Похоже, на сей раз все обошлось, но разве можно быть уверенным? Дрезденский Мясник в любую минуту может выскочить как чертик из табакерки.

«Неудивительно, что нервы ни к черту. Этот дьявол дышит мне в затылок». Альберт рассчитывал, что у него будет время придумать, почему ничего не вышло. Он ведь не виноват! Он никогда и ни в чем не был виноват! Именно такой линии поведения Альберт придерживался всю жизнь, и обычно это ему помогало.

Через минуту коляска остановилась, лакей помог герцогу выйти, и вот он в черном шелковом плаще, красиво разлетающемся за спиной, уже входит в свой огромный дом.

Дворецкий с низким поклоном распахнул перед ним дверь.

— Кто-нибудь приезжал? — спросил он, стягивая с рук белые бальные перчатки.

— Нет, ваша светлость. — Дворецкий снял с его плеч роскошный плащ и взял из рук перчатки. — Вам что-нибудь подать, сэр?

Герцог ответил ему хмурым взглядом. Да кто станет есть в таком состоянии?

— Приготовить ванну?

Альберт помолчал, глубоко вздохнул и приказал себе расслабиться. Почтительные вопросы дворецкого вернули его к обыденности, успокоили.

— Да, пожалуй приму ванну. И положите лавандовые соли, — приказал он, — они помогут мне расслабиться.

— Будет исполнено, ваша светлость. — Дворецкий поклонился и отправился поторопить слуг, чтобы скорее несли горячую воду в покои его светлости.

Альберт почувствовал себя лучше и, проходя мимо зеркала, одобрительно взглянул на свое отражение. Правда, в голове все равно промелькнуло отвратительное слово — «измена».

Это абсурд, тут же успокоил он себя, хотя внутри у него все съежилось. Альби мотнул головой: «Я не изменник!» Он не хотел ничего дурного. Это не его вина, у него просто не было выбора! Он просто пытался выжить. «Этот дьявол меня заставил», — мрачно думал Альберт, но отражение в зеркале все-таки успокаивало. Он все тот же Альби, только лучше, ведь теперь он герцог. Но в душе-то он прежний повеса с Бонд-стрит. Сливки общества. У него постоянное место у окна в клубе «Уайтс», где обычно сидят все самые известные денди, чтобы весь свет мог на них любоваться.

Изменник! Надо же! Да кто посмеет такое сказать? Разве он похож на вора, прокравшегося в покои регента, чтобы выкрасть его бумаги? При воспоминании о неудавшемся ночном приключении во рту у него пересохло. Надо скорее обо всем забыть. Каждый истинный денди знает: жизнь только тогда имеет смысл, когда на тебя смотрят другие. Если его никто не видел, то, можно сказать, этого вовсе не было.

Перескакивая через ступеньки, Альберт заспешил в свои покои. Казалось, он убегал от воспоминаний. Но не успел он добраться до собственных дверей, как видение затемненной библиотеки снова возникло перед глазами.

На мгновение Альберт поверил, что его все-таки видели. Ему ведь почудилось тогда чужое присутствие. Кто-то там прятался, шпионил за ним. А потом явилась Мара, искала своего синеглазого жеребца. Но она ошиблась! Наверняка ошиблась! Зачем Фальконридж будет следить за ним? Это нелепо. Нет-нет, новый и такой обаятельный партнер Альби по висту не внушал ему никаких опасений. У Фальконриджа была репутация честного, надежного человека. С ним всем было легко.

Абсурдно думать, что он — граф! — будет выслеживать его, как… как Дрезденский Мясник.

Никого в библиотеке не было, только он, Альби. Он должен в это поверить, чтобы не сойти с ума. Странное ощущение, будто за ним наблюдают, — это порождение его нездорового воображения.

Видит Бог, он не создан для интриг. С тех пор как Дрезденский Мясник своим появлением омрачил его жизнь, Альберт шарахается от каждой тени.

Даже сейчас, войдя в свою огромную затененную спальню, Альберт затрепетал как ребенок, боящийся темноты. Но никакой опасности не было. Он с облегчением захлопнул за собой дверь и сорвал с себя галстук. Перед балом лакей возился полчаса, чтобы завязать его надлежащим образом.

По привычке направившись к туалетному столику, Альберт отложил галстук и стал наблюдать, как его двойник в зеркале расстегивает пуговицы белого шелкового жилета. Вдруг он вскрикнул — за спиной отражения возник кошмарный силуэт дьявола.

— Достал?

Альберт резко обернулся.

— О Господи, вы меня до смерти напугали!

— Достал список? — повторил Мясник тем бесстрастным, монотонным голосом, от которого у Альберта мурашки бегали по спине.

Сердце стучало так громко, что несколько мгновений Альберт не мог выговорить ни слова. Мясник ждал ответа.

Альберт никак не мог решиться, почесал висок, сложил руки, потом собрался с духом и выпалил:

— Нет!

Лицо странного убийцы выразило недовольство.

— Ты был сегодня в Карлтон-Хаусе?

Молчание.

— Ключ, который я тебе дал, подошел?

— Да, ключ сработал, но документа там не было.

— Был.

— Вы уверены, что его послали?..

— Не задавай лишних вопросов, — оборвал его Мясник. — Мой источник в сто раз надежнее тебя.

Дрезденский Мясник уселся куда захотел, а именно в любимое кресло Альберта.

Он что, собирается остаться надолго? Чувствуя гнев и унижение оттого, что он так сильно боится этого человека, Альберт все же сумел вздернуть подбородок.

— Это не моя вина, — заявил он. — Я как раз искал его, когда меня прервали. Одна женщина стала колотить в дверь. Она не знала, что я там.

Мясник долго смотрел на него, потом буркнул:

— Ты просто зря коптишь небо.

— Вы требуете невозможного!

— Это не моя проблема, Альби. Время не ждет. Если я прошу тебя что-то сделать, то рассчитываю на результат.

Альберт всплеснул руками:

— Я пытался!

— Пытайся лучше. Ты мой должник, так? После того, что я для тебя сделал… Вы ведь наслаждаетесь вашим новым положением в обществе, ваша светлость?

Альберт подавил гнев.

— Я достану ваш чертов список.

Зубы Мясника блеснули в волчьем оскале. Он поднялся на ноги.

— Так-то лучше. Когда ты снова увидишь регента?

— Через несколько дней. Мы играем в карты каждую неделю.

— Отлично, — неторопливо кивнул Мясник. — Даю тебе две недели, чтобы пробраться в Карлтон-Хаус и добыть список. Но в следующий раз, когда я к тебе загляну, Альби, будет лучше, чтобы он очутился у тебя. Клянусь бородой Люцифера: если результата не будет, ты мне больше не понадобишься. Ты понял?

Альберт сглотнул.

— Да… сэр. Отлично понял.

Альберту становилось дурно от одного только взгляда на этого человека. Сердце стучало так, что он едва не терял сознание. Герцогу хотелось думать, будто он является для Мясника настолько ценной персоной, что тот не решится от него избавиться, но сейчас во взгляде убийцы не было компромисса.

— Ну вот и отлично, — проговорил наконец Мясник. — Что-нибудь еще, что мне следует знать? Какие новости при дворе?

Альберт пожал плечами и сообщил о времени и месте венчания принцессы Шарлотты. Хоть что-то, лишь бы смягчить чудовище.

Мясник кивнул:

— Полезная информация. А теперь позвольте с вами распрощаться, ваша светлость. Увидимся через две недели.

«Чтоб ты провалился», — подумал Альберт. Во рту у него было сухо. Расширенными от ужаса глазами он следил, как высокий худой силуэт прошествовал к открытому окну и шагнул за раздутую ночным ветром портьеру на балкон. Дрезденский Мясник снова исчез. Развеялся, как дурной запах.

Две недели. Альберт повесил голову и вцепился в свои безупречные локоны. «О Боже, что мне делать?»


Глава 12


Два дня у Дрейка невыносимо болела голова. Он почти ничего не ел и не выходил из своей комнаты, где толстые шторы не впускали свет внутрь. Весь третий день, когда самое худшее было позади, он сидел в качалке, смотрел в окно и ни с кем не хотел разговаривать. Он как будто снова стал таким, каким был сразу по приезде.

Эмили очень тревожилась за него.

Она не собиралась оставлять свои усилия, но Дрейк очень изменился со времен юности. И пациентом оказался сложным. Эмили доводилось лечить диких животных, с которыми было легче, чем с графом.

Она хотела лишь одного — выхаживать его, пока он не выздоровеет. Как она выхаживала раненых лис, птиц со сломанными крыльями и даже маленького олененка. Малыша ранило охотничьей пулей, которая убила его мать. Эмили выкормила оленя и отпустила на волю, но он и потом частенько забредал в парк Уэствуд- Мэнор, а если Эмили предлагала ему угощение, ел прямо из рук.

К несчастью, сейчас она могла предложить Дрейку только простой отвар от головной боли. Но, слава Богу, было хотя бы это.

Стоя у стола с горшочками в небольшой теплице возле огорода, Эмили думала о Дрейке. Как он будет себя чувствовать сегодня, на четвертое утро? Она уже много лет выращивала в горшках все необходимые травы, чтобы они были доступны в любое время года. Срезав несколько стебельков шалфея — основного компонента ее испытанного отвара, Эмили добавила их в чашу с розмарином, вдохнула запах свежих трав и пошла за листьями мяты.

Все ингредиенты следовало залить кипятком. Старинный деревенский отвар издавал чудесный запах. И, что важнее, помогал при обычных мигренях. Однако с Дрейком все было необычно.

Готовя отвар, Эмили в который раз задумалась о том, что у головной боли Дрейка могут быть не только физические причины.

Теперь, когда он прожил в своем родном Уэствуд-Мэ-нор уже две недели и начал чувствовать себя в безопасности, возможно, он позволит своей памяти восстановить утраченное?

Лорд Ротерстоун пытался втянуть Дрейка в разговор, спрашивал, не вернулась ли к нему память. Эмили тоже старалась до него достучаться, но Дрейк не позволял, чтобы ему докучали, предпочитая в одиночку сражаться с демонами в своей голове.