Стрейлоу всегда открыты для тебя.

Элайзия вспомнила давние времена.

— Когда я была ребенком, Стрейлоу отличался особым великолепием. Замок являлся гордостью всего клана. Возможно, настанет день, когда ты вернешь ему былое величие.

Дэвид сел рядом с ней.

— Ты счастлива, мама? — тихо спросил молодой человек.

Элайзия накрыла его руку своей.

— Я никогда не была так счастлива, только очень скучала по тебе… всегда. Саймон — замечательный человек.

— Я рад слышать, что он оказался достойным той жертвы, которую ты принесла ради него.

На губах Элайзии появилась задумчивая улыбка.

— Мой любимый сын, придет день, когда ты узнаешь, что жертва — именно та цена, которую человек платит за любовь. Поэтому это самое дорогое из всех чувств. Жаль, что ты плохо знаешь Саймона, тогда ты бы лучше понял меня.

— Возможно, когда-нибудь я узнаю его получше. Дело в том, мама, что я собираюсь жениться на Бриандре.

Лицо Элайзии осветила счастливая улыбка. Грусть, владевшая ею в течение всего вечера, исчезла как по мановению волшебной палочки.

— Как часто за эти пять лет я мучилась бесчисленными вопросами, на которые не было ответа. Что происходит в твоей жизни? Полюбил ли ты кого-нибудь? Женился ли? И вот сейчас, услышав, что ты собираешься жениться на Бриандре… — Элайзия вынуждена была замолчать, так как горло сдавил спазм и из глаз потекли слезы. — Любая мать может только мечтать о такой дочери, как Бриандра. Любая свекровь, желающая любви и радости своему сыну, может только мечтать о такой невестке, как Бриандра.

Усмехнувшись, Дэвид похлопал ее по руке.

— Значит, ты в полной мере одобряешь мой выбор, мама?

— О Дэвид! У меня нет слов, чтобы выразить свою радость. Ты сделал меня такой счастливой!

— Знаешь, мама, достаточно посмотреть на тебя, чтобы понять, как ты счастлива.

Элайзия всхлипнула.

— А ты сообщил о своем намерении отцу?

— Сегодня утром. И он пригрозил отречься от меня. — Элайзия испуганно вскрикнула, но Дэвид лишь равнодушно пожал плечами. — Не бойся, мама, это пустая угроза. По дороге из Лондона в Стрейлоу я переночевал в Джайте, у лорда Хантли. Он сказал мне, что весь клан волнует состояние отца. Хантли подозревает, что отец пренебрегает своими обязанностями, и считает, что Дункан больше не способен управлять Стрейлоу. Как глава клана Гордонов, Хантли приказал мне взять на себя ответственность за клан. Он хочет отправить отца в заслуженную отставку, а меня объявить седьмым лордом Стрейлоу.

Некоторое время Элайзия молчала, устремив взгляд вдаль. Наконец заговорила:

— Итак, Дункан потерял все. Странно, но мне жаль его.

— Я ему еще не говорил об этом. Мне нужно время, чтобы выработать план действий. Но отец — угроза для Бриандры.

Дэвид встал. Элайзия, хорошо знавшая сына, чувствовала, что его тревожит нечто большее.

— О чем ты мне не рассказал, Дэвид?

Во взгляде молодого человека отражалось беспокойство.

— А как же вражда между кланами? Уверен, что Бриандра не выйдет за меня без благословения отца. Думаешь, лорд Лавет разрешит своей дочери стать женой одного из Гордонов?

Элайзия едва сдержалась, чтобы не рассмеяться над его беспочвенными страхами. Да, Дэвид совсем не знает Саймона Фрейзера. Этот замечательный человек никогда не встанет на пути к счастью дочери.

— Судя по всему, дорогой мой сын, возражать будет не лорд Лавет, а его дочь.

Она представила, как все возражения Бриандры тают перед очарованием ее красавца-сына.

Элайзия непроизвольно затронула еще нерешенную проблему — уверенность Бриандры в том, что они не смогут пожениться. Он должен заставить ее передумать.

— Это все мелочи, мама. Мы просто не поняли друг друга. Все встанет на свои места. Пошли, я провожу тебя в твою комнату. Ты, наверное, устала после долгого путешествия. А завтра нужно снова отправляться в путь.

Дэвид проводил мать до комнаты, дождался, пока звякнула щеколда, и уверенным шагом двинулся к своей спальне.

Комната освещалась лишь огнем в камине. Бриандра, одетая в рубашку Дэвида, сидела на полу. Когда дверь открылась, девушка повернулась и встретила его радушной улыбкой, под которой скрывалась боль расставания.

Молодой человек сел на кровать и снял сапоги.

— Как твоя мать? — нарушила затянувшееся молчание Бриандра.

— С ней все в порядке.

Так как Бриандра не сделала даже попытки встать, Дэвид подошел к ней. Она подняла голову, и юноша прочитал в ее глазах тот же вопрос, который мучил его и который он не решался задать: неужели это их последняя ночь вдвоем?

Дэвид молча протянул ей руку, и Бриандра так же молча подала ему свою. Он помог девушке подняться, любуясь ею. В отблесках огня ее длинные темные волосы отливали медью. Дэвид взял прядь и поднес к губам. Затем принялся водить губами и языком по стройной шейке, в то время как руки медленно стягивали рубашку с ее плеч. Наконец Бриандра предстала перед ним обнаженной. Освещенная пламенем, шелковая кожа девушки, казалось, светилась. Дэвид погладил ее плечи, потом его ладони скользнули на грудь.

— Твое тело так прекрасно, — хрипло проговорил он.

Бриандра смотрела на возлюбленного широко открытыми глазами, когда начала расстегивать на нем дублет. Она раздевала его не торопясь: сначала сняла дублет, затем рубашку. Как и Дэвиду, ей хотелось продлить ожидание того, что сулило им неземное наслаждение.

На секунду прижавшись губами к поросшей курчавыми волосками груди, Бриандра встала на колени и сняла с его мускулистых ног чулки. Затем расстегнула пуговицы на штанах и обнажила его бедра. Взгляд девушки упал на шрам, тянувшийся от колена к паху. Поддавшись порыву, она покрыла страшный рубец поцелуями.

Чувствуя, что теряет над собой контроль, Дэвид запустил пальцы ей в волосы и оттянул голову назад, опустился на колени и уложил Бриандру перед собой на полу. Движимый любовью и желанием, молодой человек принялся покрывать ее тело легкими поцелуями, разжигая страсть.

И когда их страсть достигла предела, он, несмотря на свое решение воспользоваться моментом и вытянуть из возлюбленной обещание остаться, даже не заговорил на волнующую тему, потому что стремился в полной мере отдаться любви.